— Отдай цепочку, она мне дорога.
— Я понял.
— Откуда про Настю знаешь? Я говорил? — догадывается, ощупывая разбитый нос.
— Да, но твоя личная жизнь меня волнует меньше всего. Лучше объясни, чего хотели от тебя те двое.
— В двух словах не рассказать.
— А я никуда не тороплюсь, «Максим», — делаю акцент на его имени.
— Данила, — поколебавшись, протягивает руку. — Меня зовут Даня Клим.
— Ты числишься в розыске? — сразу напираю на него с вопросами.
— А ты мент, что ли?
— А что похож?
— Ни хрена, — фыркает, глядя на меня.
— Ну вот и прояснили.
— Я тебя благодарен за помощь, Илья, но задушевных историй от меня не жди. Не готов делиться своим прошлым с незнакомым человеком.
— Не настаиваю.
— Могу уйти утром? Или лучше прямо сейчас?
Громкий и настойчивый стук в дверь не дает возможности ответить.
— Очевидно, что сейчас — не самый лучший вариант, — поднимаюсь со стула и направляюсь в коридор.
— Отлично, время два часа ночи. И это явно не соседка за солью пришла, — недовольно предполагает Кирилл.
— Нам крышка, — коротко характеризует ситуацию Тоха.
Достаю с верхней полки шкафа свой пистолет и подхожу к двери.
— В комнату уйдите, пушки возьмите.
— Не открывай, Илюха, — просит Череп, но я уже проворачиваю замок.
Глава 14. Синий движ
Готовый ко всему, левой рукой открываю дверь. Пальцами правой сжимаю пистолет, который прячу за спиной.
— Сюрпрайз!
На лестничной клетке стоит Стас Калашников и его двоюродный брат Димон, которого мы с юности зовем Динамитом. За непреодолимое желание взрывать все вокруг.
— Ну че, здорово, братва!
— Вашу мать! Напугали, кретины! — возмущается Черепанов, размахивая стволом.
— А че такое? Ждали кого-то другого? — Калашников окидывает присутствующих подозрительным взглядом.
— Типа того.
— Ну и морды у вас! Особенно у тебя, Тох! — хохочет он громко. — Пушки-то уберите, але. Свои.
— Там внизу никого? — уточняет Череп, поглядывая за их головы.
— Не. Только Свечку и Кабана во дворе встретили. Он свою тарантайку прогревал.
— Что вы там разорались! Жаловаться участковому буду! — раздается недовольный голос из соседней квартиры.
— Давайте, заваливайте в хату, пацаны, тут справа такая противная карга живет. Щас реально ментов вызовет.
— Паровоз, дружище! — Стас заходит первым, энергично пожимает мою руку и обнимая хлопает по спиняке. — Еще раздался вширь, Илюха! Спортсмен! Как она, житуха?
— Нормально.
— Щас у меня воды отойдут. Где у вас отлить можно? — вместо приветствия интересуется Димон.
— Вторая дверь дальше по коридору, — инструктирует Дымницкий.
— Не забудь смыть, Динамит. У нас тут это, чистота чисто тайд! — деловито сообщает Череп.
— Вам привет из Заречного. Мы не с пустыми руками, — Стас, громыхая банками, передает клетчатую сумку Черепанову.
— О, соленья! Бабкины? — расслабившись, сразу оживляется тот.
— А чьи ж. Там и самогончик ее по традиции.
— Ваще зачет!
— Ну че, братва, бухнем за переезд в столицу?
*********
Поддатые и навеселе, парни делятся друг с другом последними новостями, ржут как кони и сметают со стола все, чем богаты.
— Значит, Зорин и Мина слились?
— Да и хрен с ними. Уравняем эту потерю с вашей помощью, — отмахивается Тоха.
— А почему вдруг решили к нам примкнуть? — прищуривается Дымницкий. — Вы ж типа после истории с фурами своей дорогой решили идти. Семейный бизнес развивать.
Замечаю, как резко Стас меняется в лице.
— Нет больше никакого бизнеса, — выдает неожиданно.
— Завод же работает, — хмурится Кир.
— Да, но матери он больше не принадлежит. Отжали его иссоповские, — в его голосе звенит досада.
— Вот сучары!
— Пришли к нам домой в мое отсутствие. Зашугали мать, вынудили подписать документы. Угрожали, что пустят по кругу сеструху.
— Мрази!
Калаш опрокидывает в себя стакан с водярой и морщится. Сложно представить, что он сейчас испытывает. Оружейный завод — единственная память об отце. Тот в свое время этот самый завод с колен поднял.
— Когда-нибудь я верну его назад… — сам себе говорит тихо.
— Давно пора этих охеревших тварей вальнуть, — поддерживает идею Череп.
— Этот, — Динамит кивает на Стаса, — как начал пороть горячку. Рыпался в логово к Медведю ехать разбираться. Хорошо, что я в гости к родственничкам вовремя приперся. Буквально на пороге перехватил. Благо, мать вцепилась в него намертво.
— Не, Стасян. В этой ситуации, один в поле не воин, — качает головой Дымницкий. — Иссоповских можно разнести только толпой. Чтоб разом и наверняка.
— И однажды мы это обязательно сделаем, — твердо обещаю, глядя Калашу в глаза.
— К отцу твоему ходил, — кривит губы в усмешке. — Он сказал, что ничем помочь не может. Мол территория не его…
— Трус конченый. Ты чего-то другого от него ожидал?
— Мля, ну они ведь дружили, Илюх!
— Забудь. Этот человек давно уже не тот, что раньше.
— Продуктовый рынок в Заречном теперь его, знаешь? Видать в качестве подачки разрешили к рукам прибрать.
— А куда делся Рустам, бывший владелец? — ошарашено моргаю.
— Да как и в ситуации с вами. Вынудили сменить место жительства.
— Совсем берега попутали.
— Я просто в ауте, — Тоха наливает себе еще. — Пилят по беспределу все, что только можно.
Так и есть. Происходящее на родине меня очень расстраивает. Бобрино чахнет от того, что никто не хочет вкладываться в инфраструктуру вымирающей деревни. Цветущий, развивающийся поселок Жулебино и соседний Заречный постигает участь еще более печальная. Местных предпринимателей душат обосновавшиеся в наших краях чужаки. Попросту отжимая бизнес. Причем и мелкий, и крупный.
***
— Короче, Илюх, — Калаш ставит пустой стакан на стол. — Принимай нас в свои ряды. И это… Нам удалось свистануть оружие со старого склада. Сколько смогли, вывезли. Надо куда-то спрятать.
— Понял.
— А вообще, поясните, чем заниматься будем? — Динамит закидывает в рот соленый огурец.
Переглядываемся с Дымницким, и я киваю, разрешая посвятить пацанов в наши планы.
— Мага будет подкидывать нам обращения несчастных граждан. На которых наезжают по беспределу. Вон таких, как мамка Калаша.
— И?
— И наша задача помочь. За кусок бизнеса или за бабло.
— Пацаны, без обид, но кто мы такие? Это же Москва, а не область.
— Все с чего-то начинают.
— Но Илюх…
— Кто не рискует, Димон, тот, как известно, не пьет шампанское. У Дыма связи, как ты помнишь. Пока на дядьку его поработаем. Потом при первой возможности уйдем в свободное плавание.
— Я понял, но пока, пожалуй, свою кормушку бросать не буду.
— Прохаваный, — Калаш толкает его локтем.
— Ладно. Давайте выпьем! За удачу! Пусть она сопутствует нам во всем! — Дымницкий поднимает свой стакан вверх. И этот жест повторяют остальные.
— А че за работа у тебя? — спрашивает у Динамита Тоха.
— Да водителем вышки работаю в электросети. Поднимаю электриков к столбам и все такое.
— Понятно.
— Мы на рабочей машине сюда приехали. Во дворе стоит. Я типа на дежурстве, потому и не бухаю с вами, — расстроенно косится на свой абрикосовый компот.
— И сколько платят?
— Да немного.
Они болтают, а в моем пьяном мозгу внезапно зарождается наибредовейшая идея. Нелепая. Совершенно идиотская.
— Пошли, — встаю и хватаю со спинки дивана свою куртку.
— Куда? — Дима растерянно на меня таращится.
— На первое дело, — подмигиваю я ему.
— Паровозов, че за синий движ? — не втыкает Дымницкий.
— Погнали. Череп, за Климом присмотри. Когда снова очнется, закинь в него таблетки по бумажке. Свечка сказала надо.
