Что-то мне это напоминает, покусывая нижнюю губу, задумалась я. Да нет. Тут же отмахнулась.
— Что-то мне это напоминает, Елизарова, — тихо на ухо озвучила мои мысли Марина.
— Филиппова, это совпадение, — тут же твердо отчеканила я. Дважды в одну лунку снаряд не попадает, успокаивала я себя.
Но тревога внутри тихонько поселилась и не желала уходить.
— Поаплодируйте, дамы и господа, человек, который сейчас выйдет на сцену, однозначно стоит аплодисментов. Я уверен, что все присутствующие его знают, поправьте меня, если это не так. Итак, многоуважаемый генеральный директор, Андрей Владимирович, прошу любить и жаловать!
Директор у нас действительно, был очень хороший, и весь зал взорвался аплодисментами.
— Спасибо, спасибо, — улыбаясь поблагодарил он. — Этот год был тяжелый для всех нас, но не в плане проблем, трудности, действительно, были, а в смысле объема работы. Мы вышли на прекрасный показатель по бронированиям по сравнению с прошлым годом. Объем увеличился почти в полтора раза. Всех благодарю за отличную работу. Но, друзья, расслабляться рано, причем очень рано. В следующем году объем будет увеличен еще, и намного. Спешу поделиться с Вами радостью, наша компания заключила долгосрочный контракт с холдингом «Адамиди», суть этого контракта вкратце….
Дальше я уже не слышала. Я понимала, что сейчас произойдет, понимала и, как завороженная, смотрела на надвигающееся цунами. Мне кажется, я даже забыла как дышать, я просто заледенела.
— Мистер Александрос Адамиди собственной персоной, дамы и господа, поприветствуйте, пожалуйста.
Вокруг раздались овации. А я продолжала не отрываясь смотреть на сцену, и вот он взошел. Холенный, уверенный, наглый, с обаятельной улыбкой, острым взглядом. Оказывается, я не забыла, черт побери, я вообще ничего не забыла! Горячее неконтролируемое чувство окатило меня с головы до пят: смесь страха, отчаяния, тоски и желания. А он, между тем, продолжал вещать уверенным голосом, а у меня мурашки по коже. Мою руку накрыла рука.
— Сонь, ты в порядке? — Марина сжимала мою руку. — Хочешь уйдем отсюда?
— Да, Марин, уведи меня отсюда, пожалуйста, — еле шевеля губами, прошептала я. Мы стали подниматься, в этот момент сынок больно пнул меня под ребра, я ахнула и схватилась за край стола. Таня и другие девочки засуетились и раскудахтались. А я…я подняла глаза и наткнулась на его взгляд. Меня парализовало. Но сына не устраивало такое положение дел и он продолжал напоминать о себе: ворочался, пинал меня, уже не так сильно, но ощутимо.
— Сонь, ты можешь идти? — спросила Марина.
— Да, — дрожащими губами сказала я, с трудом отводя взгляд от сцены. — Марин, по пути я в дамскую комнату загляну, а ты вещи в гардеробе возьми, ладно?
И мы двинулись на выход. Марина пошла брать наши куртки, а я, стоя над раковиной в дамской комнате, смотрела на свое отражение. Ну и видок: взгляд затравленный, лицо бледное, да краше в могилу кладут. Брызнула водой в лицо. Поправила макияж, нанесла блеск. Да и вообще, чего я испугалась? Он уже и не помнит меня, сто пудов. У него таких как я много. Успокоившись, я вышла. Но не успела пройти и пару метров, как раздалось:
— Некрасиво уходить не поздоровавшись, не находишь? — отойдя от стенки, тихо произнес Алекс.
— 33-
Я вышел на сцену, пожал руку Андрею Владимировичу, взял микрофон, аплодисменты стихли и я заговорил. Говорил о перспективах для обоих компаний, об огромном шаге, который мы сделали, о том как долго мы к этому шли. Осталось только поблагодарить всех и сказать напутственные слова. Сделал паузу, услышал где-то справа вскрик, небольшая суета привлекла мое внимание. Благо ярких софитов, как при выступления в больших аудиториях здесь не было, перевел взгляд. Она, черт меня побери, это Соня! Как? Почему? Миллиард мыслей пронеслись за одну секунду. Но я продолжал говорить, скомкав речь в конце, а впрочем, мне было все равно. Завершив под аплодисменты, я быстро спустился со сцены. Извинившись, прямиком двинулся на выход. Ее нет. Ушла. Может и к лучшему. Облокотился о стену перевести дух. Открылась дверь недалеко от меня, поднял глаза, увидел её. Соня. Красивая, растерянная и, что за…? Беременная? И срок судя по всему не неделя-другая, быстра девочка, однако. Хотя, что там вещал Олег о ее замужестве?
— Некрасиво уходить не поздоровавшись, не находишь? — остановил я её.
Подняла глаза. Что это? Испуг? Чего она испугалась? Но в следующий момент, я увидел злость.
— И кто это меня пытается учить правилам вежливости? — зло сощурив свои зеленые глаза, съехидничала Софья.
Ну да, она имеет право злиться, это ее право. Но тогда мое решение все остановить было лучшим для нас обоих. И, судя по тому, в каком она положении, я оказался прав. Интересно, а где у нас муж?
— Ну спрашивать, как ты поживаешь смысла нет. И так вижу, что великолепно, — с кривой ухмылкой продолжил я нашу увлекательную беседу. — Тебя, я смотрю, можно поздравить? Поздравляю. А кто наш папа?
Соня поморщилась.
— Не твоего ума дело. Слушайте, мистер Адамиди, вы куда-то шли? Вот и идите, оставьте меня в покое. А мне пора, дайте пройти, — будто переход на официальное обращение на Вы, поможет отстраниться.
— Ты с мужем или одна? Может подвезти тебя? — Боже, что ты несешь Адамиди?
***
Я недоверчиво вскинула глаза.
— Ты сейчас пошутил? А впрочем, неважно. Меня есть кому отвезти. Да и Сереже не понравится, если он увидит, что я приехала на чужой машине, — решила ввернуть я. Мол, вот смотри, не одна я, не одна! Думал страдаю? Нет, нет и нет!
— Сонь, ты где? — из — за портьеры показалась голова Маринки. Увидев Алекса, она так и застыла с открытым ртом.
— Марин, поехали, а то Сережа обзвонился весь, переживает, — засуетилась я, подталкивая ее к выходу.
— Кто? — не понимающе спросила Марина.
Я её ущипнула не заметно для Александроса.
— Марин, ты уверена, что совсем немного выпила? А то как за руль-то сядешь? — выдавила смешок я. — Сережка — муж мой.
— Аааааа, Сергунчик-то? Прости — прости. Я просто… Ну, не ожидала увидеть Алекса, ну… тут, — сбивчиво лепетала она, разворачиваясь и на ходу бросая, — Привет Александрос и эээ… пока.
— 34-
— Это, что было? — зашипела Маринка, как только мы вышли из ресторана.
— Марин, не спрашивай, сама в шоке. Бывают же такие совпадения, уму не постижимо! — семеня, мы добрались до маришкиного жука. Ее любимый, красный Ниссан жук, такой же шустрый и яркий, как и сама его владелица.
Практически в полной тишине мы доехали до моего дома. Переваривали произошедшее.
— Проходи. Чай — кофе будешь? — предложила я.
— Сонь, что еще за Сережа? Какой на фиг муж? — спокойно, слишком спокойно поинтресовалась Маринка. Я ее знаю, слишком спокойный тон в купе с маломальским ругательством — жди нотаций или взрыва.
— Марин, да сама не знаю, вырвалось как-то. Ты понимаешь…. Ну он предложил подвезти, спросил, где мой муж, ну а я…я почувствовала себя жалкой какой-то. Он и так тогда поступил со мной как с последней ш… ну, вообщем, ты знаешь. И еще более жалкой чувствовать я себя не хотела. Мне надо было хоть как-то сохранить остатки гордости. Хоть чуть-чуть… — я не заметила как мой голос перерос в шепот, не заметила слез, которые потекли ручьями. Оплакивала себя, свое состояние душевное, свою жизнь.
— Тихо — тихо, зай, ну ты чего? Так, все, прекращай! А то мужу твоему расскажу, что Темика мне расстраиваешь. И вообще, пойду-ка я Сергунчика позову чай пить, — пошутила Марина, разрядив обстановку.
— Точно! — решительно сказала я, вытирая слезы. — Зови Сергунчика, а я чайник ставить, — поддержала ее шутку я. — У меня даже пару кусочков торта завалялось.
— Вот это подход! — взбодрилась Маришка.
Мы разлили чай, я включила телевизор и под тихое бормотание диктора мы принялись трескать такую вкусную, но такую вредную «растипопу». Но сегодня можно. Сегодня день такой.
