Он все-таки съехал из той спальни, в которой они долгое время жили с братом, и оборудовал себе свою комнату. В ней по-прежнему немного предметов, всё расставлено по местам, и я невольно улыбаюсь, вспомнив запись в дневнике Алекса и наш с ним старый разговор, когда он однажды провел меня в их дом, чтобы показать, какие они разные. Время прошло, а Картер не изменился.
Я обвожу любопытным взглядом просторную комнату и вдруг замечаю знакомый предмет. Меня буквально поднимает из постели на ноги, когда я понимаю, что не ошиблась. Он стоит у стены, прикрытый чехлом, но на металлической ножке виднеется знакомая царапина, оставленная мной по неосторожности в седьмом классе, и сомнений не остается.
Это же мой старый синтезатор! И только наша увлеченность друг другом не дала мне заметить его вчера!
Но как он оказался здесь, когда мама рассказала, что не забрала из дома Марка ни единой вещи?! Вряд ли бы отчим отдал Райтам хоть что-то.
Господи, неужели Картер его просто взял и стащил? Ведь забраться на второй этаж и открыть окно ему ничего не стоило, это я хорошо помню. Сумасшедший! Невозможный Картер! Но я догадываюсь, что именно так он и поступил. Только мальчишка, часто смотрящий в мое окно, мог знать, как я любила свой синтезатор, который долгое время оставался моей мечтой.
Какими же юными и ранимыми мы все тогда были …
Я поднимаюсь с постели, обматываюсь полотенцем и подхожу к инструменту босиком. Осторожно сняв чехол, какое-то время просто смотрю на него, прежде чем прикоснуться к клавишам пальцами.
- Сыграй что-нибудь, Лена, - Картер произносит это негромко, и его просьба хорошо вплетается в мои собственные мысли.
- Ты правда этого хочешь?
- Да, хочу. Сыграй что-нибудь для меня. Мне всегда нравилось, как ты играешь.
- Хорошо.
Но по-настоящему нажать на клавиши и извлечь мелодию получается не сразу. Я включаю синтезатор и сначала пальцы не слушаются, но постепенно память к ним возвращается, а следом приходит и музыка. Я играю, играю… пока Картер не подходит сзади и не привлекает меня к себе, потому что на клавиши падают крупные слезы.
- Не надо, слышишь, - утыкает носом себе в грудь, тепло обнимая. – Ты не заслужила. Все уже в прошлом. Не возвращайся к тому, чего не можешь изменить.
- А в будущем? Что нас ждет в будущем?
- Много всего, Трескунок. Я и ты. Вики, Оливер, отец, Адели… Видишь, как много людей вокруг нас, кого мы любим.
- Да.
- Я хочу семью, Лена. День благодарения, Хэллоуин, Рождество… Свой дом и знать, для кого живу. И я хочу видеть тебя счастливой.
Он гладит меня по волосам, а большего мне и не нужно.
- Однажды ты сказала, что у меня вкус океана и попросила не исчезать, помнишь? Я долгое время жил этими словами.
- Помню.
- Так вот, у твоих губ вкус радости. Они должны улыбаться, и тогда я смогу сделать нашу жизнь такой, чтобы ты никогда не оглянулась назад. Да, нам не под силу изменить прошлое, но нам под силу построить будущее. Будь со мной, и ты не пожалеешь, обещаю.
Не пожалею. Парень, который меня обнимает, не умеет лгать.
Я поднимаю голову и смотрю в синие, как небо Северной Каролины, глаза. Улыбаюсь ему, потому что не могу иначе.
- Буду всегда. Я люблю тебя, Картер Райт!
