- Анастасия Алексеевна. По результатам ваших анализов я обязан провести это обследование,- ответ слишком уклончив, и меня не удовлетворяет. Что они там нашли, интересно?
И куда деваться. Вздрагиваю, когда в меня проникает тонкий прибор. Господи, он же им лазил еще в кого – то.
- Расслабьтесь, Настя. Все хорошо. Я бы сказал прекрасно,- улыбается врач. – Настя, вы замужем?
- Какое это имеет отношение к происходящему,- нервничаю я,- эта штука, кстати одноразовая.
- На ней презерватив, если вас только это сейчас волнует,- хмыкает доктор. Черт, чужой мужик копается в моем влагалище. Хотя, чему я удивляюсь? В последнее время это стало нормой. - Вы беременны. Срок три – четыре недели. Точнее пока определить не могу. В полости матки два плодных яйца правильной формы. Тонус не выявляется.
- Этого не может быть,- из моих легких вдруг со свистом вылетает весь воздух вместе с сипом, похожим на предсмертный вопль какой-нибудь нерпы. – Посмотрите еще раз. Мне подсадили эмбрион два дня назад. Вы что – то путаете.
- Ну, за два дня ХГЧ не достиг бы таких значений. Даже при условии многоплодной беременности,- в голосе врача нет и капли иронии. – И кроме того, я не вижу никаких следов процедуры. Должны быть какие – то остаточные следы гормонотерапии, если вам делали ЭКО. Настя, вы меня слышите? С вами все хорошо?
Нет, со мной все плохо. Все просто ужасно. Только со мной могло такое случиться. Забеременеть от первого встречного мужика, страдающего бесплодием. Двойней. Это просто уникальный случай. Для кого – то, но не для меня. Я «везучая». А как же ЭКО? Господи. Врач говорит, что...
- И что мне делать? – задаю я риторический вопрос.- Мне не нужны дети. Мне их некуда даже принести. У меня нет мужа,нормальной работы. У меня ничего нет.
- Там двойня? Но мне подсадили только один эмбрион. Ну скажите. что вы перепутали. Это же шутка, да? Скрытая камера где - то тут спрятана, - я уже рыдаю, не сдерживаясь, хотя и обещала себе не плакать. - Это не мои дети. Я их не хотела. Не сейчас по крайней мере.
- Вам решать. Настя. Но я бы не стал спешить на вашем месте. Все еще может измениться. Подумайте, есть время до одиннадцати недель.
Я уже подумала и решила. Или нет? У меня же нет выбора.
Глеб
Тот кто придумал клятвы, должно быть горит в аду. Его сковородка самая раскаленная, я в этом уверен. По крайней мере, очень на это надеюсь.
Я не могу сдержать данное себе обещание. Это очень сложно.
- Я ищу Анастасию Романову. Ее привезли на «Скорой»,- уверенно говорю я, глядя в упор на медсестру, сидящую за стойкой регистратуры.
- А вы ей кто? – в голосе медички усталость и скука. Интересно, сколько она получает за эту тупую работу? Не много. наверное. А потом идет домой к своим сопливым детям и недовольному мужу. Я бы тоже сейчас так смотрел, взглядом дохлой рыбы, имей такой багаж.
- Знакомый. Очень близкий. И хочу знать, что с ней случилось,- включаю я свое обаяние. Только вот на красотку мои потуги не производят впечатления.
- Информация только родственникам первой очереди, по предъявлению документа.- рапортует мадам, теряя ко мне интерес.
- Денег дам. Много,- сквозь зубы цежу я.
- Я нормально зарабатываю,- ухмыляется девица, - Романова вон, только что вышла, значит все в норме. Так что, уважаемый, очистите помещение.
Из ее уст, слово «уважаемый» звучит как оскорбление. Но мне уже не до вредной тетки, хотя в другое время я бы скрутил ее в бараний рог.
- Настя? – зову я, глядя в спину моей рыжухи. Она такая смешная сейчас. Похожа на кулему, в этой своей огромной куртке и разноцветной шапочке с дурацким помпоном, из под которой торчат в разные стороны рыжие кудри. И эти рукавицы пушистые белые. Блядь, я сейчас сдохну от желания. Член превращается в камень, от одного только вида этой простушки. Этот ее изумрудный, полыхающий ненавистью взгляд, продирает до печенок. Сука, как же я ее хочу.
- Какого черта ты тут делаешь? – шипит она, сжимая в кулачки волосатые варежки. И теперь ее руки выглядят, как лапки разъяренной кошки. Коготки в ладонях, но смертельно опасны. Как я это понимаю? Чувствую. Я ее чувствую с полувзгляда. Моей Рыжухе страшно и потому она злится. А ведь я могу развести все тучи над ее огненной головкой, только щелкнув пальцами. Одно желание, и я уроню к ее ногам мир.
- Мимо проезжал.- как дурак мямлю я. Надо хватать ее поперек талии, перекидывать через плечо, и просто везти в свою берлогу. Надо. Но я не могу, потому что она смотрит на меня сейчас, как на пустое место. – Проезжал, и решил тебя украсть. Ты не против же?
- А тебя останавливает моё желание?
Господи, что она творит? Я сейчас спущу прямо в брюки, даже не притронувшись к этой ведьме. Ееголос будит бесов в моей душе - хриплый, словно слегка простуженный.Рассказать кому – со смеху сдохнут. Я вожделею похожую на снеговика красноносую бабу, больше, чем дорогую девочку, снятую в каком нибудь гребаном баре. Ни одна из них так не будила мои фантазии, как эта насупленная Мерри Поппинс, кусающая свою нижнюю губку.
- Нет,- хриплю я, подходя к самой грани.- Но ты ведь снова сбежишь. А у меня были охрененные планы в отношении тебя, детка.
- Да пошел ты, - ухмыляется зеленоглазая ведьма. – Знаешь Золотов, у меня отпали все сомнения.
- Я бы на твоем месте еще подумал,- скалюсь я, не понимая, о чем она говорит. Но видимо попадаю в самую болезненную точку. Лицо Насти кривится. –Иногда, вот так просто, можно отказаться от чего – то, о чем потом будешь жалеть до конца своей жизни, детка. Например, таких искр, как я, тебе никто не покажет, уж будь уверена.
- Глеб, а твой диагноз. Он стопроцентный? – вдруг спрашивает Настя, выбивая меня из седла. Черт, ударила в самое больное. Я от нее не ожидал такого. В ее глазах нет издевки. Странный интерес.
- Мой диагноз мне поставили год назад в германии. Да, я не могу иметь детей. Но это же не повод нам отказываться от удовольствия. Тем более, что на потенцию этот факт никак не влияет. Просто результат перенесенного в детстве паротита. Должно случиться чудо великое, чтобы я зачал ребенка самостоятельно. Да и ЭКО, оказывается не дает никаких гарантий. Но ведь нам же не детей с тобой делать, да, детка? Нам хорошо вдвоем.
- А если бы Ольга забеременела?
Черт, что за дурацкие вопросы? Эта мегера жрет таблетки горстями, даже зная, что мои сперматозоиды просто дохнут на подлете к ее яйцеклетке от усталости. Исключает всякую возможность, блюдя себя. Я ее не люблю. Она не любит меня – это ответ на все Настины вопросы. Зачем ей забывать голову этой чушью?
- Я бы ее выгнал к чертовой матери,- хмыкаю я. – Зачем мне баба, которая трахается за моей спиной, а потом предъявляет плод своего греха, говоря, что это я автор. Насть. Давай оставим тупые разговоры. Чихал я на Ольгу. Я хочу тебя.
- Прости,- тихо шепчет моя рыжуха. – Но нам не по пути. Глеб, я все решила. - Я сама доберусь. нам не по пути.
-Я не люблю Ольгу, - шепчу я, но она меня не слышит, кажется.- Если ты ревнуешь...
- Вы с ней очень хорошая пара. Не обольщайся Золотов. Ревнуют тех, к кому испытывают чувства. А ты для меня просто эпизод. Пока. Увидимсячерез две недели, - ухмыляется Рыжуха и просто уходит, не оставляя мне ни одного шанса.
Глава 18
Настя
-Машка, это катастрофа,- всхлипнула я, облизывая ложку. В банке с вареной сгущенкой почти ничего не осталось, и я едва сдержала слезы, отметив этот факт. – Ну не должно было этого случиться, понимаешь? Какие дети мне? Соня болеет, катя поэтому не работает. Нам скоро жить не на что станет. А там двойня. Понимаешь? Две малюсенькие точки в моей матке, что я видела на узи – это же не дети еще даже. Маш, ну скажи чего нибудь. Правда же они и не поймут ничего, если я...
- Ну, для некоторых такая новость – огромное счастье. Аты не думала, что отец должен тоже принимать участие в обсуждении участи малышей? – голос Машки звучит ровно, но она в бешенстве – я знаю. Бедная Машуля, я такая дура. Она хочет ребенка, а я готова убить двоих, еще нерожденных.
