И радуюсь боли в кулаках, когда вбиваю их в лицо Чарли, раз, два, а потом меня внезапно оттаскивают от него. Я вырываюсь, бьюсь, кричу. Я не могу освободиться. О'Шеннесси и Сэмми хватают меня за плечи ─ должно быть, они все время прятались в темноте. Чарли выпрямляется в своем кресле и сплевывает кровь на пол. Вытирает рот носовым платком, который ему протягивает О'Шеннесси, как всегда, чертов подлиза.
─ Это было довольно грубо, ─ говорит мне Чарли. ─ Честно говоря, я понимаю, почему ты расстроен тем, что я принудил твою мать. Но ты должен знать, что, несмотря на то, как яростно она сопротивлялась, я видел по ее глазам, что ей это нравится. Она была из тех женщин, которые притворяются хорошими, а внутренне умоляют об этом. Если бы я встретил ее до того, как она вышла замуж за Пола, она была бы моей. Я ни на минуту в этом не сомневаюсь.
─ В твоих, бл*дь, снах.
Пытаюсь освободиться, но, похоже, я слабее, чем думал. О'Шеннесси и Сэмми удается удержать меня, хотя я не облегчаю им задачу.
─ Кстати, о снах… ─ говорит Чарли. ─ Как тебе спится в эти дни, Зет? ─ Что-то болезненное и неприятное скручивается внизу моего живота. ─ После того как ты переехал ко мне, ты никак не мог нормально выспаться.
Бл*дь. Нет. Я не хочу думать об этом сейчас. Не хочу думать о нем.
─ Тебе лучше убить меня прямо сейчас или заткнуться, Чарли, иначе я перережу тебе глотку.
Он смеется.
─ Точно так же ты говорил, когда я к тебе приходил. Помнишь? Иди на х*й, козел, ─ говорит он, подражая высокому, косноязычному голосу ребенка. ─ Ты меня не убьешь. Ты меня не тронешь. Я первый тебя убью. Я перережу тебе глотку.
Я не хочу вспоминать эти слова. Они не появляются в моих ночных кошмарах, но звучат очень правдиво. Я говорил их. Я говорил эти слова, когда пытался защититься… от него. Конечно, в этом есть смысл. Глубокий, очевидный смысл, который я должен был осознать задолго до этого. Дело в том, что я знал. Я знал все это время, даже тогда, но не мог признаться себе в этом. Когда Чарли приехал за мной и забрал из дома дяди в Лас-Флорес, я думал, что этот сильный, властный человек приехал, чтобы спасти меня. Он относился ко мне как к сыну. Я не хотел верить, что это он каждую ночь приходил в мою комнату и пытался изнасиловать меня. Убить меня.
Когда это только начало происходить, я убедил себя, что человек в темноте на самом деле не хотел причинить мне боль. Если он так сильно хотел заняться со мной сексом, значит, я ему очень нравился, верно? Я был слишком мал, чтобы понимать, что изнасилование и убийство идут рука об руку. Я думал, что изнасилование ─ это акт мучительной любви, вместо того чтобы увидеть в нем то, чем он является, ─ деградацию. Унижение. Акт ненависти настолько мерзкий и злобный, что даже преступники в тюрьме забивают насильника до смерти.
─ Заткнись нах*й,─ огрызаюсь я.
Чарли поднимает брови, глядя на меня. Видео с моей матерью перестало воспроизводиться. Он поднимает руку, жестом показывая тому, кто находится в проекционной, чтобы тот запустил его с самого начала.
─ Почему ты не хочешь, чтобы я говорил об этом? ─ спрашивает он меня. ─ Значит ли это, что ты не хочешь, чтобы я рассказывал о том, как убил твоего лучшего друга, а потом позволил тебе гнить в тюрьме за его убийство? Значит ли это, что ты не хочешь, чтобы я рассказывал о том, как я пытался скинуть с дороги твою девчонку? Значит ли это, что ты не захочешь, чтобы я рассказывал о том, как скинул с дороги твою мать?
─ Что?
В ту ночь, когда Чарли убил Мерфи, он дерьмово высказывался о Герцогине. Учитывая дерьмовый характер Чарли, я всегда считал, что именно поэтому он приставил мачете к его шее и перерезал горло. Но это… это едва ли вяжется с его последним признанием. В официальном полицейском отчете о смерти моих родителей говорилось, что у моего отца была эмболия, из-за которой и произошел несчастный случай. Что он въехал на машине в уличный знак. Но Чарли… Чарли?
─ Ой, да ладно. Не смотри на меня с таким удивлением. Твоя шлюха-мать сбежала с моим ребенком. Я не мог позволить ей уйти. Я не прощаю, Зет. И уж точно не забываю.
Глава 9
─ Слоан. Слоан, очнись. ─ Кто-то трясет меня. Грубо. Это, возможно, худшее ощущение в мире. Мне кажется, что мне не время приходить в себя. Возможно, я не очнусь еще очень долго. ─ Слоан, ты должна встать. Сейчас же!
Настойчивость, прозвучавшая в голосе собеседника, прорывается сквозь туман, окутавший мою голову. Все снова нахлынуло на меня ─ церковь, гроб, бомба. Лазурная синева безоблачного неба превращается в промышленную серость улицы подо мной. Боль, жар и паника. Я открываю глаза, и на меня смотрит Лэйси, на ее лице появляется озабоченность.
─ Слава богу. Ты жива.
Ее руки дрожат, когда она проводит ими по моему туловищу, пальцы осторожно стягивают куски моего разорванного платья. Я опускаю взгляд на свое тело и вижу, что я в полном беспорядке. Гребаный беспорядок.
─ Что, черт возьми, происходит? ─ хриплю я.
─ Чарли пытался убить тебя. Но ничего не вышло, ─ объясняет Лэйси.
Я пытаюсь сесть, но не могу. Лэйси закидывает одну мою руку себе на плечо и поднимает меня в вертикальное положение. Комната немного кружится, но затем замедляется и останавливается совсем. Майкл лежит на полу в нескольких сантиметрах от нас. Похоже, он в отключке.
─ О, черт! С ним все в порядке?
Я ползу вперед на четвереньках, нащупывая руками воротник, пытаясь расстегнуть рубашку, чтобы проверить пульс. Он есть, сильный и ровный, хотя и немного замедленный.
─ Когда вас привезли сюда, у него шла кровь из головы, ─ говорит Лэйси. ─ Но недавно остановилась. Я не знала, что делать.
Она права ─ у Майкла рана на голове, чуть выше правого виска. Кровь уже запеклась, образовав корочку. Я приоткрываю ему веки и пытаюсь увидеть, реагируют ли зрачки, хотя в темноте это трудно определить. Думаю, да. Возможно, его организм пытается самоисцелиться, но ему все равно
