стоят строем, и Джилли, как полноправный член команды.
После спасения на водах собрали все спасательные бригады и раздавали награды, наша верная помощница тоже получила медаль, ей повесили увесистый золотистый кругляш на шею, на широкой синей ленте, а она с гордостью протянула лапу награждающему. И люди смеялись, радовались, глядя на Джилли. И это я рассказала дочке, которая сверкала бирюзовыми глазами, смеялась уже, горе забыто.
- Так вы давно знакомы? – вдруг восклицает Дарьяна, вцепившись мне в рукав куртки.
Я смотрю на Макса, не зная, что сказать, молю его глазами, придумай.
- Да, дочка, мы с тетей Дашей давно знакомы, работали вместе, - честно отвечает Нечаев, он вообще всегда за правду, особенно если прижимают к стенке.
- Тогда ты знаешь мою маму?
Сердце екает, такого вопроса я не ожидала.
Пристально смотрю в глаза Нечаева, ну что, папочка, придумай что-нибудь. Либо правду выложи дочурке. Я бы с радостью сама ответила на этот каверзный вопрос, но не знаю, насколько малышка осведомлена о своем рождении. Вдруг папуля ей рассказал, что мама бросила свою маленькую девочку? Как-то не поднимали этот вопрос. И вот никак не хочу стать предательницей. Так что, пусть сам выкручивается.
- Что-то мы заболтались, - бурдит Нечаев, видимо не знает ответа на вопрос дочки. – Ну что, поедем в кафе? Или по домам?
- Ну папа! Я не хочу домой.
- А у меня есть идея, - достаю визитку из сумочки, и протягиваю ее бывшему мужу. Моя дочь без собаки не останется, ей будет с кем играть и гулять. – Едем по этому адресу.
- Что там? – спрашивает Макс, но заводит мотор.
- Там продают щенков лабрадора.
- Что? Щеночки? – Дарьяна так и подпрыгивает от радости, Макс это видит в зеркало заднего вида и не смеет перечить, тяжко вздыхает, трогаясь с места.
Жутко неудобный вопрос позабыт, но я знаю, что Дарьяна отвлеклась на время, она вскоре снова задаст его. Или придумает еще чего посерьезней.
Этот день сблизил нас троих еще больше. От заводчика мы вышли с двумя очаровательными щенками, Дарьяна не могла выбрать, которого взять, металась от одного к другому, потом заявила, раз они братик и сестричка, то их нельзя разделять. Мы с ее отцом переглянулись и молча кивнули в знак согласия. Не знаю, о чем подумал тогда Макс, я же решила переть напролом, чтобы у моей дочки тоже появился брат или сестра.
Потом были похороны Джилли. Отвезли ее в дальний лесок, и закопали с почестями, положив в могилу и заслуженные награды. Поплакали с дочкой, у меня в памяти всплывали эпизоды из прошлой жизни, когда мы были одной командой, одной семьей с Максом и нашей верной помощницей. Дарьяна держала на руках новую Джилли, белого щенка лабрадора, иногда утыкалась носом в мягкую шерстку. Малышка осознала, что такое настоящая жизнь, с ее горестями и радостями.
- Даш… - дергает меня за плечо Нечаев, когда мы усаживаемся в машину, чтобы ехать по домам. – Останься сегодня у нас ночевать? А то вдруг… И Нина Андреевна уехала к подруге в наш город, приболела она.
Ясно, папочка боится, что дочь снова закатит истерику, а мужчины не терпят женских слез, особенно если женщина еще столь мала, что словами или пощечиной ее не вразумишь.
- Хорошо, останусь, не переживай.
Сердце бьется так быстро от волнения. Шаг вперед сделан, еще один.
Весь вечер возимся со щенками, кормим их, наблюдая, как они лезут лапками в миску. Потом купаем их. Вскоре нас зовут на ужин. Максим тоже наблюдает, только не за щенками, а за мной, постоянно ловлю его стальной взгляд на себе, снова хмурится, и это странно, сам же пригласил переночевать.
Когда дочка уже в своей кровати, стилизованной под сказочную карету, я вспоминаю, что Розе не сообщила о ночевке. Да и вещей с собой нет, пижама моя спокойно лежит дома в шкафу. Пишу подруге сообщение, получая в ответ пошлое указание, чем мне надлежит заняться этой ночью, я только фыркаю и посылаю подходящий смайлик в ответ. Не все так легко, Максим пригласил меня в свой дом, но не в свою постель.
Рассказываю дочке одну сказку, потом вторую, а она все уснуть не может, то бежит к огромной корзине, в которой сладко посапывают два белых комочка, то вдруг просит попить, потом ей срочно нужно в ванную, потом голод донял, и мы с ней крадемся в кухню, где под хлопковой салфеткой находим булочки, оставшиеся с ужина.
Я люблю булочки с молоком, не успеваю спросить, с чем любит Дарьяна, она сама уже лезет в холодильник за бутылкой на которой нарисована корова. Млею от осознания, что у дочки мои привычки и пристрастия.
- Так-так, полуночницы, почему до сих пор по дому шастаете?
Нас застали на месте преступления, но мы смеемся, переглядываясь. Даже Макс начинает улыбаться, потом присоединяется к нашему пиршеству, наливая себе чай. Полчаса мы втроем напоминаем счастливую семью, смеемся забавным историям, которые рассказывает Максим, потом вместе убираем со стола и поднимаемся по лестнице на второй этаж.
- Ты иди в свою комнату, устала, наверное, да и душ принять надо. Я дочку сам уложу, - тихо говорит бывший муж, кивая за свое плечо, на его спине висит наша маленькая мартышка, зевает во весь рот.
- Спокойной ночи, тетя Даша, - блестит сонными глазами малышка, я целую ее в румяную щечку и желаю сладких снов. – А ты завтра снова у нас останешься?
- Дарьяш, давай ты не будешь мучить вопросами тетю Дашу, она устала от тебя.
Вот так, снова за меня отвечает. Толкаю дверь в выделенную мне комнату. Душ сейчас самое то, мысли надо привести в порядок. Через полчаса стою у двери Макса, забыла поговорить насчет утра. Мне на смену же, как я доберусь до работы, да и домой надо заскочить. Если на такси, то надо вызывать машину пораньше.
Я топчусь у двери, не решаясь войти. Потом понимаю, что будить мужчину не хочу, тяжелый день был, спит уже, десятый сон видит. Делаю пару шагов к своей комнате и застываю на месте. Громкий протяжный стон доносится из спальни Макса и в груди леденеет от страха. Он будто умирает.
Врач во мне просыпается мгновенно, без сомнений толкаю дверь и влетаю во мрак шикарной спальни, наощупь нахожу выключатель на стене, и
