– Вы постарайтесь особенно не задумываться. Поступайте спонтанно. Посмотрите, как получится. Может, вы уделяете много внимания деталям. Слишком много раздумываете, прежде чем сделать шаг?
– В работе это необходимо.
– Но мы сейчас говорим о другом.
– Ну да. – Бойко отпил кофе и откусил булочку. – Вкусно! Попробуйте. Тут такой крем…
– Поесть любите?
– Ну, в общем… Спасает плавание, если честно. Я два раза в неделю плаваю.
– Какой вы молодец. Я же такая ленивая.
– Ну, вы ребенком занимаетесь…
– Ребенку это тоже бы не помешало, но я никак не успеваю.
Лиза с удовольствием пила чай, съела салат и принялась за десерт.
– Вы еще к кому-то из участников подходить будете?
– Да нет. Вроде мы со всеми поговорили. И самый главный разговор состоялся благодаря вашему французскому.
– Да бросьте, ерунда.
– Не скажите, это очень перспективные связи.
Они еще немного посидели – усталость от ходьбы подогрелась сытостью.
– Ну, пора ехать. Мне еще дочь забирать из сада. – Лиза под столом нащупала туфли и попыталась влезть в них. Туфли, вернее ноги, не поддавались.
– Что там случилось? – Бойко обратил внимание на возню под столом.
– Да нет, ничего. – Лиза о всех сил сжала стопу, подогнула пальцы и рывком надела туфли. Вставала она, опустив голову, – слезы выступили из глаз. Бойко галантно отодвинул кресло, и они пошли к выходу. Лиза косолапила, оберегая измученную ступню. Она не слышала, что ей говорил Тихон. Поглощенная болью в ногах, она не заметила его предостерегающего жеста и неуверенно прошла дальше, потом нога подвернулась на неожиданно оказавшемся приступочке, и Лиза рухнула на пол.
– Лиза, что с вами?! – Тихон бросился ее поднимать, но это оказалось делом не простым – Лиза на ногах не стояла. Вернее, она могла стоять на одной ноге, вторая же разрывалась от боли.
– Я, кажется, ногу сломала. – Красная от смущения, она пыталась держаться непринужденно, но это было сложно – приходилось опираться на Тихона, удерживать сумочку и злополучную туфлю, которую кто-то поднял и вручил ей.
– Как сломали?!
– Мне кажется, очень больно. И ступить на нее не могу. Извините, – зачем-то прибавила она.
– Так, дойти до машины вы не можете?
– Нет, не могу.
– А как же нам быть?
– Не знаю.
– А что тут спрашивать?! Девушку на руках отнести надо до машины, – подал голос кто-то из окруживших их людей.
– Господи! – испугалась Лиза.
– Какой же я дурак, – застыдился Тихон.
– А туфли, сумку давайте мне, я помогу вам, – предложил подоспевший охранник.
Выставочный комплекс Лиза покидала в крепких объятиях Тихона Бойко.
В травмопункте их выслушали, сделали рентген и вынесли приговор:
– Вывих. Сейчас вправим, но полный покой неделю. Не очень хорошая картина со связками.
– Как покой?! – ужаснулась Лиза. – У меня работа, дочка.
– Так – покой, – отрезал врач. – У меня тут дамочка была – на ламинате поскользнулась, а теперь инвалид-хромоножка. Так что не шутим, а лежим, делаем компрессы и массаж.
Лизе сделали обезболивающее и предоставили кресло-каталку, чтобы добраться до машины.
– Надо звонить маме, хотя и не хочется.
– Так не звоните. – Тихон усадил ее и теперь устраивался сам за рулем. – Завтра я вам продуктов навезу, даже могу готовой еды заказать. Буду вас навещать каждый день. На работу позвоните. И проведете в покое несколько дней.
– Спасибо вам огромное за хлопоты и предложение, но некому дочь в сад водить. Так что маме звонить придется… – Лиза вздохнула и полезла за телефоном.
– Мама, ты можешь говорить?
– Я занята.
– Ты занята в данный момент или вообще? – не удержалась Лиза.
– Говори быстрее и не упражняйся в остроумии, если бы у тебя была такая же нагрузка, ты бы тоже так отвечала! В этой семье работаю только я!
– Мам, я сейчас положу трубку.
– Не устраивай скандала! Ты очень вздорная, – услышала Лиза в ответ и привычно задохнулась от возмущения. Она просто спросила, занята ли мама, а в ответ получила отповедь и упрек в том, что все мало работают.
– Мам, я вывихнула ногу. Сейчас нахожусь в травмопункте. У меня просьба – можно папа после лекций заберет Ксению.
– Господи! А как это произошло?
– Мам, на выставке, я оступилась.
– Ты что, не видишь вокруг себя ничего?
– Мам, такие вещи происходят случайно…
– Ну, не скажи… Так, поезжай сюда, к нам, вечером папа заберет Ксению, побудете несколько дней у нас…
– Мам, не надо… Я завтра уже буду дееспособна!
– Не отнимай у меня время – мне надо вам комнату подготовить, белье и срочно обед для Ксении. Хоть по-человечески ребенок поест.
– Мам, ну почему нельзя сделать так, как я хочу!
– Потому что это – глупость – оставаться на одной ноге с ребенком, которому нужно внимание.
– Хорошо, я поняла, сейчас приеду.
– А как ты до такси доберешься? – Мамин голос еще звучал в трубке, но Лиза отвечать на вопрос не стала.
– Тихон Михайлович… – Она обратилась к Бойко, который деликатно гулял вокруг машины.
– Да? – Тот перестал наворачивать круги.
– Отвезите меня, пожалуйста, к маме. Она так велела.
– Я никак не могу привыкнуть к этому вашему «мама велела»! Как будто речь идет о подростке.
– Да, я тоже, но именно так обстоят дела у нас – принцип демократического централизма, если вы знаете, что это такое… Мы все подчиняемся маме. И равняемся на нее. И спешим заслужить ее одобрение. Я это говорю абсолютно серьезно. Так отвезете?
– Конечно. А куда?
– В Большой Гнездниковский переулок, я покажу.
– Вы там будете?
– Да. – Лиза вздохнула.
Почти всю дорогу они ехали молча, пока вдруг Бойко не произнес:
– И все-таки «мама велела» – что это?
– Это неразрешимый конфликт поколений нашей семьи. Пока я подчиняюсь. Хотя и не всегда согласна.
– Да вы же уже большая.
– Очень, Тихон Михайлович, мне, представьте, тридцать первый год пошел.
Лицо Элалии Павловны выразило гамму эмоций, но голос звучал безмятежно.
– Добрый день, я – Тихон, – представился Бойко, поддерживая Лизу под локоть.
– Очень приятно, – отозвалась хозяйка.
– Мама, познакомься, пожалуйста, – это Тихон Михайлович Бойко, глава фирмы, которая занимается поставкой оборудования для нашей лаборатории. Мы сегодня были на выставке, и там я оступилась.
– Как же это ты?
– Это не она, это порожек сделали в очень неудачном месте. К тому же женщины имеют обыкновение ходить на каблуках.
– Лиза?! На каблуках?! – Элалия Павловна сделала большие глаза. – Я свою дочь на каблуках последний раз видела на ее свадьбе.
