Снова закрыв старшего, поднялись наверх. Мага молчал, плетясь за мной. Когда я собирался уже звонить Рагнуру, он тихо сказал:
— Простите меня…
— Забыли, Мага. Ты уже получил своё за свой опрометчивый поступок. В следующий раз будешь умнее.
Он кивнул и пошёл искать брата. Переговорив с Рагнуром, который минут сорок благодарил меня, решили, что утром посажу старшего на самолёт с парой своих парней. Узнав правду о своём сыне, Рагнур долго молчал.
— Представляю, каково было тебе не убить такого человека, — нарушив тишину, сказал он.
— Он здесь ни при чём. На его счету другие жизни, Рагнур, — нехотя ответил.
В остальное время он избегал разговора о других сыновьях. В процессе понял, что Рагнур совсем плох, и жизнь постепенно утекает из него. Поэтому хочет спихнуть своих сыновей на меня. Когда надоел этот цирк, сказал прямо:
— Говори уже, что хочешь от меня!
Он рассмеялся.
— Всегда любил тебя за прямоту, Давид. Оставь пока у себя моих отпрысков, а?
— Но я же не нянька! Что мне с ними делать?!
— А ты не нянчи их! Относись строго, как к своим парням! Видишь, у меня не получилось сделать из них мужиков с яйцами! Умоляю тебя, Гора, взамен проси, что угодно!
— Ты же понимаешь, что при моём образе жизни они могут пострадать? Дело со старшим только усугубило мои отношения с Тереховым. Грядёт война, и они не смогут отсиживаться в баре…
— Знаю, Давид, знаю! Они и так сгинут после моей смерти, так как врагов у меня тоже немало. А с тобой у них ещё есть шанс стать кем-то! — уговаривал Рагнур, прерываясь на громкий кашель.
— Организуй поставку оружия. Хорошего. Как можно быстрее.
— Понял, родной! Всё понял! Сделаю! Спасибо тебе! Надеюсь, ещё свидимся на этом свете!
Положил трубку, поняв, что смертельно устал. Так и знал, что он свалит на меня своих интеллигентов. Знал и то, что соглашусь. Знал и то, что пожалею об этом.
Завалился на кровать, думая о более приятных моментах. Портниха. Моя нереальная. Буду наслаждаться без перерыва. Смешно, что даже на групповуху согласилась.
Интересно, как бы она вела себя в постели с участием ещё одной бабы? Скорее всего, вся бы зажалась. Хотя, если бы девка начала её ласкать, то, может, и расслабилась бы. В любом случае, не хочу проверять. Не собираюсь ни с кем её делить. Даже с девкой. Раскрепощу её сам. Тем более начало положено.
Зазвонил телефон, отвлекая от фантазий. Звонил Барс, мой старый друг. Брат, но не по крови. Пережили вместе много дерьма, помогая друг другу. Напомнил мне о ежегодном сборище, которое состоится через пару дней.
Каждый год все местные собираются в ресторане как приличные люди, пьют, общаются и договариваются о делах. Барс обрадовал, что там будет ещё один мой брат — Саяр. Тот ещё бродяга. Недавно вернулся из штатов.
Барс вынюхивал, с кем приду. Вскользь упомянул Портниху. Не хочу говорить о ней. Не знаю почему. Терпеть не могу пустую болтовню. Моя и всё. Что ещё надо?
Барс попросил и ему бабу привезти. А что, вот эту подружку Портнихину можно попробовать. Пообщавшись с Барсом, представил, как они все удивятся, когда увидят мою. В прошлом году вообще пришёл один. Мне никогда не нравилась эта гонка за тем, кто придёт с самой шикарной девкой. А теперь, получается, самая лучшая и оказалась у меня.
Набрал Грома. Тот сказал, что Портниха дома вместе с подругой. Муж не приходил. Зависает у любовницы. Даже если б надумал прийти, не попал бы. Он теперь ни на метр к ней не приблизится. Приказал, чтобы Гром не отходил от неё.
Предвкушая завтрашний вечер, провалился в сон.
Глава 36
Только открыла глаза, как последние события обрушились на меня всей тяжестью.
Первым делом, ещё ночью, написала папе сообщение, чтобы увольнялся из фирмы Костиного отца и собирал вещи. Конечно, он спал и не видел сообщение, но я намеревалась поехать к родителям ранним утром и всё объяснить.
Вера посапывала рядом, вздрагивая во сне. Пусть ещё отдохнет. Мы уснули почти под утро. Вчера Вера меня так поддержала, что теперь я её вечный должник. На часах было шесть утра. На работу к восьми. То есть Вере на работу к восьми. О том, что и мне нужно было сегодня выходить на смену, вспомнила в самый последний момент. От этой мысли стало так грустно, что захотелось завыть.
Я люблю своё дело. Люблю помогать людям. Жаль оставлять всё это. Вера предложила взять больничный и придумать историю о том, что я сломала бедро. На восстановление таких переломов уходит обычно полгода. Возможно, к этому времени Гора вдоволь наиграется со мной, и я смогу вернуться к своей жизни. Со справкой Вера тоже обещала помочь. У нас есть знакомый травматолог, который окажет такую услугу. Естественно, за астрономическую сумму.
Только как мне быть без практики? Не растеряю ли я навыки или, не дай Бог, стану, как Маша, бояться операций? Вопросов было много. Они пугали тем, что ответов на них я не знала.
Осторожно встав, прошла на кухню. Там на столе так и лежала записка мужа. Костя. Поняла, что начала испытывать к нему отвращение. Что было со мной, когда я говорила ему «да», стоя в белом платье? Любила ли я его или это было ради моей семьи? Ради папы, который хотел повышения? Ради мамы, которая хотела светских подруг? А чего хотела я? Не знаю. Этот вопрос всегда волновал меня меньше всего.
Поздно винить кого-то, кроме себя. Окончательный выбор был за мной, так что и расхлёбывать мне.
Приготовив завтрак и, ожидая, когда Вера проснётся, выглянула в окно. Машина так и стояла под окнами. Они хоть спали? И зачем они меня сторожат? Гора боится, что сбегу? Разве я похожа на самоубийцу?
Сев за стол, перечитала записку ещё раз. Сегодня она уже не вызывала таких бурных эмоций. Скрутив с пальца обручальное кольцо, положила на стол. Не хочу брать с собой ничего, напоминающее об этом этапе моей жизни.
— Привет, родная! — Вера зашла на кухню, потирая глаза.
— Не три! Ты ведь накрашена!
— Вот чёрт! Забыла совсем! Да и хрен с ним! — сказала она, усаживаясь рядом и откусывая от бутерброда.
Позавтракав, подруга ушла домой, чтобы собраться на работу. Просила держать её в курсе всех событий. Я вышла на балкон, наблюдая, как из машины вышел Череп и протянул Вере стаканчик с кофе. Романтика. Подруга взяла кофе и сразу убежала. Череп сунул голову в окно машины, переговорил о чём-то с Громом и помчался за Верой.
Взяв телефон, набрала её.
— Не волнуйся! Припёр мне кофе и хочет проводить до дома. Если что, у меня в сумке есть перцовый баллончик, — шёпотом ответила подруга.
— Будь осторожна!
Через пять минут и я спустилась, намереваясь отправиться к родителям. Отдала чемодан выскочившему из машины Грому. Он выглядел бодрым. Будто не сидел под окнами всю ночь.
— Доброе утро!
— Доброе! Могли бы вы отвезти меня к родителям? Вот адрес.
— Ко мне можно и на «ты», — добродушно сказал Гром.
— Как-то неловко…
— Меня Антон зовут, если что, — улыбаясь, сказал он.
Подняв голову, увидела на балконе соседку, пристально наблюдавшую за мной. Наверное, она и поделилась с Костей увиденным вчера. Оно и к лучшему. Выражение лица соседки говорило о том, что она осуждает сам факт моего существования. Я улыбнулась, помахав ей рукой. Соседка, неодобрительно покачав головой, ушла с балкона.
Мы сели в машину. Несколько минут ехали в молчании.
— Антон, скажи, пожалуйста, Череп не обидит Веру? — спросила я, пробуя перейти на «ты».
— Конечно нет. Во-первых, Давида Рустамовича никто никогда не ослушается, а во-вторых, Череп от неё без ума, так что можете быть спокойны.
— Вот это меня и пугает… — пробурчала я.
Когда мы только подъехали к дому моих родителей, папа начал атаковать меня звонками. Скинув вызов, перевела дух. Что мне им сказать? Как объяснить?
Выйдя из машины, ещё несколько минут стояла перед домофоном, прежде чем позвонить. Набралась мужества, проговорив про себя выдуманную историю, и нажала на кнопку. Зайдя в квартиру, мысленно попросила прощения у родителей за ту ложь, которую собиралась им выдать. Я сказала, что объявила сбор в интернете и за сутки, благодаря различным благотворительным фондам, собрала сумму, которая позволит оплатить лечение в Европе.
