— И?
— Он стал капризничать. Ходил недовольный. Я начала вспоминать, чего мне стоило это возвращение. Мне стало страшно. В таком напряжении мы прожили два месяца. Но больше всего на свете я боялась, что отец Алика заметит эти наши метания и опять все опрокинет.
— И он так и сделал?
— Он всегда был слишком изобретателен. Однажды, когда мы вернулись из города, застали у него женщину. Ей было лет сорок пять, хотя и выглядела она несколько моложе. Жанна. Высокая, прямая, чуть-чуть надменная. Жанна два дня назад вернулась из Америки, и Алик сыпал вопросами, вспоминая своих тамошних друзей. Жанна забавно рассказывала обо всех, но мне было неинтересно, потому что я никого не знала, и я поднялась к себе, сославшись на головную боль. Снизу до полуночи доносились смех и разговоры, и я уснула. А когда проснулась утром, Алика не было. Старик сказал, что попросил его помочь Жанне: она собиралась продавать здесь квартиру, и он повез ее по агентствам. На следующий день он повез ее к какой-то подруге, которая жила в Купчино. Вернулись они поздно вечером, и я видела, как Жанна у машины, смеясь, потрепала Алика по голове — словно мальчишку. Она пошла в дом, а он стоял и смотрел ей вслед… Я долго ничего не понимала, но мне помог случай. Однажды они все укатили куда-то к американским знакомым. Я даже рада была, что их нет. Жанна угнетала меня своей энергией, желанием что-то постоянно делать, куда-то двигаться. «Пойдемте плавать!», «Сходим погулять!», «Съездим в город!» — только и слышно было от нее. «Алик, этот галстук не подходит к этой рубашке, пойдем, я тебе выберу!» Когда они уехали, я вздохнула спокойно. В девять привезли ужин. Ужин был заказан на четверых, поэтому я была уверена, что они вот-вот появятся. Но их не было. В половине двенадцатого я уже не находила себе места. В час мне стало страшно. И от того, что их нет, и от того, что я совсем одна в этом пустом огромном доме. Я вышла во двор, но стало еще хуже: двор зарос елями. Их лапы переплетались, заслоняя солнечный свет, от корней поднимался черный туман. Совсем как живой. Я захлопнула входную дверь. Мне очень хотелось закрыться в какой-нибудь комнате на ключ. Но изнутри закрывался только кабинет Старика и я, оглушенная биением собственного сердца, забежала туда и закрылась. Так мне было чуть-чуть спокойнее. Все время чудились шаги в коридоре, дом издавал невообразимые звуки, ветер за окном усиливался, и мне слышался чей-то вой, или плач, или стон — не знаю… Чтобы успокоиться, я села за огромный письменный стол Старика. Мне казалось, что в его кресле будет безопасно, что страх уйдет. Я села и машинально начала читать бумаги на столе. Мне на глаза попалась тетрадь в затейливых бордовых разводах. Я раскрыла ее. Это было что-то вроде дневника. Записи о людях, о давно прошедших событиях, о его жене. Я листала ее рассеянно, пока мне на глаза не попалось знакомое имя: Жанна. Я начала читать эту запись и постепенно понимала, что Жанна здесь неспроста, ее пригласили специально, с ней оговорили ее предстоящую роль и, возможно, даже заплатили.
— Ее пригласил Старик? Для сына?
— Да. Он рассуждал гениально. Маленький мятущийся мальчик. Несмотря на свои двадцать шесть лет — ребенок, который не знает, чего ему хочется и куда ему идти. Из Нели нянька не получилась. В один прекрасный день он понял: нужна женщина-мать, чтобы оставаться ребенком, раз уж он так хочет, раз уж не может по-другому. Эта женщина должна быть энергичной, она должна указывать ему, что надеть и что носить, что делать сегодня утром, а что завтра вечером. Она должна заботиться о нем, как о сыне, и получать от этого удовольствие. Она должна заменить ему всех.
— Они не вернулись?
— В три часа ночи возле дома заскрипели тормоза. Я положила тетрадь на место и выбралась из кабинета. «Мы думали, ты уже спишь без задних ног!» — закричала мне снизу Жанна. «Я волновалась…» «Ты, наверно, боишься темноты!» Они явно весело проводили время. Старик поднялся в кабинет. Вернулся Алик, поставив машину в гараж. Он даже не посмотрел наверх, а сразу на Жанну. И она снова потрепала его по голове. Мне показалось, что он зажмурился от удовольствия. «Марш в постель!» — скомандовала Жанна. И он зачарованно стал подниматься по ступенькам. Увидев меня наверху, только улыбнулся и радостно сказал: «Немедленно спать!»
— Ты рассказала ему?
— Нет. Это было бы бесполезно. С тех пор я день за днем наблюдала за тем, как Жанна прибирала его к рукам. Она не кокетничала, нет. Ни тени кокетства. Иногда была резкой. «Алик, отойди, у нас с отцом взрослый разговор». Алик смотрел на нее блестящими глазами и покорно отходил. Она посылала его куда-то — и он бежал.
— И ты ничего не делала?
— А что я могла сделать? Я впала в оцепенение. Меня завораживала эта игра. Я знала ее цель, но никак не могла оторваться от действия. А потом, его действительно очень тянуло к этой женщине. Разница в возрасте его не пугала, скорее наоборот. Он трепетал перед ней, он боготворил ее — резкую, немолодую, циничную. Мне хотелось покончить с собой. Я часто думала об этом. Но как-то вяло. У меня не было сил на это. Воля моя была парализована. Старик словно сдерживал меня все это время…
— Бедная моя, сколько же тебе пришлось…
И они снова были вместе. Ка пытался утешить ее своей любовью. Ка был рядом со своей Нелей, со своей девочкой-весной, которая осталась с ним теперь уже навсегда. И никуда от него не уйдет, даже когда наступит дождливая осень… Промозглая дождливая осень.
На следующий день Ка пришел на работу чуть раньше обычного. Несмотря на то что провел ночь практически без сна, он испытывал необыкновенный прилив сил. В дверь заглянула Галка.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Да, — он отложил бумаги и улыбаясь приготовился слушать.
— Я встречалась с Таней, но боюсь…
— Пустяки, я догадывался. Она вчера приходила — оставила ключи.
— Подожди, ты, пожалуйста, выслушай меня, — сказала Галка серьезно.
— Нотации будешь читать? — удивился Ка.
— Нет, нет. Я не знаю, с чего начать, — она растерянно замолчала и посмотрела на него. — Ты хотя бы догадываешься, о чем я хочу…
Что-то такое в тоне Галки напомнило ему интонации Ильи. Что это? Выходит, не она повлияла на Таню, а Таня на нее?
— Я действительно вчера разговаривала с Таней. Только не по телефону. Это показалось мне, ну, как бы не слишком гуманным. Я позвонила, хотела встретиться, как она сама мне это предложила.
— Я что-то ничего не понимаю…
— Когда мы встретились, Таня мне и рта не дала раскрыть. Она сама оповестила меня о том, что существует некая Неля…
