хотела, ни Москвы, ни этих новых проектов, ни этого переезда… Я любила свою жизнь, слышишь? – посмотрела на меня искренне, отчаянно. – Будь моя воля, я бы осталась жить в нашем маленьком доме в Ницце, вдали от всех этих ваших интриг, пороков и алчности… Открой дверь сейчас же…
Я автоматически выполнил ее приказ, все еще сидящий перед ней, словно бы меня контузили. Все, что наговорила Бэлла, требовало серьезного анализа… Теперь картина стала намного более сложной и изощренной… Факт того, что Давид был в нашей квартире и как-то успел оттуда выбраться, или ему это сделать помогли, всё переворачивал… Кто за этим стоял? Откуда вообще у него так оперативно появились фото из ЗАГСа? Мать Милены? Эта сука решила продолжить свою партию? Мне предстояло со всем этим разобраться, но сейчас… Сейчас я смотрел на Ее удаляющийся силуэт и представлял ее в Ницце. В легком летнем сарафане на голое тело, с разлохмаченными волосами, успевшими на кончиках немного посветлеть от того, что выгорели на солнце. В тот проклятый день моей так называемой «женитьбы» я собирался увезти ее на Лазурный берег… И сам наслаждаться вот таким ее разморенным на солнце виде на фоне бесконечной лазурной глади… Но увезти ее к морю в итоге было суждено не мне…
Бэлла
– Снежанка!!! Как я счастлива встретиться! – обнимаю подругу, не могу нарадоваться. Столько эйфории, какого-то облегчения, расслабленности вдруг разом. Как мне не хватало ее. Хоть мы все время на связи по интернету, да и время от времени пересекаемся в Европе, понимание того, что твой родной человечек может хотя бы какое-то время быть с тобой так рядом, в одном городе, просто окрыляет. Все-таки как важно, когда в нашей жизни есть вот такие люди, с которыми хорошо, несмотря на время и жизненные обстоятельства…
– Привет, моя хорошая, – обнимает меня Снежа. Я с восхищением смотрю на нее. Годы над ней не властны. А еще ей очень к лицу любовь. Какая-то она вся достойная, шикарная, элегантная до безумия. И дело не в том, что ее новый супруг способен удовлетворить любую прихоть, просто она сейчас само воплощение самодостаточной, нашедшей себя в жизни женщины, которой не нужно ничего никому доказывать. И знаете, с ней так всегда было – и когда она работала мастером маникюра на окраине Москвы, и когда начала летать на частном самолете. Думаю, когда работала по своей первой профессии, юристом, было так же. Хотела бы я быть такой, как она, в ее годы. Да только… в нынешней ситуации, когда моя жизнь скорее напоминает «Титаник» в момент столкновения с айсбергом, вряд ли есть смысл загадывать так надолго вперед… – Извини, хотела приехать раньше, но у мужа никак не получалось доделать дела.
Вот уже третий год Снежана с супругом большую часть года проводят на Сейшелах. Не очень удобно для нашей дружбы, потому что даже общение по интернету стало теперь проблематично из-за разницы в часовых поясах, зато прекрасно для его капиталов и для их возраста – энергичного, но близящегося к почтенному. Оказывается, Сейшельские острова – одно из излюбленных направлений наших бизнесменов по выводу финансов за рубеж. Я и не знала, что это своего рода столица офшоров, подобно Кипру. Что ж, почему бы не пожить там, когда круглый год сказочная лазурь океана за окном и безмятежное спокойствие позволяют не думать о сохранности счетов и неоплаченных налогах.
– Ну что, освоилась в Москве? – спрашивает бодро она, заказывая нам две чашки капучино и при этом дельно добавляя: – Здесь надо пить именно его. Лучший в городе. И выпечка у них отменная. Но я в завязке, только с детокса. Так что прости, тебе тоже не светит сейчас вкусная булочка, чтоб я не смотрела, как ты ешь, и не завидовала…
Мне бы сейчас рассмеяться, но я молчу, просто растерянно кивая.
– Нормально освоилась. Все хорошо, – отвечаю слишком сухо для нашего формата общения.
Повисает неловкая пауза. Наверное, потому что я жду, что она начнет спрашивать дальше, конечно же. И она начнет. Мы понимаем, что именно на самом деле ее интересует.
– Рассказывай, Бэлла, не томи уже. Мы с тобой не первый день знакомы… Что у тебя здесь происходит за Санта-Барбара? Получается, вы уже сколько с Робертом в Москве? Третий месяц?
– Да, где-то так… – отвечаю тихо, отпивая капучино из белой красивой чашки. Кофе очень горячий. Небо в момент вспыхивает. Не знаю, куда себя деть. Вся на нервах. Невольно глаза то и дело соскальзывают на наше отражение в зеркальной стене кафе напротив. Красивый интерьер. Современная интерпретация арт-деко. Сейчас это модно. Конечно, дело не в том, что мне вдруг страсть как захотелось порассматривать интерьер. Просто я то и дело отвожу глаза от нее.
– И что?
Пожимаю плечами.
– Все нормально. Работаем над проектом. Второй месяц уже как. Интересно, мне нравится.
– Бэлла, – выдыхает Снежа. – Он как? – делает акцент на местоимении. – Это правда, что проект его? И что Роберт фактически тоже на него работает, да? Ты мне как-то обмолвилась в разговоре. Я не стала расспрашивать по скайпу, сама понимаешь, такие имена лучше всуе не произносить. Ни в свете того, кто такой Алан, ни в свете того, кто такой мой муж. У нас дома вообще паранойя – моему кажется, что нас все время слушают… Да ну и ладно, пусть лучше на этом заморачивается, чем на чем-то еще…
– Все нормально с ним. Не видела его уже месяца полтора. Мы в самом начале установили границы, выяснили отношения. Решили, что все в прошлом, – стараюсь придать своему голосу максимальную отстраненность и спокойствие. А еще делаю над собой усилие и поднимаю глаза на нее. Потому что точно знаю, она сейчас очень внимательно меня рассматривает…
– Да ладно? Вот так прям все и порешили разом?
– Снеж, что ты хочешь услышать? – устало спрашиваю я. – У меня нет бурного романа на стороне в духе страстных любовных романов. И нет, он не устраивает с Робертом дуэли за право обладания мной. У каждого из нас своя жизнь. Моя жизнь – с Робертом. Что еще сказать по этому поводу?
Боюсь, что звучу чрезмерно резко и раздраженно, поэтому последнюю фразу немного сглаживаю, говорю мягче и тише.
– Как, кстати, Роберт? Давно проверялся? – совершенно невозмутимо спрашивает Снежа. Казалось, мои эмоции нисколько ее не задели.
Снова делаю глоток. Кофе уже так не обжигает, но небо все равно болит.
– Хорошо
