девчонок, лишь бы они были заняты, а сама витаю мыслями где-то под облаками. Наверное, мне ошибочно кажется, что я и Минагаров можем быть вместе. Я слишком усердно фантазирую, и к чему это приводит? Одна совместная ночь, что благодаря соседству Доминв, напоминает дешевый комедийный сериал. И куча нелепых столкновений на территории лагеря, где мы даже не можем, открыто поговорить и обсудить случившееся в походе. А теперь, его попросту нет. И черт подери, мне не плевать! Я хочу знать, куда он девается и почему не находит способ со мной связаться. Не находит минуты, чтобы доказать, что нас не снесет лавина разочарований!
- Майя? – протяжно зовет меня Наташа. – Завтрак через двадцать минут, а нам нужно принять душ.
- Да, конечно, идите. – Я отмахиваюсь от брюнетки и висну на канате, свесив руки, как уставший после победы боксер. Ринг, что Вернигоров строит специально для меня, вызывает один негатив и уйму прожженных ненавистью воспоминаний. Я резко разворачиваюсь и, не видя перед собой противника, начинаю боксировать и передвигаться по скрипучему покрытию, как кобра, готовящаяся напрыгнуть на добычу. В голове щелкает, и я анализирую ситуацию, представляя, что нахожусь в ближнем бою. Апперкот, грогги* (*одномоментное ухудшения состояния, находящегося на ногах боксера, после получения им точного удара в подборок. Происходит вследствие сотрясения ушного лабиринта . Состояние грогги проходит быстро, но боксер на короткое время теряет боеспособность. В этом случае рефери останавливает бой и ведет счет до восьми. Если боксер после счета 8 не принял боевой стойки и не восстановил своей боеспособности, рефери продолжает считать до 10 и боксеру засчитывается поражение нокаутом) и мой любимый джэб. За десять минут импровизированного спарринга, я обильно покрываюсь потом и спешу сдернуть полотенце с крючка. Для этого действия, покидаю ринг и чувствую небольшую разгрузку. Видимо, мне не хватает тех эмоций, зарядов, что дает спорт, и я ищу острых ощущений. В частности, моим допингом становится Руслан. Опять я о нем! Я ударяю по стене и выхожу на прогретый воздух. Мне навстречу движется Аня. У меня помутнение в глазах или она на самом деле реальна?
- Привет! – кричит она и расставляет руки, призывая обняться.
- Нюша!!! – радостно реагирую я и бегу к подруге. Мы не расходимся дольше, чем обычно, убеждаясь, что обе из плоти и крови.
- Выглядишь потрясно. Даже с этими мокрыми сосульками на голове.
- Что? Ой, я немного позанималась, я… - распутываю свалявшиеся пряди и глупо улыбаюсь.
- Перестань, тебе безумно идет.
Вдруг меня пронзает неожиданный вопрос:
- Как ты здесь оказалась? Нет, почему не сказала, что приедешь?
- Сюрприз! – она смеется и парни, с повязанными на бедрах футболками, подмигивают ей. – Какие аппетитные мальчики!
Я возмущаюсь, переключая ее внимания на себя, и Аня горько выдыхает.
- Жизнь несправедлива ко мне. Ты плаваешь среди таких красавчиков, а я зубрю химию и биологию, чтобы поступить в универ.
- Эти красавчики, мне совсем неинтересны. Идем, поболтаем по дороге в душ, – я обхватываю подругу за шею и целую в щеку. – Как же я рада тебя видеть.
Подруга ехидно посмеивается, но не отстраняется от меня ни на дюйм.
***
Из уст Ани, я узнаю, что ее приезд, не спонтанное решение, а ловкий ход моих родителей. Они прощупывают почву насчет будущего года и заодно, справляются о моем здоровье. Засланный шпион в лице Анютки, не выдерживает и трех секундного допроса, чего уж говорить о средневековых пытках. Смешно. Я делюсь с подругой, что не планирую возвращаться к профессиональным тренировкам, а хочу спокойно закончить выпускной класс и получить диплом. Она соглашается, но предлагает альтернативу: совмещать одно с другим не в громадных количествах, а дозировано. Боже, я будто болтаю с мамой. Голос Элеоноры Мироновой, ложится на слух, как липкая патока. Ну да ладно, как-никак они волнуются. Особенно после того, через что нам всем пришлось пройти.
- Как Сева? – спрашивает Аня, идя за мной по тропинке к баскетбольной площадке. По ее инициативе, мы будем жариться на солнце. Уж очень ей хочется рассматривать парней, забрасывающих мяч в корзину. Расставание с Даней, плохо сказывается на ее эмоциональном балансе. Прошло полгода, а она так и не подпустила к себе ни одного парня. А их, падких на такую внешность, как у Ани, немало.
- Вроде ему тут нравится. Появилась поклонница. – Кривлю губы, вспоминая об Акуловой.
- Правда? Ого! Расскажи.
Мы садимся на бревно и наши ноги, едва достают до земли.
- Она самая что ни есть стерва! Бледная кожа, длинные волосы, попка-орех.
Аня брызжет смехом и носки ее балеток, таранят слой травы.
- Говоришь так, словно ревнуешь своего братца. А ему давно пора, вставить свой градусник в чью-нибудь… - она складывает пальцы в кавычки. – Разгоряченную складочку.
- Ари!!! Фу! – я чуть не валюсь от омерзения и сдерживаюсь, чтобы не треснуть ей за такие метафоры.
- Что? Севке скоро двадцать шесть, а он сиськи видел только в учебнике анатомии.
Я прекращаю бурный поток слов и перевожу тему, дабы не услышать, как брат с кем-то занимается любовью. На горизонте вырастает Федя, и я опять горблюсь, превращаясь в невидимку. Он без друга, но мне достаточно его косых взглядов, чтобы понять, что поступила, как дура, сбежав тем утром без объяснений.
- Девчонки, как дела? – Домин прямо перед нами и протягивает руку Ане.
- Аня, подруга Майи.
- Федор Домин, лучший друг того, с кем она обнимается по ночам.
- Чего?! – большие глаза Ани, расширяются, и она шокировано чмокает губами.
- Я тебе потом всё расскажу. – Шепотом говорю я и стыдливо прячусь за своим левым плечом.
- Еще как расскажешь! – Аня возвращает милую улыбку на лицо и смотрит на Федьку. – Спасибо, не знала, что в лагере для трудных подростков, найдутся такие джентльмены как вы.
Он заикается, мнется на одном месте и рефлекторно теребит торчащие волосы.
- Да я просто поздоровался.
- И я. – Ее ладони ложатся в ямку скрещенных ног, и улыбочка сияет ярче солнца.
- Пойду…я…помогу…парням. – Федя указывает на домик за огромной елью, но прежде чем он исчезнет, я интересуюсь:
- Как там Руслан?
- В городе. Петька с братом, сказали, что он рванул туда вечером.
- И еще не вернулся?
Аня следит за нашим разговором и прищуривается, когда я напряженно впиваюсь
