большим, буйно разросшимся садом, в котором пестрые кочаны капусты перемежались пышными кустами роз, а под раскидистым деревом стоял маленький столик и пара кресел.
– Какая красота, – прошептала Женька.
– Меня больше интересует, есть ли здесь нормальные кровати.
– Ты не романтик! – упрекнула она его.
– Я тридцатилетний мужик, Жень, ну какая в жопу романтика? Я хочу поспать на удобной кровати и поесть вкусную еду. А потом уже можно на звёзды посмотреть – или что там у тебя проходит по классу романтики?
Этот вечер, словно в награду за пережитое на дороге, исполнил и Санины, и Женины пожелания. Номера в отеле были крохотные, но чистые. Две отдельных комнатки, в каждой – удобная односпальная кровать. Ужин нашелся в уютном ресторанчике за углом, где готовили вкусно, но скорее по-домашнему, чем изысканно. Хозяева ресторана не знали английского, Саня и Женя были ни в зуб ногой во французском, но все они как-то умудрились понять друг друга и сделать заказ. Женя выбрала карамелизированную утиную грудку со спаржей (хозяйка очень смешно показывала на себе, какая это часть птицы), а Саня заказал каре ягненка с запеченными овощами. К блюдам принесли кувшин домашнего белого вина (как позже выяснилось, за счет заведения), еда была вкусной, атмосфера бесконечно уютной, и Саня с Женей наконец расслабились и ощутили, что они в отпуске. Они шутили и ржали как кони над своими шутками, Женя таскала овощи из Саниной тарелки (ну кто мог знать, что спаржа – это такое беее?!), он разнообразно ругался, но при этом не мешал ей совершать набеги и даже незаметно передвинул кувшин с вином, чтобы Женьке было удобнее тянуться.
На десерт они взяли что-то вкусно-шоколадное, а к нему хозяйка, хитро подмигнув, снова принесла по рюмочке за счет заведения, на этот раз это был какой-то ароматный ликер.
– Vous faites un si joli couple! (Вы такая красивая пара) – с мягкой, почти материнской улыбкой сказала она, глядя на них.
Саня с Женей не поняли ни слова, но на всякий случай закивали головой и тоже заулыбались.
В отель они вернулись ближе к ночи, обнаружили на столике у кровати приветственные бутылочки с белым вином (по одной в каждой комнате), захватили их с собой вместе с купленным в Швейцарии сыром и вышли в сад.
– Подойдет тебе такая романтика? – с мягкой насмешкой спросил Саня, удивительно красивый в белой футболке, обтягивающей разворот плеч и подчеркивающей смуглые, скульптурно вылепленные руки. Он не был качком, но за собой следил: ходил в бассейн, в тренажёрку, а летом играл со знакомыми в баскетбол. Женя некстати вспомнила Альбертика и его заметный живот, нависавший над ремнем брюк. По сравнению с Саней ее бывший парень, конечно, проигрывал. Но штука в том, что не только он. Все ее бывшие и, видимо, будущие парни выглядели рядом с Саней Марковым как ослики на фоне рысака. И никуда от этого не деться. Единственным выходом было вообще исключить Саню из сравнения, не допуская даже мысли о нем, как о парне, что она успешно и делала на протяжении десяти лет. Но эту неплохо работающую схему они поломали, и теперь Женя была в растерянности. Она хотела Саню, он нравился ей, но сам Саня очевидно был против того, чтобы повторить их вчерашнее безумие. Поцелуй на дороге не в счет. Это был скорее акт психотерапии, чем что-то сексуальное.
Надо попытаться оставить их отношения в рамках дружбы. Вот сейчас – разве плохо? Сидят в ночном саду, где теплый воздух напоен густым ароматом роз, в руках у них бутылочки с отличным французским вином, а закусывают они дорогим швейцарским сыром, который просто по очереди откусывают от одного бруска.
– Отличная романтика, Сань! Мне нравится! – Женька отсалютовала ему вином и поймала ответный взгляд. Теплый, расслабленный, безопасный. Только в глубине темных зрачков вспыхивали искры, точно от затухающего костра, и предупреждали о том, что не все так гладко, как кажется. И черти в этих карих омутах точно есть! Да такие, что всем чертям черти.
Чуть позже, лежа головой на Саниных коленях и смотря на звезды, пока он осторожно перебирал ее рыжие кудри, Женя понимала, что желаемое близко. Они оба выпили, настроение хорошее, сексуальное напряжение искрит. Достаточно лишь небольшого толчка: слово, поцелуй, откровенное прикосновение – и рванет.
Но Женька не хотела так. Больше не хотела.
Если они и займутся еще раз сексом, то только в адекватном состоянии – отдавая себе полный отчет в том, с кем и что они делают.
– Я спать, – сказала Женька.
Пальцы, сильные и удивительно нежные, осторожно коснулись кожи головы и слегка ее помассировали. Безумно приятно. И в низу живота сразу стало тепло и тяжело.
– Я тоже спать. Уже поздно, – эхом отозвался Саня. – Мы оба устали.
Перед тем, как разойтись по комнатам, они обнялись, и Саня легко коснулся губами ее лба, обдавая горячим, с запахом вина и почему-то моря, дыханием.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
С утра Женя в отличном настроении спустилась на первый этаж, где сервировали завтрак.
– Доброе утро! – поприветствовала она на английском хозяина отеля – невысокого, изящного мужчину с пухлыми, гладко выбритыми щеками. Тот почему-то растерянно заморгал и, наклонившись к Жене поближе, проговорил, смущенно улыбаясь:
– Доброе утро! У вас украли колеса.
«Шутка!» – поняла Женя и, широко улыбнувшись, решила поддержать веселого хозяина.
– Что, все четыре? – хихикнула она.
– Нет, только два, – серьезно ответил он.
– Вы шутите, да? – с надеждой взмолилась Женя.
– Нет, – с сожалением вздохнул хозяин, явно сам мечтающий о том, чтобы это было шуткой.
– Блядь! – с чувством произнесла Женька и побежала наверх – будить Саню и сообщать ему, что у них приключилась очередная жопа. И как из нее выбираться – неизвестно.
Глава 10
Пока хозяин вызывал полицию, Саня позвонил в прокатную компанию. Там посочувствовали, сказали, что озаботиться вопросом эвакуатора им придется самостоятельно, зато уже через несколько часов они смогут забрать новую машину в прокатном пункте Женевы. Доплачивать ничего не нужно.
