Жаль, что уже не вернуться в беззаботное детство. Александр, взъерошив волосы, (которые и так у него стояли почти дыбом) подошел к подруге. Он уже протянул руку, чтобы положить к ней на плечо, как Лика обернулась к нему.
— Сашка?! Тоже пить хочешь?
— Ага, — ответил он, как тогда и наклонился к реке, зачерпнув воды, сделал пару глотков, от которых холодом заломило зубы. Нет, не такой он теперь, как раньше. Беззаботность скрылась за годами, которые из настоящего Сашки сделали совсем другого человека. Тогда он верил в хорошее, и это хорошее обязательно случалось. Даже в безвыходных ситуациях, верил в чудо и было — чудо. Теперь же став рассудительным, взрослым, опытным человеком, все чаще Александр сомневался в себе и окружающей действительности…, а чудо не любит сомнений, поэтому оно почти исчезло из его жизни.
Пока умывался и брился (походной бритвой на батарейках), Лика сидела рядом, задумчиво смотрела на перекаты реки, потом спросила:
— Саш, как думаешь, Лешка мог… полюбить другую?
И столько горечи прозвучало в её словах, что Александр замер, не зная, как ответить на непростой вопрос подруги. Она отвела взгляд, и, уткнувшись в колени, терпеливо ждала.
Он вытер руки о полотенце, повесил его на шею и, расправляя закатанные рукава рубашки, присел рядом, легко дотронувшись, развернул её к себе.
— И что за вопросы у нас с утра, сударыня? Э…, а вот и круги под глазами, похоже, ты плохо спала, да?
Она кивнула и встала, сняла один свитер, повязал его за рукава вокруг талии. Обернувшись на Александра, ответила:
— Сон сегодня видела. Странный. Как будто все всерьез.
— Что в нем?
— Лешка. Я его узнала и какая-то девушка. Он…, впрочем, неважно, — она попыталась улыбнуться, — Главное, жив.
— Знаешь, как говорил Соломон? Сны — это суета…, не бери в голову, хорошо? Вот найдем Лешку, тогда все и узнаем: или обнимем и все простим или тут же поколотим. Все равно за нами право решать, что с ним делать. Так что пусть только попробует тебя обидеть. Я с него шкуру спущу или две! — подмигнул Александр подруге, нежно обнимая её за плечи. И очень обрадовался, когда увидел, что Лика искренне лучисто улыбнулась ему.
— Шут ты гороховый, Сашка! Честное слово!
— А то!
— И что бы я без тебя делала, а?
— Ты, действительно, хочешь это знать? — состроил он задумчивую гримасу.
— Конечно, нет! А вот что мне, и правда, хочется узнать, так это — остался ли у нас завтрак? Есть хочу, как волк. Нет, как два волка.
— Что-то скромно ты о себе…, наверное, как целая стая волков?
— Хи-ха-ха! — задорно рассмеялась она, — Ты угадал! Догоняй, а то останешься голодным!
Анжелика побежала к убежищу, а он еще немного постоял у реки, радуясь её смеху, который эхом отражался от скал.
Завтракали тушенкой и запивали свою трапезу горячим чаем с сахаром вприкуску. Лика с детства любила сахар кусочками, а в их походном положении — это был лучший вариант, он не просыпался и поэтому нашествие сладкоежек- муравьев им не грозило. Анжелика вообще мало кого боялась из насекомых, разве что пауков. Поэтому на летающе-ползающую вокруг живность внимания не обращала.
— То, что у нас с тобой нет карты — это плохо, — в очередной раз сокрушенно вздохнул Александр, провел рукой по спутанным, давно требующим парикмахера волосам. — И как мы не догадались захватить её с собой? Все взяли, кроме того, что необходимо в первую очередь. Осел я и только! Знать бы, кто окружает нас и с какой стороны стоит остерегаться камнепада или глубоких ущелий. Я знаю только в какую сторону идти, а вот как — это важный вопрос. Но я на него ответить не могу. Что будем делать?
— Не знаю. Мне иногда, как Чеховской Соне очень хочется отдохнуть от всего, что случилось, или может еще случиться. А ты, что думаешь, Саша?
— Я… думаю, где бы раздобыть карту. Не хочется в очередной раз идти на ощупь. Но ничего не попишешь, придется идти пока так: "с широко закрытыми глазами".
— Ясно. Не первый же день блуждаем и ничего. Идем?
— Да. Вот только чай допью. Собери пока, что нужно, — попросил он, заливая костерок остатками кипятка.
Снаружи послышались крадущиеся шаги, друзья переглянулись. Александр, вынул из кармана перочинный нож, и удобно перехватив в руке, спрятал за спиной. Лика встала рядом, гость не заставил себя долго ждать.
К ним заглянул человек в пятнистой военной форме защитного цвета, но без погон и других знаков отличия и, наставив на Александра пистолет, резко скомандовал:
— Руки за голову! На выход по одному. И без резких движений, молодой человек, моя пуля застанет вас гораздо быстрее, чем вы успеете перехватить нож. На выход, я сказал!
Друзьям ничего не оставалось, как повиноваться незваному гостю неизвестной армии. На выходе их ждали еще двое. Бойцы направили на ребят автоматы. Незнакомец присоединился к ним:
— Обыскать.
Один из автоматчиков выполнил приказ, пока второй держал друзей под прицелом.
— Вот, документы нашел и у этого, нож, — вернулся к своему начальнику автоматчик.
— Так посмотрим, Сидоров Александр Валентинович, гражданин США. Хм, интересно. И что же вам дома не сидится?
— А в чем собственно дело, командир? — спросил Александр, упираясь грудью в скалу, придавленный в спину автоматом.
— Господин Сидоров, вам лучше ответить на мои вопросы. Желательно коротко и по существу. А свои — оставьте при себе. Итак, с какой целью, гражданин США, посетил Кавказ. Надеюсь, не для наслаждения достопримечательностями? Ну, что молчите?
И тут голос подала Анжелика:
— Мы ищем моего мужа, Вешнякова Алексея Викторовича.
После её слов, через некоторое время, прерывая птичьи трели, снова зазвучал голос незнакомца, но совсем по-другому, в нем чувствовалась едва скрываемая дрожь.
— Анжелика Вешнякова, ты?! Это, правда, ты?
— Я, Василий Федорович, — сквозь слезы, ответила женщина, — Не признали?
— Не может быть, ты! Точно ты! — развернул он её к себе, — Ребята, опустите оружие, это свои.
Сказать, что после этих слов Александр облегченно вздохнул, это вообще ничего не сказать.
— Ну, ты даешь! — только и прошептал он подруге, — Откуда ты знаешь этого космача?
— Это Лешин…близкий друг, — ответила Лика и тут же оставила Сидорова одного. Она поспешила расспросить о муже Василия Федоровича: высокого сутулого, седовласого мужчину лет пятидесяти с хмурым взглядом, и заросшего, как минимум, двух недельной щетиной.
— Мы следим за вами уже два дня. Думали, кто это к нам пожаловал? Не предполагал, что увижу тебя.
— А Алеша, он с вами? В части?
