— Поверь, я чудесно себя чувствую, — снова рассмеялась она.
Обнявшись, они лежали на узкой кровати в гостевом домике.
Кэтлин никогда не приходило в голову, что любовь может быть такой всепоглощающей. Прошел час с того момента, как они любили друг друга на берегу реки, а Кэти как бы заново переживала каждое мгновение…
…Эрик натянул плавки, Кэти надела футболку. Они со смехом гадали, далеко ли уплыл ее лифчик и кто его в конце концов подберет. Сложив одеяло, они в обнимку двинулись к «блэйзеру».
— Эрик, это было великолепно.
— Мне тоже так кажется. — Он поцеловал ее лоб. — В следующий раз тебе будет приятнее, я обещаю.
Неужели может быть еще приятнее? Кэти полагала, что лучше и быть не может, хотя она не испытала «волшебной невесомости», о которой читала в романах. И еще она чувствовала необъяснимое томление.
— Как ты думаешь, нас выгонят из лагеря, если мы проведем ночь у меня? — спросил Эрик, когда они подъехали к главным воротам.
— Не выгонят, если не попадемся, — тоненьким голоском пропела она.
— Я знаю, что мне в тебе нравится, Кэтлин Хэйли. Ты — настоящая авантюристка!
— Подожди! — внезапно воскликнула она. — Останови возле кухни.
— У тебя аппетит разыгрался? — озорно хмыкнул он.
В отместку она звонко чмокнула его прямо в ухо.
— Нет, мне нужно кое-что взять оттуда.
— Давай быстрее, а то увидят.
— Я мигом, — шепнула она, вылезая из машины.
Не прошло и минуты, а она уже бежала назад, держа в руках коричневый бумажный пакет.
— Что там? — поинтересовался он, нажимая на сцепление.
— Потерпи, — поддразнила она.
Наконец они вошли в домик. Когда глаза понемногу привыкли к темноте, Эрик заявил, что им необходимо принять душ.
— Я бы, конечно, предпочел ванну, но будем довольствоваться тем, что имеем, — произнес он тоном великомученика.
Вместо душа была симфония теплой воды, мыла, обнаженных тел, жадных объятий и ненасытных губ.
— Помой мне голову, женщина, — свирепо приказал Эрик, опускаясь перед ней на колени.
Она рассмеялась, но с энтузиазмом принялась намыливать его волосы. Однако он прижался головой к ее животу, и это не давало ей возможности сосредоточиться на работе. Его руки гладили ее ягодицы, а усы щекотали пупок. Когда Эрик встал, Кэти вся дрожала.
— Ты уже чистая? — спросил Эрик, массируя ее намыленную грудь.
Кэти стояла, прижавшись к стенке душевой кабины, и не могла думать ни о чем, кроме этих рук, даривших ей такие сладостные ощущения.
— Совершенно чистая, — пробормотала она.
— Ты уверена?
Что-то в его голосе заставило ее открыть глаза. Взгляд его был затуманен страстью, и вновь все ее тело охватила непонятная жажда.
— Эрик, — взмолилась она и обняла его за шею.
Выйдя из душа, они вытерлись, но одеваться не стали. Только теперь Кэти отдала ему бумажный пакет, взятый ею из кухни.
— Это — тебе.
Пакет был доверху наполнен спелыми, сочными арканзасскими персиками.
— Спасибо!
Они сели на ковер на полу. Маленьким складным ножичком Кэти разрезала персик и, словно библейская Ева, протянула его Эрику. Они жадно ели персики, разрезая их пополам и даже не вытирая стекавшие по рукам сладкие ручейки.
— У тебя все лицо липкое, — сообщила Кэти.
— Ну, еще бы. А ты что, против?
Она помотала головой и, глядя на него нахальными глазами, промычала:
— Не-а.
Потом потянулась к его лицу и лизнула его губы. Эрик замер, а она проделала то же самое с его подбородком и шеей. Когда ее язык коснулся его соска, Эрик застонал.
…Сейчас, после еще одного, короткого душа они лежали на узкой кровати, сплетаясь телами. Он шептал ей слова любви и продолжал ласкать ее тело.
Кровь снова забурлила в ее жилах. Ей так нравились его прикосновения, ее так манил запах его кожи.
— Эрик?
— Ш-ш-ш. Тебе давно пора спать.
— Эрик, пожалуйста, — ей было трудно говорить, его пальцы теребили ее сосок, а язык щекотал ухо. — Эрик, люби меня снова…
— Кэтлин, дорогая, тебе будет больно, и…
— Пожалуйста.
В его голосе прозвучала нерешительность, он колебался. Явно провоцируя, она жарко прижалась к нему. Его сердце учащенно забилось.
Он погружался в нее медленно и ни на мгновение не прекращал ласкать ее тело. Кэтлин била дрожь. И тут словно маленькие взрывы, следовавшие один за другим, разорвали тело Кэти. Наслаждение наполнило ее всю, и она поплыла на волнах сладостного упоения. Она вцепилась в Эрика и выкрикнула его имя.
Кэти медленно приходила в себя, а Эрик шептал ей слова, которых она никогда раньше не слышала из уст мужчины. Неужели это она — прекраснейшая из женщин? Неужели это она — воплощенная женственность и лучшая его награда? Ей так хотелось, чтобы это было правдой.
Но он слегка отодвинулся, и Кэти посмотрела на него с недоумением.
— Эрик, но ты ведь не…
— Да. — Он нежно усмехнулся. — На этот раз все было только для тебя. А теперь я хочу смотреть на тебя.
Кэти была послушной ученицей, но она боялась разочаровать Эрика.
— Мне кажется… Прямо сейчас… так скоро…
— Ты многому научилась, Кэтлин Хэйли, и, кажется, мне очень нравится учить тебя.
Его губы и пальцы вновь занялись ее грудью, а глаза не отрываясь смотрели на лицо Кэти.
— Тебе сейчас хорошо.
— И тебе тоже.
— Ты такая мягкая.
Его пальцы скользнули на ее лоно. Кэтлин запрокинула голову.
— О, Эрик, я не могу поверить, что ты касаешься меня.
— Придется поверить, — прохрипел он и вонзился в нее.
Они вновь пылко любили друг друга, и вновь душа Кэтлин готова была вырваться наружу. Кэти открыла глаза и увидела, что Эрик смотрит на нее. Проникая в нее все глубже, он словно старался отдать ей всего себя без остатка. Они вместе вознеслись на вершину блаженства, его губы простонали ее имя, а глаза были наполнены любовью.
На рассвете Кэти, никем не замеченная, проскользнула в свой домик. Они увиделись за завтраком. Стоило их глазам встретиться, и они таинственно улыбались, словно дети, совершившие озорную проделку и счастливо избежавшие наказания.
Эдна подозрительно смотрела на них, но они ничего не замечали. Другие вожатые были слишком расстроены, чтобы обращать внимание на что-либо, кроме дождя за окном. Дождь означал настоящую катастрофу для вожатых, обреченных провести весь день взаперти с двумя сотнями неугомонных, беспокойных детей.
Но, слава Богу, на свете существовали мультфильмы Уолта Диснея, и это стало на сегодня главным развлечением. Решено было один фильм показать утром, а еще один — днем, после обеда и посещения кружков.
Эрику сегодня даже дождь не мог испортить настроения.
