ты причастна к ее смерти… — пальцы сжались сильнее, ее пульс колотился в мои пальцы, и я понял, что она боялась. Притянул к себе, чтобы вдохнуть. Ведь должно быть, хоть отголосок… но нет. Дрянь. Умело играла. Только такое оправдание было. — Я заставлю тебя страдать каждый гребаный день… И поверь, ты будешь умолять забрать твою жизнь. Но я не позволю. Ты за все заплатишь.
Она виновата.
— Я нет… Она моя подруга, — онемевшими губами шептала, но я не чувствовал от нее боли из-за утраты, грусти или печали. Словно стена между нами, только бешено колотящий пульс и взгляд — порочный и невинный одновременно. — С чего ты вообще взял? Я же сама вызвалась… Хотя у меня в альянсе ждало идеальное будущее…
— Хватит, это пустые слова. Я верю только себе…
Отпустил ее, но не сдвинулся. Всматривался, как она заплакала. Актриса. Ведьма, манипуляторша хренова. Она часто задышала, а затем посмотрела припухшими глазами и прошептала дрожащими губами:
— Зря. Доверять полезно, подставы от своих никогда не будет.
— Что ты знаешь о подставе? — прошипел сквозь зубы. Еще учить вздумала, мелкая дрянь.
— Да побольше, чем ты, видимо. Это не Южные устроили похищение, а твои. Крыса у тебя завелась.
Она облизнула губы, и у меня в паху зажгло. Совращала, дрянь.
— Я смотрю, кому-то меня бесить понравилось. Добавки захотелось? — решил напугать ее, двинул бедрами и понял, что наказал лишь себя.
Зверь хотел ее прямо сейчас. В горле пересохло.
— Нет, — тут же постаралась выбраться она.
Завошкалась, стала пинаться, но я сильнее прижал к кровати.
— Пока я тут с тобой вожусь, Даариш могут пытать. Но раз ты так сильно просишь, могу каждое утро к тебе заходить.
Ее глаза загорели, а внутри меня что-то обожгло. Я растерялся. Щеку запекло.
Она что… ударила меня? Маленькая, хрупкая, которую можно просто зажать одной рукой… замахнулась на альфу? С силой которого никто не мог поспорить? Меня боялся весь мир, каждый альянс трусил передо мной. А это мелкая просто замахнулась и ударила?
— Я не устраивала ничего! — закричала. Я прищурился. Играла опять? Сколько можно? Или она решила до последнего идти? Вырвалась, перекатилась на другую сторону. — Не подходи! — подлетела к столу, схватила вазу и ударила ее о пол.
На территории Мет и Прайм. Они шли быстро, и рядом с ними был кто-то. Бешеный. Словно сумасшедший на грани суицида. Я чувствовал его неуравновешенное состояние. Сделал глубокий вдох и почувствовал кровь. Адреналин. Развернулся и пошел вниз. Быстро дошел до охотничьего домика в глубине от дома и зашел внутрь.
— Это он узнавал о нашем кортеже. Идиот решил, что мы его не вычислим, а он как нас увидел, сразу схватился за нож и решил себе вены вскрыть, только вот мы не позволили. Там лишь царапина.
Я посмотрел на дохлого оборотня на стене. Взгляд шальной, рука забинтованная. Только сейчас не он меня интересовал. А то, что копия хотела порезать ту самую руку, которая забинтованная у предателя. И взгляд такой же…
— В подвал, — кивнул им.
Они толкнули оборотня, а тот лишь оскалился.
— Твое время кончилось. И это не предел, — заорал он словно его резали.
За моей спиной послышались шаги и я посмотрел вверх по лестнице. Она стояла и сверкала глазами. А зверь внутри опять взбунтовался. Он хотел к ней вернуться. Просто подмять под себя и любить…
В голове не укладывалось.
Но зверь хотел так, а головой я понимал, что нужно искать свою настоящую истинную, а не иди и утешаться ее копией. Ее взгляд был бешеный, как у оборотня.
Черт, неужели они заодно? Неужели у них сговор все же… И они специально похитили Даариш…
Уничтожу.
— В комнату, — рыкнул на нее, что она вздрогнула, а оборотень посмотрел из-за плеча в ту сторону.
— Хм, — ухмыльнулся, но промолчал.
Его Мет быстро спустил по лестнице.
И что это значило? Они все же знакомы?
Хотелось вернуться к копии и расспросить, узнать, выбить из нее всю правду.
Но развернулся и ушел к оборотню. Сначала с ним, а потом уже она.
Он сидел на стуле посередине комнаты. С одной стороны, сидел Мет, с другой Прайм.
— Говори, — приказал ему, поднимая все свою силу альфы. Оборотень задрожал, потому что передо мной мало кто мог устоять. И даже бунтовщики боялись и опасались.
Они лишь как шакалы могли покусывать исподтишка, но все попытки пресекались сразу. Ни разу бунт не переходил в полное восстание.
— Хорошо, — оскалился оборотень, — о чем поговорим? Погода дерьмо! — он сплюнул кровь и вновь улыбнулся.
Мерзость.
— Кто с тобой связывался? — вроде спросил тихо, но эхом мой голос звучал оглушительно, что оборотень сморщился.
— А черт его знает, — пожал он плечами, словно и правда мы с ним друзья.
Борзая, мерзкая блоха.
— Ты понимаешь, что вы натворили?
— Положили начало твоей гибели? А? Что ты будешь делать без истинной? Сума сходить? На стену лезть? Мы же такие… если повстречали, то без них никуда…
Я еле сдерживал себя в руках. Его бы прямо сейчас наказать и разорвать, за то, что посягнул на мое. За то, что вообще так дерзко говорил со своим альфой.
— По законам нашего альянса, ты понимаешь, что тебя ждет?
— Уж лучше так, смотреть, как ты подыхаешь, нежели чем сидеть, как шавка и ждать смерти…
Бред. У меня все было под контролем, каждый из моих бойцов заведовал районом и не было жалоб. Все при работе, при достатке. Но в любой сфере есть конкуренция и если кто-то оказался сильнее, то тут не нужно искать виноватых. Подошел к нему почти в плотную и наклонился. Я давил. Мне не нужно применять физическую силу, мне просто стоило посмотреть. Погрузить в свои собственные страхи, погрузить оборотня в себя, и они все говорили сами… Мне просто нужно было задеть за больное.
— И что же ты потерял? Бизнес? Девушку? Или тебя всю жизнь гнобили? Что решился, на такую подставу?
Глаза заблестели, стали желтеть. Я его своим вопросом довел до кипения.
— Ты лишил меня всего! Странно что ты не помнишь! Тебе же плевать на всех кроме себя. Даже как почуял истинную, сразу забросил все дела и готов был пойти войной на соседей. Не жалко было моих
