Но я здраво решила хотя бы эту проблему на свои плечи не взваливать, когда есть еще одна виновная сторона.
— И что ты будешь делать?
— Ничего, найдется.
— Геля! — звучит укоризненное.
— Успокойся, мисс переживание, там есть кому искать.
— Кому? — уже с интересом спрашивает Ида.
— Вернулся блудный сын, — говорю сухо и с деланным безразличием. Закидываю тюбик помады в сумку и поправляю хвост на затылке.
— Тот самый? — с благоговейным ужасом в голосе интересуется подруга. Единственная, кто знает всё.
— Да пофиг, — отмахиваюсь. Вставляю ноги в туфли, вешаю на плечо сумочку и берусь за телефон. — Все, я поехала. Пожелай мне удачи!
— Счастливо, — Ида провожает меня озабоченным взглядом, словно говоря: кому ты врешь, детка, ничего тебе не пофиг.
А мне пофиг, правда. Ну Арсеньев. Ну вернулся. Не ко мне и не навсегда. Единственный за кого я должна переживать — я сама и кот. За кота и правда немного тревожно. Что за казаки-разбойники собрался устраивать Антон с водителем такси “который не видел никакого кота” — ума не приложу. Пытаюсь по-прежнему убеждать себя, что это не моя проблема, но глупое детское желание быть в глазах мамы и тети Вали идеальной не дает покоя. Эта пропажа мохнатого чудовища ляжет жирным пятном на мою безупречную репутацию.
Пока спускаюсь в метро, набираю сообщение Арсеньеву.
“Нашел Вискаса?”
Ответа, ожидаемо, не приходит. Я сажусь в вагон, проезжаю пять станций до центра, выхожу в обозначенном месте и иду в сторону бара, в котором никогда прежде не бывала. Не мой там контингент. Толкаю массивную дверь полуподвального помещения, в нос сразу ударяет тяжелый запах пива и пота. Слышится мужской смех и глухой стук ударов, очевидно, бильярдных шаров.
Зал представляет из себя большое помещение, разделенное на две части. В одной части — барная стойка и столики, во второй — бильярдные столы. Я выглядываю своих коллег возле столов и, заприметив странную компанию из задротов в свитерах, смело направляюсь к ним. Первым меня замечает Сергей, расплывается в улыбке и толкает локтем парня справа от него. Я узнаю вечно бубнящего себе под нос парня, сидящего слева от меня. Он, кстати, самый симпатичный в этой странной компашке — приятное лицо и подтянутое тело, сменить бы блеклую рубашечку на что-нибудь посолиднее и вполне себе экземпляр!
Но я не Рогов, не мне его и шоу с переодеванием устраивать.
Над столом нагнулся и пыхтит третий персонаж нашего странного коллектива недопродаж. Он возит кий по столу, прицеливаясь и не обращает внимание на мое появление. Не очень приятный тип даже судя по вечно бегающим глазкам. Эти глазки были замечены на моей филейной части минимум трижды.
— Привет! — звонко здороваюсь я, ровно в момент, когда он решается бить. И, конечно, промазывает. Резко выпрямляется над столом и пронзает меня гневным взглядом.
— Ой, простите, — натурально хлопаю глазками, примеряя на себя роль невинной овечки, обычно срабатывает на ура.
— Промазал, — смеется Сергей, подначивая друга. Огибает стол и занимает его место. — Ангелина, присоединяйся, Константин как раз скучает, ему не досталось противника.
Я перевожу взгляд на того, что симпатичный, и широко ему улыбаюсь. Значит, Константин. Хорошее имя, волевое, подходит тому, кто является неформальным лидером в тусовке, а значит он-то мне и нужен для того, чтобы завоевать эту странную компашку.
— Говорят, новичкам везет, проверим? — пускаю в ход чары: все эти сверкающие зубами улыбки и томный взмах ресниц.
— Как раз ждал достойного противника, — отвечает Константин.
— Боюсь, разочарую. Но мы же здесь исключительно ради удовольствия?
— Надеюсь, — фыркает “блеклая рубашечка” и переглядывается с угрюмым другом, чей ход я так некрасиво слила.
Константин подходит к полкам на стене, достает какой-то треугольник, берет коробку с шарами и направляется к соседнему столу.
Зажигает над столом светильник, высыпает шары на середину и загоняет их в треугольник, выравнивая точно по центру.
— Выбери себе кий, — кивает на стену.
Я подхожу к стеллажу, примеряюсь к инструменту. Вообще-то я немного слукавила, сказав, что совсем уж не умею играть. Один раз имела неудовольствие поучаствовать в игре, вынесла, правда, оттуда ровно две вещи: первое — я косая на обе руки и второе — меня это бесит. Но моя цель на сегодня просто пообщаться. Выигрывать необязательно и даже сильно нежелательно, мужчины не любят, когда ущемляют их эго.
— Хм, — останавливаюсь возле стола и опираюсь на кий. — А почему у них шары цветные, а наши — белые? — спрашиваю Константина, переводя взгляд с одного стола на другой.
— У нас разные столы. У них — для американки, у нас для русского пула.
— Так. И в чем разница?
— Кий тяжелее, лузы меньше, шары больше.
— То есть у нас такой хардкорный вариант игры? — смеюсь я.
— Да, не для слабаков, — громко говорит Константин, чтобы услышали наши соседи.
Парни оборачиваются и кидают в нашу сторону скептические взгляды.
— А почему шары одноцветные?
— Здесь шары не делятся на “свои” и соперника, забивать битком, — касается он красного шара. — Можно любой, главное, чтобы он сам не попал в лузу — это автоматический проигрыш.
— Понятно, — киваю я. “Что ничего не понятно”.
— Хочешь разбить? — снимает с шаров треугольник.
— Если поможешь, — улыбаюсь и красиво вышагиваю к нему.
Константин тушуется и отводит взгляд от моих настойчивых глаз. Блин, а они точно продажники? Разве может специалист по продажам не иметь элементарных навыков коммуникации?
— Лучше я тогда сам, — наклоняется над столом и одним точным движением разбивает гору шаров.
По полуподвальному помещению разносится пронзительный грохот, сразу два шара попадают в лузу.
— Есть! — радуется, как ребенок, “рубашечка”. — Снова мой ход!
Я незаметно
