— Ммм, — улыбается она и тянется к напитку. — Тридцатого февраля.
Девушка чье имя называть нельзя делает глоток из трубочки, и поворачивается в мою сторону, избегая его взгляда. Она улыбается.
— Я еще припомню тебе тридцатое февраля, — замечаю широкую улыбку на лице Антона. Я теперь точно ничего не понимаю.
— В общем, Злат, тебе у нас понравится, — прерывает Лика. — Да и народ у нас дружный.
— По ситуации, — смеется Сеня. — Кстати, это ты знакома с тем парнем, что написал Антону? — переводит он взгляд на меня. Даже не стоит размышлять, что он говорит о Руслане.
— Он мой одноклассник, — честно говорю я.
— Ого! — наигранно произносит он. Хочется сказать ему «не верю», но он продолжает говорить. — Так значит, он у вас учится?! И что ты с ним поговорила уже?
— Я…, — начинаю произносить, как Пушкарев тут же перебивает меня.
— Давайте сегодня без этой темы, — обрывает лучший друг Златы. Что даже становится для меня удивлением. Журавлев написал, что знает что-то на него, а он даже не хочет узнать, что именно. И откуда такая уверенность?
Мне даже сейчас кажется, что Пушкарев и Журавлев два сапога пара — слишком самоуверенны в своих действиях.
— Что значит без этой? — переводит моментально Сеня на него взгляд. — Всем же интересно, что там он знает!
— Я же сказал не сегодня! — отчетливо произносит Пушкарев, и я замечаю, как его вена на лбу начинает проступать.
Значит, переживает он! А казался уверенным! Показуха!
— Какой же ты скучный, — отмахивается тот и переводит взгляд на Злату. — Заметь, если ты переведешься к нам, ты с ним будешь 24 на 7, — указывается пальцем он на рядом сидящего Антона. — Тебе уже будет не отвертеться от него, — усмехается он.
— Да иди ты, — за Злату отвечает ее лучший друг. И сейчас у меня как будто происходит просветление в голове. Все это время они говорили о школе, в которой учится Пушкарь и эти их общие друзья.
Неужели Злата действительно хочет перевестись в другую школу? Я надеюсь это не правда. И почему меня огорчило ведь мы уже давно не подруги. Нас уже ничего не связывает.
— Ты хочешь переводиться? — не громко спрашиваю у сидящей рядом со мной Златой. Не обращая на нас внимания, ребята продолжают разговаривать.
Наверное, я хотела бы услышать «нет», чем «да».
— Ага, — спокойно отвечает она мне, как будто это совсем пустяк.
Несмотря на то, что поссорились и последний год не общались. Я прекрасно помню наши обещания, что мы всегда будем рядом. Несмотря на то, что мы в разных классах.
Злата переводит взгляд на беседующих ребят, а после начинает пить коктейль.
— Зачем? — спрашиваю я, и она снова смотрит на меня.
— А зачем мне оставаться в нашей? — спокойно спрашивает она и тут же ее перебивает Антон, беря ее за руку. Их пальцы переплетаются между собой.
Это прямое вмешательство в наш разговор! И причем, каким методом! И Злата тут же поворачивается к нему.
— Мы должны станцевать под эту песню, — утвердительно говорит ей Пушкарь. — Пойдем.
Антон начинает вставать из-за стола, дергая за руку Злату.
— Это та самая! — громко смеется Злата, прислужившись к песне. — Какой же ты придурок!
— Ага! — подтверждает он и начинает кружить ее под энергичную песню.
Наверное, их отношения для меня всегда останутся неразгаданной разгадкой, как и тайные рисунки в подъезде.
Антон Пушкарев, похоже, действительно дорожит дружбой со Златой. И почему-то я понимаю это только сейчас. Вспомнить даже случай, когда он избил какого-то парня в парке, это было из-за нее. Может ей бы стоило этого бояться. Для меня такие проявления заботы не всегда кажутся удачными. Хотя у меня и нет в жизни удачных примеров в счастливых отношениях. Таська со своей несчастной любовью тоже не проходит этот отбор.
— Не против? — отвлекает меня от мыслей, Сеня, присаживаясь на стул Златы. Я быстро перевожу на нее взгляд и замечаю, как она смеется рядом со своим другой. Похоже им действительно весело.
Так и не дождавшись моего ответа, Сеня присаживается.
— Тебя побили? — усмехается он, указывая на мою губу. — Это не мое дело, но ты не похожа на человека, который постоянно дерется. Тебе не идет.
У меня на лице появляется легкая улыбка.
— А кто похож, по-твоему, мнению? — долго не раздумывая, Сеня отворачивается и кивает в сторону выселяющихся Пушкаря и Златы.
— Он еще тот драчун, — смеется Сеня. — А ты чем любишь заниматься?
— Это ты сейчас ко мне подкатываешь? — широко улыбаюсь я.
— Если твоя подруга узнает об этом, она свернет мне шею, — приблизившись, говорит он. — Так что не хочу рисовать.
— Злата? — не понимаю я. — Мы не подруги.
В данном случае нужно быть реалисткой. Мы перестали дружить год назад. Там наша дружба и закончилась.
— Ты сейчас шутишь? — усмехается он. — Если бы вы были никто, она бы тебя не пригласила сюда.
— Твоя логика странная. Она просто хотела узнать о Журавлеве, — говорю я, а сама краем глазом задеваю ее. Убеждая себя, что она этого не слышит.
Как бы там не было, я в своих словах уверена на все сто процентов. Еще две недели назад мы друг друга избегали и даже не здоровались. А тут когда у Пушкаря появились проблемы, она решила меня пригласить в компанию к своим друзьями. Как будто мы даже и не ссорились. И еще эта пламенная реплика, что она рада меня видеть. Это же смешно. Слышала бы меня сейчас Таська, то рассмеялась в голос.
Но Таське лучше не знать, что я вообще у нее дома, а то неизвестно как она отреагирует. Еще обидеться. А она может! Вспомнить даже как она мне говорила не общаться и избегать «девушку чье имя называть нельзя».
Сеня начинает громко смеяться, и вижу, как за стол разговор остальных ребят прекратился, и они все уставились на него.
— Это очень смешно, — говорит он громко, размахивая руками. Мне, почему-то сейчас кажется, что он задохнется от смеха. — Не отвлекайтесь, — произносит он Лике с Димой.
— Ты, как всегда, — произносит Лика и снова начинает болтать с Димой.
— Не шути так больше, — успокоившись, говорит он мне. — Ты прекрасно знаешь характер Златы. Этот человек не станет подпускать к себе людей, которым не доверяет. Задумайся.
После того разговора с Сеней я действительно задумалась. И думала целое воскресенье. Я хочу верить, что он оказался прав. Я скучаю по нашей дружбе со Златой. По совместным вечерам, общим разговорам. Но я убедила себя, что люди, с которыми мы стали больше общаться все разрушили. И если это у них получилось, то и дружбы никакой не было. Это была вся иллюзия. Хочется верить, что сейчас я совсем не права.
— Сегодня ты пропустила новый рисунок в подъезде, — заходит в мою комнату Макар. — Ты сегодня даже на улицу не выходила.
— А чего там делать? — не отвлекаясь от блокнота с рисунками спрашиваю. Хочу провести линиями по рисунку и замечаю, что я держу не той стороной карандаш в руке. Быстро переворачиваю, надеясь, что брат этого не видел. — Жвачки у меня еще есть, — спокойно продолжаю говорить.
— Ты странная, — произносит брат. — Точно все нормально?
— Ага. Все! Не отвлекай меня! — громко говорю ему, и он еще раз посмотрев на меня, выходит из спальни. А я достаю из-под подушки телефон, где по видео звонку я разговариваю с Журавлёвым.
Я прибавляю громкость на телефоне.
— Умеешь ты скрываться, — смеется Журавлев. На заднем фоне я вижу у него стенд с книгами. В жизнь не поверю, что он любит читать!
Меня больше напрягает, что он теперь слышал наш разговор с Макаром.
— В общем, Журавлев, завтра после уроков! — говорю ему. Мы разговаривали о плане, который я придумала вчера про Зою Максимовну. И тут внезапно в комнату вошел Макар. Как всегда, не вовремя!
— Ага, — кивает он. — Договорились. Можно кое-что спросить?
— Что еще?
Из-за плохого освещения в его комнате, камера нечетко снимает его лицо.
— О каких рисунках в подъезде говорил твой брат? — спрашивает Журавлев. Теперь точно понятно, что он подслушивал разговор! А если бы Макар говорил со мной о чем-нибудь другом? Он бы тоже переспрашивал?
