— Господи, — изумилась Елизавета, — зачем тебе столько?
— Ха, — хмыкнул тот, — так у меня с собой было драгоценностей, чуть ли не на миллион долларов. Они не только меня охраняли. Все приглашенные интересовались, по сколько сбрасываемся? Геннадий сказал, чтобы деньги брали с собой, а стол они закажут и аванс внесут сами.
— Короче, это я оплатил шикарный стол в банкетном зале престижного ресторана. И вышел, когда уже все собрались. Естественно, в арабской одежде и с толпой охранников. На шее тяжеленная золотая цепь. На руке золотые часы с браслетом, который усыпан маленькими бриллиантами. И почти на всех пальцах перстни с огромными драгоценными камнями.
— Нарядился, как Новогодняя елка?
— Точно, — со смешком согласился Самир. — Нарушил все каноны ислама. Поверх дидшахи никакие украшения категорически нельзя надевать. Но русские-то об этом не знают.
— И, какая была реакция?
— Полный шок, — глаза Самира лукаво искрились. — Я, конечно, встал, сказал тост. Извинился, что не открывал своё истинное положение в обществе. Сказал, что просто хотел быть с ними на равных. Что всех их люблю и помню.
— Простили?
— Конечно, — пожал он плечами. — Я с большинством во время учебы был в хороших дружеских отношениях. Потом все приняли на грудь, расслабились. Подходили ко мне, обнимали. Хлопали по плечу. Рассматривали мои перстни. Охали и ахали. Предлагали выпить с ними. Мои телохранители чуть с ума не сошли. Такое панибратство с шейхом! — с усмешкой продолжал он. — Представляешь, это было застолье по-русски недавних студентов. Ребята пели, танцевали, некоторые к концу изрядно набрались. Я постоянно оказывался в куче людей. Перемещался с одного конца зала в другой. Охранники бегали за мной и не знали, что делать.
Мой начальник охраны уже в самолете признался, что поседел за те часы. В его представлении в России живут только воры и бандиты. Все боялся, что мне или кинжал в бок вонзят, или отравят и ограбят. Он уже представлял, как мой отец собственноручно расстреливает всю команду телохранителей за то, что не уберегли сына, — со смехом продолжал Самир.
— Больше всего ребят поразило количество у меня детей. Все интересовались, когда я столько деток настрогать успел? — усмехнулся он.
— А что Света?
— Светка больше всех была поражена. Как она просчиталась. На последнем курсе закрутила с итальянцем. Он ей ребенка сделал и свалил после окончания учебы. И вдруг, Самир шейх. Подкатила ко мне, дескать, пойдем, поговорим. А мой начальник охраны стоит рядом и не отходит. Я ей сказал, что он не понимает по-русски, может говорить, что угодно.
— Ты ещё и артист.
— Есть немного, — улыбнулся тот. — Я могу изобразить на лице надменность и высокомерие истинного правителя. Что и сделал, когда мы с ней уединились. Она мне давай рассказывать о своей обманутой мечте. Врала, что была влюблена в меня, а я её игнорировал.
Хотелось мне тогда признаться, что слышал их разговор с подругой о нищем и тупом арабе. Да, не стал. Показал фотографии своих детей и жен. Ещё и снимки с любовью поцеловал. Светка аж взвыла. У меня уже было три жены и шесть детей. Знаешь, я не стал говорить, что считаю её падшей. Как бы там ни было, оскорбить женщину проще всего. А это недостойно для самого мужчины. Мне даже жаль Светку стало.
— Чего такую жалеть? Как говорится, за что боролись…
— Вот так я единственный раз продемонстрировал свое богатство. Глупо, конечно, — пожал он плечами. — Но, я это сделал.
— Если ты не носишь эти перстни, зачем покупаешь?
— Это хорошее вложение капитала, — ответил тот. — Никогда не знаешь, как жизнь повернется. А золото и драгоценные камни, всегда будут в цене. Я и золотые слитки покупаю.
— А что случилось с твоим братом, если не секрет? — поинтересовалась Лиза.
— Саид учился в Лондоне. Жил на квартире. И была у него слабость, похвастаться, что он из семьи шейха. Что богат. Надевал на себя дорогие украшения. Дохвастался. Бандиты пришли грабить его квартиру, а он в это время вернулся. И его просто убили, — с тяжелым вздохом произнес Самир. — Глупая смерть. А какое горе родителям. Думали, мать с ума сойдет. Зульфия вообще руки хотела на себя наложить. Отец с матерью её к себе в дом забрали, чтобы не допустить ещё одной трагедии. Потому я и взял женщину третьей женой, чтобы она не свихнулась от горя.
— Прости, что я заставила тебя это вспомнить, — прижалась к нему Лиза.
— Ничего, — тихо ответил тот, поглаживая её по руке. — Что ни говори, время лечит.
— Самир, — поинтересовалась Лиза, — а зачем ты после окончания Гарварда поступил в Ленинградский университет? Уровень совсем другой. Гораздо ниже.
— Видишь ли, когда я учился в Штатах, познакомился с парнем из России. Коля совершенно уникальная личность. Можно сказать, гений. Он родом из Ленинграда. И патриот своей страны до мозга костей. Оставаться за границей не собирался, хотя предложения уже во время учебы поступали о работе. Как он рассказывал о России, — восхищенно произнес Самир. — Благодаря ему, я стал читать русских писателей. В переводе, конечно. Но Николай сказал, что читать надо только на русском. Перевести на английский Достоевского, Бунина, Толстого и других писателей совершенно невозможно. Короче, безумно он меня Россией заинтересовал. Я приехал изучить саму страну и русский язык.
— Все-таки молодец ты, Самир. — Не перестаю тобой удивляться.
— Да, я просто любопытный. В мире так много интересного. Почему это должно пройти мимо меня? — хитро улыбнулся он.
Они некоторое время сидели молча. Елизавета посмотрела на часы. Было уже половина шестого. Пора было собираться.
— Лиза, — глядя на неё очень серьезно, сказал Самир, беря девушку за руку, — послушай меня и постарайся правильно понять.
— Я вся внимание.
— Когда я слушаю новости из России, у меня волосы дыбом встают. В восьмидесятые, во время моей учебы в Ленинграде, такого не было. Теперь я буду страшно переживать за тебя.
— Самир, — улыбнулась она, — у меня все нормально.
— Повторюсь — никто не знает, как повернется жизнь. Сегодня у тебя есть муж, а завтра можете разойтись. Извини, но у русских это очень просто происходит. Тем более, детей у вас нет. И потом, я все-таки специалист по международному праву. Нутром чувствую, Россия на пороге новых потрясений. Похуже ГКЧП будет заварушка.
— Типун тебе на язык, — отмахнулась Лиза. — К чему ты этот разговор начал?
— К тому, что все в твоей личной жизни, да и в стране может поменяться в худшую сторону. И я все-таки купил тебе подарок и хочу, чтобы ты приняла его. — Он протянул руку к изящному столику, выдвинул ящичек и вытащил красную бархатную коробочку. — Посмотри сюда.
