забирает бокал у стюардессы и отпивает шампанское. – Я долгое время была очень хорошей и послушной девочкой. Слушала папочку, который для меня был целым миром и идеалом мужчины, любила мамочку, приходила вовремя и никогда не нарушала запретов. Знаешь, мне было так хорошо в этом мире – правильном и хорошем. Но, - снова глубокий глоток, - батяня решил, что моя мама скучная и бесполезная, завел кучу любовниц, стал ее травить. По итогу, она не выдержала. Свела счеты с жизнью. На моих глазах.
Смотрю на Милану и впервые вижу в ней человека. Нет, это не отнимает ее стервозности и беспринципности, просто показывает, что и у нее болит что-то душевное и не отъявленная гадина эта девушка.
- Мне жаль, - пытаюсь быть вежливым.
- Не жаль тебе. Никому не жаль. Даже папе было плевать. Он и на похороны матери не явился, у шлюхи был праздник, и он выбрал торжество. Прикинь? – начинает смеяться нервно. Смех Миланы словно крик боли. Нет в нем радости, только отчаяние и невыносимая тоска.
- Не думал, что у тебя такие проблемы с отцом.
- Нет их. Ему просто неприятно, что я есть. Уверена, мечта Пети сжить меня со свету. Думаешь, я не понимаю, как он желает от меня избавиться? Сбагрить хоть кому, снять с себя крест ответственности. Если честно, даже удивлена, что еще возится со мной.
- Он твой папа и, конечно, любит тебя.
Смотрю на Милану и ее становится жаль. Потерянная, никому не нужная девушка.
- Не думаю, - отпивает из бокала. – А ты любишь жену? Или приходится быть с ней? – смотрит на меня, прожигая глазами.
- Люблю. Ева для меня жизнь. Все лучшее связано с ней.
- Забудь ее, малыш. Твоя жизнь я…
Глава 21.2. Дмитрий. Полет
- Милана, что ты несешь? Не заметила, как только с тобой начинаешь нормально общаться – выдаешь новый перл, который отталкивает. Ты моя жизнь? Как это может вообще родиться в мозгу? Мы чужие посторонние люди и менять этот момент я не планирую, - отвечаю с раздражением.
Опять песня про то, как будем вместе. Заклинило, ей Богу.
- А чем я хуже? Вот правда. Ну, чем? Не сказала бы, что внешне Ева краше, да и моложе я, здоровее, - отпивает из бокала, размышляя о моей супруге.
- По поводу здоровья я бы усомнился, ты столько бухаешь, не всякий мужик осилит подобные дозы. В целом, сравнивать не вижу смысла, потому что для меня моя жена безусловно лучше всех и во всем.
- Годы идут, никто не молодеет, даже ты. Неужели не хочется карапузов и полноценной семьи.
- Давай завершим этот разговор. Не хочу обсуждать мою супругу и собственную личную жизнь. Для чего? Я тебе нормальным языком и не раз сказал о том, что между нами ничего не может быть. Почему ты такая настырная? – задаю вопрос девушке.
- Синдром бывшей отличницы, плюс, не буду скрывать, у меня действительно есть к тебе чувства. Неужели бороться за свое счастье - это плохо? Как помню, и сам добивался Еву и добился ведь! – желание Миланы узнать все о моей жизни, включая прошлое – начинает пугать.
Она словно одержимая – поставила цель и прет, ничего не замечая вокруг. И никого.
- Хочу поработать, - достаю ноутбук.
Накатывает безумное желание прекратить глупый бестолковый разговор. Как не пытайся нормально поговорить с помощницей – все приходит к одному. Пьяные несвязные базары становятся все больше неприятны и решаю переключиться от той хуйни, которую устраивает Милана.
- А я хочу пообщаться, - кладет руку мне на колено, отталкивая ноут. – И поближе желательно, - тянется к ширинке. – Всегда было интересно, какой ты в сексе. Горячий? Грубый? Дикий? Скажи, а лучше покажи, - пытается ее расстегнуть.
- Блядь, ты в своем уме? Мы в самолете, вокруг коллеги, что ты творишь? – чувствую, что вскипаю.
- Пойдем уединимся, например, в туалете, - снова допивает бокал.
- Проспись, Милана, тебе потом будет стыдно за свое поведение. Вроде бы, женщина, а ведешь себя, как ... - останавливаюсь, не договаривая фразу.
Помощница начинает хихикать и выглядит это не очень. Твою мать, за что мне эта хрень? Если Петр Владимирович не избавит меня от такой гениальной подмоги под дверью – все же придется увольняться.
- Захочу, и всех свидетелей нашей страсти вышвырнут с работы, просто попроси, если проблема в этом, - выдает самоуверенно, снова распуская руки, пытаясь пробраться к торсу под рубашкой.
- Перестань, - отталкиваю и слишком громко рявкаю. На нас оглядываются люди и мне становится нереально стыдно.
- Успокойся, разошёлся, - отвечает Милана. – Я же шучу, пугаешься, словно девственник какой-то. Девок, что ли, не трахал никогда. Не поверю, что не изменял жене. Разом больше, разом меньше, мог бы удовлетворить дочку своего любимого босса, - продолжает хохотать.
- Или ты, или я, кто поменяет место? Не хочу сидеть с тобой рядом, - говорю безапелляционно.
- Тогда придется шуровать в эконом, готов? Сомневаюсь.
- Сомневайся, - поднимаюсь и продвигаюсь вглубь салона, к коллеге.
Уговаривать Васю долго не приходится, и он соглашается сесть на мое место в бизнесе, взамен на его в экономе. Лететь остается всего ничего, но продолжать слушать бред Миланы я не собираюсь.
Интересно, Петр вообще в курсе, насколько серьезны проблемы с алкоголем у его дочери?
Через минут пятнадцать вижу в районе туалета хихикающую и еле стоящую на ногах помощницу. Рядом Вася. Пара скрывается в помещении и ведёт себя откровенно громко.
Только спустя двадцать минут Василий выходит из туалета, а за ним, еле переставляя ноги, Милана. Не знаю, о каких там чувствах она мне плела, но происходящее настолько мерзко, что хочется блевать.
Стюардесса косится на Милану, но оставляет попытки ее успокоить, решая закрыть глаза на поведение. Непонятно,
