– Ну, можно сказать, я не в восторге от того, как он ведет дела. Мы на многое смотрим по-разному, – ответил молодой человек, пожимая плечами и отводя взгляд в сторону.
Эшли почувствовала, что тема ему неприятна, и не стала углубляться в нее.
– А что привело вас в Сан-Франциско?
– Во-первых, это было лучшее из всех предложений, которые я получил, – со вздохом ответил Брендон. – Кроме того, у меня возникло острое желание оказаться как можно дальше от Нью-Йорка и… своей прежней жизни.
«Мы с ним родственные души», – подумала Эшли.
– А вы? – спросил он, точно прочтя ее мысли. – Что заставило вас покинуть чудесный винодельческий край?
– У меня тоже возникло острое желание оказаться как можно дальше от всего, что было связано с прежней жизнью, – без раздумий ответила Эшли.
Никогда и никому раньше не рассказывала она об этом и удивилась, поступив так сейчас. С Брендоном ей было поразительно легко и спокойно, как ни с одним мужчиной до сих пор. Возникло ощущение, что ему можно рассказать обо всем и он поймет.
– И потом еще… мое искусство. Долина Напа, конечно, прекрасное место, но не хотелось до конца своих дней рисовать одни и те же пейзажи. Меня так и тянуло на собственном опыте испытать, каков мир за пределами долины. И отобразить его на своих холстах.
Брендон улыбнулся:
– Знаете, по-моему, мы обязательно должны послать Скотту Нельсону и его отцу благодарственное письмо.
– За что?
Он усмехнулся.
– Ну как же? Если бы не эти заносчивые ублюдки, мы бы никогда не встретились.
– Вы мне нравитесь, Брендон Холлистер, – засмеялась Эшли. И добавила мысленно, сама не понимая, откуда пришли эти слова: «Думаю, вы – тот, кого я ждала всю жизнь».
МОНТЕ-КАРЛО
август 1979 года
Коллин Деверелл, облаченный в безукоризненно белый смокинг, выскочил из своего «роллс-ройс фантома» и быстро зашагал ко входу в казино. Не останавливаясь и почти не оглядываясь, он пересек большой зал, где под несмолкающие звуки джаза неприхотливо одетые туристы пытали счастья у игровых автоматов. Он порывистым шагом прошел мимо суровых охранников, замерших у входа в залы для привилегированной публики. «Именно здесь, – подумал Коллин, окунаясь в атмосферу великолепия и роскоши, – и только здесь по-настоящему ощущается легендарное очарование Монте-Карло».
Игровые автоматы с их мигающими огоньками и бешено орущий джаз остались позади – здесь царил мягкий свет и лились мелодичные звуки вальса. Мужчины и женщины в вечерних туалетах, негромко переговариваясь, теснились возле столов с рулеткой. Воздух, казалось, потрескивал от напряжения. Опьяняющая аура, перед чарами которой Коллин никогда не мог устоять, порождала непреодолимый соблазн играть, делая ставки снова и снова. «Вот это мой мир. Во всяком случае, в несравненно большей степени, чем административный офис».
Протолкавшись сквозь толпу к кассиру, молодой человек небрежно выложил двадцать тысяч долларов, получив взамен две сотни больших черных фишек стоимостью в пятьсот франков каждая. «Это для начала», – подумал он, снова прошел сквозь толпу и уселся за одним из столов. Задумчиво посмотрев на фишки, сложенные столбиками на зеленом сукне, попросил крупье поставить десять на двадцать одно черное.
Крупье сообщил сидящим за столом, что ставки сделаны.
Коллин молча следил за вращением колеса и шариком, исполняющим свой танец удачи. Колесо постепенно замедлило движение, шарик подпрыгнул еще раз и замер на двадцать одном черном. Коллин мысленно улыбнулся. Вечер начинался неплохо. Добрый знак?
Остальные игроки сделали свои ставки, и крупье вопросительно взглянул на Коллина.
– Остаетесь на двадцать одном, мсье?
Тот кивнул, поскребывая подбородок и не сводя взгляда с колеса.
Крупье снова толкнул колесо. На этот раз шарик остановился на двадцати трех. Коллин вздохнул и покачал головой. В следующий раз он поставил на двадцать четыре черное. И выиграл. Повторил. И снова предчувствие не обмануло его.
– Вы когда-нибудь ставите на красное? – прозвучал совсем рядом мягкий женский голос. Определенно француженка.
Коллин обернулся. Справа от него стояла самая прекрасная рыжеволосая женщина, какую ему когда-либо приходилось видеть. Высокая, с соблазнительными формами, огромными голубыми глазами и полными, чувственными губами. Пышные густые волосы, похожие на львиную гриву, водопадом стекали на обнаженную спину. На ней было платье без бретелек из тонкой золотистой сетчатой ткани. Глубокое декольте открывало почти все, что только можно.
– Никогда, – ответил Коллин с легкой улыбкой. – Считайте это суеверием. Красное никогда не приносило мне удачи.
Брови незнакомки вопросительно взметнулись вверх.
– Никогда?
– Никогда. При игре в рулетку, я имею в виду. – Он взял ее руку и прижал к своим губам.
Женщина медленно высвободила руку и уселась рядом с ним. Остальные игроки сделали ставки. Коллин решил еще раз рискнуть и остался на двадцати четырех. Повернув голову, он взглянул на женщину.
– Не играете?
Она покачала головой.
– Сторонний наблюдатель. Весь вечер баловалась покером, но мне не повезло.
Коллин искоса взглянул на нее, продолжая следить за колесом.
– И сколько же вы проиграли?
– Тридцать тысяч франков, – с некоторым смущением ответила незнакомка.
– Такой пустяк? И не хотите рискнуть еще раз? – Он осуждающе покачал головой. – Я удивлен. На первый взгляд вы кажетесь отважнее.
Рыжеволосая красавица нахмурилась, не спуская взгляда с колеса рулетки.
– Отваги у меня хватает, а вот франков, увы, больше нет.
– Понятно. – Бросив на женщину оценивающий взгляд, Коллин подвинул к ней столбик своих фишек. – Это придаст вам смелости?
На ее лице промелькнула и тут же исчезла по-кошачьи хитрая улыбка.
– Чем я смогу отплатить за вашу щедрость?
Он улыбнулся в ответ:
– Уверен, вы что-нибудь придумаете.
Поманив служителя, Коллин объяснил ему, что хочет купить еще сотню фишек. Вместе с этой необычайно красивой рыжеволосой женщиной, имя которой до сих пор было ему неизвестно, они уже умудрились потерять вдвое больше того, что у него имелось вначале. И все же ему не хотелось сдаваться. Пока нет. «На этот раз, – с вызовом подумал он, – я не буду размениваться на мелочи. Поставлю сразу все на один номер. Как говорится, пан или пропал».
Коллин взял фишки, принесенные служителем, и сделал ставку.
Женщина удивленно посмотрела на него.
– Вы в своем уме? – еле слышно пролепетала она.
Коллин усмехнулся:
– Может быть, да, а может, нет. Такое со мной время от времени случается.
