стоять рядом. Парень руками поднял свою ногу в гипсе и положил на подушку. Девушка все порывалась помочь, но он всячески показывал, что не нуждается в этом. Сам справится.
— Ну? Что хотела сказать?
Дарина обхватила себя руками и громко выдохнула. Разговор будет нелегким, он это сам понимал, но видя ее волнение, захотел успокоить, обнять, сказать, что все хорошо.
«Да что такое?! Почему она так влияет на меня?!», — разозлился он и отвел взгляд, давая ей время собраться. В принципе, он знал, что она сейчас расскажет. Вряд ли о таком легко сказать вслух.
***
Дарина стояла перед ним будто голая. Она знала, что одежда не скроет ее состояния, сейчас она точно обнажится, рассказав ему обо всем.
— В общем… Я видела все то, что обо мне пишут в интернете. Скорее всего, ты тоже видел это. Это… грязно и мерзко.
— И это не правда? — прервал ее он.
Дарине так хотелось кивнуть, убедить его в том, что все ложь, что журналисты просто хотели найти сенсацию и покопаться в грязном белье олигарха и его жены. Она хотела просто обнять его, прижать к себе, позаботиться о нем, погладить по разбитому лицу. Но только не говорить правду.
— Это правда.
Она сглотнула. Слезы уже жгли ее глаза. Она знала, что после этого разговора вряд ли вообще он заговорит с ней снова. Потому ей хотелось немного растянуть этот момент. Когда еще он будет в ее квартире?
— Ясно, — коротко ответил он и сжал губы. Ему тоже не легко. Видимо, она что-то значит для него? Точнее, значила.
— Я не хотела, чтобы ты узнал обо всем вот так… Но пойми, я не могла рассказать тебе это, сидя на крыльце дачи. Или когда ты пришел ко мне…
— … Или когда кончала на этом диване.
Это было грубо. Будто пощечина, его слова ударили ее по лицу. Но она это заслужила. Его можно понять — в нем бурлит кровь, он молодой, эмоциональный. А она кто? Тетка с сомнительным прошлым.
— Ром… Мне жаль, что так вышло. И что ты чуть не погиб.
— Не погиб, видишь ли. Заживет все, — сказал он тем же холодным тоном и попытался встать.
То ли сил не было, то ли слишком мягкий диван не давал парню встать, но он потерял равновесие и снова сел.
— Черт! — выругался он. — Пошло нахер все это, даже встать не могу сам!
Дарина поспешила ему помочь, но он оттолкнул ее:
— Я сам справлюсь. Катись к своему напыщенному индюку. Наверно, весело с ним провела время.
Девушка только сейчас вспомнила о Максиме:
— Нет! Это даже не было свиданием. Просто Максим позвал в кино после работы.
— И что? Ты с радостью поскакала? Ведь не у тебя нога в гипсе.
— Мне жаль! Я же сказала! — крикнула она в ответ.
Когда они перешли на крик? Она даже не заметила. Рома сидел на диване все также со злым лицом.
— Мне тоже жаль! Жаль, что я как последний идиот втюрился в шалаву! Жаль, что девушка, к которой меня так тянуло, бывшая наркоманка и алкоголичка! Жаль, что ее перетр*хал весь Дубай, а мне она досталась в последнюю очередь. Хотя нет, тот осел Максим в курсе? Он презиками-то запастись не забудет? Или ты его наградишь чем-нибудь после этой толпы арабов, которых ты обслуживала?
Дарина сама не поняла, как дала ему пощечину. Настоящую, не словами, а ладонью. Да так сильно, что ее пальцы отпечатались у него на лице.
— Вон пошел! Убирайся! — сквозь зубы процедила она и сделала шаг назад, показывая, что не желает с ним больше разговаривать.
— А что, не так? — ему было мало. Он хотел сделать ей также больно, как было ему в ту ночь, когда он узнал обо всем. — Ну? Расскажи! Или Волков, эскорт, ночи в отелях под разными мужиками и дорожки в толчке — это все вранье журналистов? Еще прикидывалась хорошей девочкой, ходила к брошенным детям на праздники, подарки приносила. Грехи замаливала так?
Дарина все также молча смотрела в сторону, боясь пошевелиться. Она знала, что долго не протянет. Его слова били сильнее кулаков Олега.
Но Рома не собирался уходить. Он также сидел на диване, держась за сломанную ногу.
— Ты же поговорить хотела. Вещайте, дорогой корреспондент. Рассказывайте, только про аварию не забудьте рассказать, когда вы чуть людей на тот свет не отправили.
Дарина отрицательно покачала головой.
— Ты думаешь, я уйду? Может, тебе денег заплатить? Ты же так привыкла делать?
С этими словами он достал из кармана две купюры по 5 тысяч рублей и кинул в ее сторону:
— На, на сдачу сделаешь м*нет.
— Закрой рот! — не выдержала она. Ее крик, наверно, услышали соседи на первом этаже. Парень даже от неожиданности замолчал. — Не веди себя как животное! Ты не такой. Я знаю, что вся эта историю жуткая, но не надо так себя вести. Ты не Волков или все те мерзкие мужики, тр*хающие все, что движется. В тебе есть… есть доброта, воспитанность, чувства. Мне жутко слышать такие вещи от тебя.
— Я — человек. Не идеализируй, — понизив тон, ответил он. — И мне тоже может быть больно. Или думаешь, я кайфанул, видя все эти фотки и читая о тебе?
Она снова отрицательно покачала головой.
Рома перевел дыхание и отвел глаза. Ему вдруг на секунду стало стыдно за те слова, что он в гневе произнес. Она права, он ведь не такой. Да, не идеальный, но точно не скотина, орущая такие мерзкие слова.
— Расскажи, — сквозь зубы процедил он, стараясь утихомирить злость, колотящую его изнутри. — Только правду.
Дарина с сомнением посмотрела на него, но видя перемену в его отношении, решила, что на самом деле настало время все рассказать. Ей самой хотелось этого давно, просто как все это рассказать парню, который крепко засел в твоей голове?
— Я не была проституткой. Или эскортницей, как об этом пишут журналисты.
Рома как будто с облегчением выдохнул. Он, видимо, больше всего переживал именно на эту тему.
— Но я делала вещи похуже…
— Что может быть хуже, чем торговать своим телом? — с непониманием спросил он.
— Торговать чужим телом.
Рома попытался повернуться на другой бок, стараясь не задеть Дарину. Он остался у нее, потому что разговаривать они закончили в пять утра. Легли на разложенный диван, даже не постелили белье, так и уснули в одежде. Зато в обнимку.
Он осторожно поцеловал девушку в макушку головы
