– Доброе утро, – улыбаюсь в ответ и целую ее. – Ну, что, едем?
– Да, – кивает она.
Мы катимся по уже проснувшемуся городу под громкую музыку в моем «форде» и смеемся, вспоминая вчерашние нелепые моменты.
После этой ночи вся скованность между нами улетучилась. Мы ведем себя так, словно встречаемся пару лет. Возможно, я преувеличиваю, но боже, как мне легко с ней. Держать за руку – словно ее кожа и моя тоже, слушать ее голос – словно это любимая песня. Я романтик, ага, но никто об этом не знает.
Этой ночью нас едва не занесло. В чужом доме, в чужой спальне. Мы целовались, когда оказались одни. Физические потребности вырвались наружу, и мы едва не потеряли контроль над своими телами. Я не помню, кто остановился первым. Я хотел ее. Очень сильно. Но мы остановились, а затем просто поговорили. Эйв сказала, что у нее это бы произошло впервые.
Мы уснули, а уже через пару часов Ноэль разбудил нас, и мы вернулись по домам. Но только лишь для того, чтобы собраться в школу. Мои родители не поняли, что меня не было всю ночь.
В старшей школе всегда так: если ты начинаешь с кем-то встречаться, то должен продемонстрировать это перед всей школой. С одной стороны, это глупо, но с другой, это в большей части освобождает от лишних расспросов. Все ясно и понятно.
Итак, по приезду в школу мы с Эйв должны выйти из машины и пафосно пройтись от стоянки до главного входа, обнявшись. Есть вариант поцеловаться прямо на парковке у всех на виду. Ну, или возле шкафчиков. А еще можно в кафетерии. Но до этого нужно подождать часа четыре не меньше. Я не хочу ждать, пока мне представиться возможность поцеловать ее.
Обо всем этом мы болтаем по дороге в школу и смеемся.
– Ты должен надеть солнцезащитные очки, сказать какую-то там фразу и небрежно положить мне руку на плечо.
– Хм, – размышляю я. – Где-то это уже было.
– Ты что смотрел «Сумерки»? – прыскает Эйв.
Я тоже смеюсь.
– Понятия не имею. Но ты смотрела.
Эйв вздыхает.
– Мне было восемь.
Достойное оправдание, поэтому я киваю и беру ее за руку.
– Мне кажется, что мало кто удивится. В любом случае, это не важно. Я буду целовать тебя и на парковке, и у шкафчиков, и в кафетерии. Договорились?
Улыбнувшись, Эйв делает вид, что раздумывает.
– Ладно, – наигранно сдается она.
* * *
Следующие дни проходят настолько быстро, что я даже начинаю путаться в числах и днях. Так я несколько раз забывал про тренировки, и один раз едва успел на игру. Не скажу, что мне свойственны опоздания. В этом плане всегда стараюсь быть ответственным, так как я играю с командой, с другими ребятами. В хоккее только так: ты не один, мы – команда. В любом случае, ты зависишь от других, как и другие от тебя. Но с того дня, как я начал встречаться с Эйв, я мало могу о чем думать. Только о ней. Ну, и еще о «танке».
Сейчас мы сидим в гараже Хейзов, где я снова потерялся в дебрях механики, а Эйв сидит рядом на столе, где раньше лежали инструменты, скрестив ноги и грызя ручку. На ее коленях лежит раскрытая тетрадь, а рядом учебник. Огромный капюшон моей толстовки скрывает ее длинные розовые волосы.
– Я запуталась, – со стоном произносит Эйв.
Я выпрямляю спину и потягиваюсь. На мне черная футболка, испачканная машинным маслом и бейсболка козырьком назад. Взглянув в учебник по физике, я грязными руками беру карандаш, лежащий рядом, и пишу на листке решение.
– Эй, – протестует Эйв, видя, как я запачкал лист и карандаш, но затем с интересом начинает наблюдать.
Завершив, я улыбаюсь и подмигнув ей, возвращаюсь к раскрытому капоту «танка».
Эйв закрывает рот и укоризненно смотрит в ответ.
– Иногда мне кажется, что нам стоит поменяться местами.
Я смеюсь.
– Правда? Я бы посмотрел на тебя испачканную в масле.
Она фыркает.
– Но мне иногда стыдно, что мой парень делает мне машину и в это же время решает задачи по физике. Этим должна заниматься я.
– Рад, что ты так считаешь, – отвечаю я.
– Я серьезно, Энтони, – Эйв закатывает глаза. – Как у тебя так получается?
– Как? – Я удивленно приподнимаю плечи.
Эйв прищуривает глаза.
– Почему ты так хорошо знаешь физику?
– Быть может, я люблю физику, – пожав плечами, отвечаю я.
– Вау. – Эйв выглядит довольной. На ней моя толстовка выглядит во много раз круче. – Хоккей и физика, значит?
– Хоккей скорее, как хобби, – признаюсь я, не глядя на нее.
Долгое молчание вынуждает меня выглянуть из-под капота. Эйвери смотрит на стену. Кажется, она о чем-то задумалась. Я никак не могу понять то, что же конкретно интересует ее. Думал, что пойму со временем, но пока у меня это не получается.
– Что ж, – Эйв вновь хватается за ручку. – Возможно, в будущем ты станешь великим ученым, ну а я тебе хоть как-то помогу.
Улыбнувшись и посмотрев на нее долгим взглядом, я спрашиваю:
– Что на счет тебя?
– Ты о чем? – не поднимая головы от тетради, спрашивает Эйв.
– Какой ты видишь в будущем себя?
Она медленно поднимает голову, затем молчит целую минуту.
– Не знаю, – честно отвечает Эйв, и в ее голове звучит грусть. – Все о чем-то мечтают, а я… Просто, – запинается она, опустив глаза. – Надеюсь, что я буду хорошим человеком, вот и все.
Отложив ключ, я вытираю руку о висящую на поясе грязную тряпку, и подхожу к ней.
– У нас еще много времени, чтобы определиться.
Кивнув, Эйв улыбается.
– Не отвлекайся. – Ее глаза распахиваются, когда она замечает мою коварную улыбку и приподнятые грязные руки. – Не смей.
– Всего один поцелуй. – Я тянусь к ее лицу.
Видя, что я не шучу, Эйв взвизгивает,
