Экран загорелся. Код введен верно. Василиса боялась дышать. Вдруг что-то изменилось – вода перестала течь. Он выйдет в любую минуту! Времени нет!
Все равно! Василиса поднесла палец и нажала значок журнала звонков. Итак, вот оно. Входящие звонки. Всего три номера. Два из них были известны. Рабочий, для текущих вопросов, номер Алины. Ее собственный – она звонила ему вечером из дома. Не выдержала, дура слабонервная. Ничего, он все равно не взял трубку.
Третий входящий, время вызова – только что. Странно. Код 812. Санкт-Петербург? Целитель Страхов бросил девушку в Санкт-Петербурге? А что? Вполне возможно, у него в каждом порту по женщине.
Москва – порт пяти морей.
Василиса аккуратно положила телефон на стол, подавила в себе желание побежать в комнату. Тихо. Спокойно. Та же поза. Нога под одеялом. Дыхание ровное. Губы чуть приоткрыты. Поцелуй – полнейшая неожиданность – заставляет перевернуться лицом в подушку и захныкать.
– Я хочу спа-ать.
– Ну и спи, – тихонько рассмеялся он, с усилием разворачивая ее к себе. – Я и сам справлюсь.
– Ну-у, – капризничала Василиса, позволяя Ярославу делать с ней все, что хотел. В этой игре не нужно было притворяться. Она только хотела, чтобы это никогда не кончалось. Чтобы он не сказал ей однажды, что не имеет с ней ничего общего. Именно поэтому девушка при первой же возможности выписала на бумажку телефон с префиксом 812 – чтобы не забыть. И позвонила Виталику с уличного автомата – чтобы Страхов не смог отследить звонок.
8. Можешь представить – сможешь добиться. Мечтаешь – сможешь стать. (Fortune cookie)
Большие деньги. Не те, которые копят, чтобы поехать в отпуск или даже поменять квартиру. Те, которые любят тишину кабинетов. Ради которых убивают. Страхов учил других, что деньги – это энергия. Такая же точно, как, к примеру, кинетическая или энергия ветра. С силами такого рода не стоит играть – опасно. Нужно принимать мир таким, какой он есть. Богатство – это не награда, а скорее испытание, которое посылается высшими силами, чаще чтобы разрушить, нежели чем создать. Богатые тоже плачут, причем зачастую куда более горько. Желания их безграничны и аппетиты никогда не удовлетворяются, ибо сколько ни бросай в топку алчности, всегда будет мало. У кого-нибудь яхты все равно будут длиннее.
– Вам действительно безразличны деньги? – удивилась черноволосая красотка, изящно поддевая теннисный мячик ракеткой. Страхов с легкостью отбил удар. Смотреться роскошно в теннисном костюме – еще не значит уметь играть в теннис. Девушка играла неплохо. Ее звали Светланой – так, по крайней мере, она сама представилась.
– Любить деньги так же бессмысленно, как любить индекс Доу-Джонса. Вы можете представить себе такое чувство? – улыбнулся Ярослав.
– А что? Разве это не похоже на отношения? Деньги тоже чувствуют, как к ним относятся. Если их приманивать правильно, они придут. Есть даже целые обряды, – поделилась мудростью Светлана. Ярослав и сам проводил семинары «Денежное дерево». Люди на такое шли с удовольствием. Денег хотелось всем. Но Большие деньги не приманишь круговыми пассами рук.
– Своего рода приворот, да? – уточнил он, отбив мяч ударом с замахом. Мяч подпрыгнул, отскочил, как пуля, на другую половину корта и улетел в аут.
– Точно! – Светлана поджала губы. Она проигрывала уже третий сет. Ярослав видел, что она любит выигрывать. Больше того, привыкла выигрывать, считает себя победительницей, и особенно в теннисе, в который играла неплохо. Как многие. Грациозная, непредсказуемая и безжалостная манера целителя Страхова оказалась для нее неприятным сюрпризом.
– Я просто плохо играю на чужих кортах, – бросила она ему со скрытой обидой. Мог бы и поддаться.
Нет, не мог. И не планировал. Откуда бы Светлане знать, что когда-то Ярослав всерьез увлекался теннисом. Даже выиграл парочку небольших «локальных» турниров. Подавал надежды.
Надежды он уже давно оставил.
– Вы все больше меня удивляете, – пробормотала Светлана и отбросила ракетку.
– В вас есть определенный потенциал. Правда, я не о теннисе говорю, – пробормотал Ярослав, в то время как Светлана, склонившись чуть больше, чем того требовалось, принялась поправлять шнурки на кроссовках.
– Могли бы и не добивать лежачего, – кокетливо капризничала она. Ноги были длинными и стройными, и Светлана привыкла к определенному эффекту, производимому ими. Ярослав прикрыл глаза. Он бы еще поиграл. С Василисой играть было бессмысленно, она не знала, как держать ракетку. Но даже если и показать – это был детский сад, а не теннис.
Страхов предпочитал яростные атаки, быструю игру на полную выкладку – так у него прочищался разум, усиливалось кровообращение, и вместо стресса и усталости приходили бодрость и нужные ответы на вопросы.
Ярослав не любил деньги, он их зарабатывал. Его цель – заработать достаточно, чтобы никогда никто не смог указывать ему, что и как делать. И хотя он не мог назвать точной суммы, достаточной для этого, одно было понятно – денег нужно гораздо больше.
– Но мне все равно приятно. Слово «потенциал» из ваших уст звучит почти неприлично, – пробормотала Светлана бархатным голосом, и, наконец, поднялась. – И какой у меня «потенциал».
– Вы… Нет, я не могу сказать. Не сейчас, – оборвал себя Страхов и с удовольствием отметил, как растерялась девушка.
– Кстати говоря, а где вы научились так хорошо играть? Чувствуется рука мастера. – Светлана вгляделась в безмятежное лицо Страхова. – Вы что, хотите сказать, что и этого не помните?
– Видимо, память тела надежнее, чем сознание, – пробормотал Ярослав, наливая себе стаканчик воды из кулера. Спортивный клуб был дорогим и престижным, клиентов было немного – можно было спокойно расслабиться. Страхов любил это место.
– А что еще помнит ваше тело? – спросила Светлана и подошла вплотную к Ярославу. Он не отошел назад, глядя ей прямо в глаза, – с такого расстояния было хорошо заметно, какой тщательный (и весьма профессиональный) макияж положен на ее лицо.
– Чего вы от меня хотите? Разве не вы сами сказали, что у нас будут чисто деловые отношения? – сказал Ярослав и посмотрел на нее многозначительно и грустно. Девушка разочарованно покачала головой – ай-яй-яй, какой непонятливый. Она подошла к нему вплотную, забрала стаканчик с водой из его рук, прикоснувшись на секунду к его руке. Затем она демонстративно поднесла стаканчик к губам и медленно допила. На краешке стакана осталась розовая кайма – след от губной помады. Надо же, какой естественный оттенок. Действительно, цена решает многое.
