Марта Поттерс - Притворщица

Не может быть! Мелисса не умерла! Произошла ошибка! — убеждала себя Розмари. Но с тем, что не принимал разум, уже смирилось сердце.

Всхлипнув, Розмари постаралась подавить приступ отчаяния. Они никогда больше не увидятся. Милая, красивая, талантливая сестричка, она так мечтала стать звездой, а теперь…

— Как Дени? — мягко спросил Франклин. — С ним все в порядке?

Не в силах говорить, Розмари лишь кивнула.

— Разогреть ему бутылочку?

На этот раз она отрицательно покачала головой. Если я сейчас заплачу, то, наверное, никогда не смогу остановиться, подумала Розмари и старательно заморгала.

Крошечный племянник снова заснул, но тетя не спешила разжимать объятия. Она помедлила еще несколько минут, потом встала и положила малыша в кроватку. Накрыв его одеяльцем, она подумала о том, что Мелисса оставила после себя на земле прекрасное наследство.

— Розмари, мне очень жаль, — тихо произнес Франклин. — Знаю, мы с Мелиссой не ладили из-за Дени, но она была его матерью и не заслужила такой ужасной участи.

В голосе его звенели неподдельная боль и искреннее сочувствие. Не в силах больше сдерживаться, Розмари разрыдалась в голос. Франклин обнял ее и прижал к груди. По щекам несчастной женщины ручьем текли слезы. Он держал ее в объятиях до тех пор, пока, измученная, она не смогла больше плакать.

Затем Франклин поднял ее на руки и отнес в спальню — у Розмари не хватило даже силы протестовать. И уже засыпая, она почувствовала — или ей это только показалось? — как чьи-то губы нежно прикоснулись к ее губам.

Со дня смерти Мелиссы прошло две недели. Розмари сидела в детской, пытаясь уложить раскапризничавшегося малыша в кровать.

— Что это за звуки я слышу? — спросил Франклин с порога. — Может, мне попытаться его успокоить?

— Он полностью в твоем распоряжении, — с облегчением пошутила Розмари, поднимаясь с кресла-качалки. — Весь день безобразничает. Температуры нет, но я все думаю: а вдруг он простудился?

— Надеюсь, что это не так.

Франклин принял малыша из ее рук и стал нежно поглаживать по спинке. Вскоре его усилия были вознаграждены — послышалось мирное посапывание.

Розмари улыбнулась.

— Вы с ним, кажется, нашли общий язык.

— Пожалуй, так, — откликнулся Франклин. — Да, Розмари… — Она повернулась и встретилась с ним взглядом. — Нам нужно поговорить.

Розмари кивнула.

— Хорошо, я буду в кухне.

Пока вскипала вода для чая, в памяти ее всплыли две последние недели.

Франклин был тверд, как скала, настаивая на том, что именно ему нужно лететь в Лондон. Розмари сопротивлялась недолго и позволила себя уговорить остаться и присмотреть за Дени.

Как ни тяжело было говорить об этом, пришлось обсудить похороны. Розмари согласилась с предложением Франклина о том, что Мелиссу лучше кремировать. Решено было также отложить отпевание до приезда родителей из Австралии.

Пока Франклин находился в Лондоне, Розмари связалась с родителями, которые жили у ее дяди Тимоти в Аделаиде. Узнав о произошедшей трагедии, они хотели возвратиться немедленно, но дочери удалось их отговорить. Новость о рождении Дени родители восприняли с радостью и захотели поближе познакомиться с Франклином, который, по словам Розмари, был прекрасным отцом. Тогда от лица хозяина дома она пригласила их навестить внука по возвращении в Англию.

Из высказываний матери о Мелиссе Розмари запомнилось одно, которое сейчас все время всплывало в ее памяти. «Мелисса очень ненадежный человек. Так и жду, что в один прекрасный день ее стремление быть в центре внимания обернется трагедией», — сказала тогда миссис Лангли.

Засвистел чайник. Розмари дотянулась до дверцы шкафчика и неожиданно замерла, поняв, насколько счастливо жилось ей в доме Франклина. Мама спрашивала, когда она собирается возвращаться в Йорк, и ее вопрос остался без ответа.

Неужели мне действительно придется навсегда расстаться с Дени? — с тоской подумала Розмари. И не только с ним… Однако тяжелые размышления прервал знакомый голос.

— Завариваешь чай? Замечательно! Я бы не отказался от чашечки.

— Ну как, тебе удалось уложить Дени? спросила Розмари, ставя на стол чайник, две чашки, блюдца, молочник и сахарницу.

— В конце концов удалось. Но он все равно не заснул и разглядывает висящую над ним игрушку. Просто не верится, что он так вырос с тех пор, как мы привезли его домой!

Сердце у Розмари бешено забилось. Франклин говорил так, будто она была матерью его ребенка!

— Потом он научится самостоятельно переворачиваться на животик, затем сидеть, ползать… — принялась перечислять она.

— И не успеешь оглянуться, как попросит ключи от машины, отправляясь на свидание с самой красивой девушкой в городе, — засмеялся Франклин.

Его глубокий, низкий голос заставил Розмари вздрогнуть от внезапно зародившегося желания. Уже не первый раз она подумала о том, как бы ей хотелось остаться здесь и видеть, как Дени растет, как его отец…

— Послушай, Розмари. Прошло уже две недели с того печального дня, но мы никак не можем сесть и спокойно обо всем поговорить, — серьезно начал Франклин. — Я очень хотел сказать, как много ты сделала для Дени… и для меня. Спасибо тебе за…

— Пожалуйста, Франклин, не благодари меня, — прервала его Розмари. — Ты даже представить не можешь, как Денни помог мне.

Франклин долго смотрел на нее, затем сказал:

— Я очень рад. Потерять сестру очень тяжело. Но куда тяжелее потерять ребенка.

В голосе его прозвучало такое сочувствие, что Розмари расплакалась.

— Прости, пожалуйста. Я идиот. Я совсем не хотел этого…

Он накрыл ее ладонь своей.

— Все в порядке, — прошептала она, удивившись тому, что Франклин знает об Абигайль. — Когда теряешь человека, которого любишь, кажется, что сердце твое не выдержит и разорвется. Когда навсегда расстаешься со своим малышом, впечатление такое, будто умирает частичка тебя самого. Но я бы ни на что не променяла те пять дней, которые мы с дочерью были вместе.

— Всего пять дней? — пораженно переспросил Франклин.

— Да, — сказала Розмари и мягко высвободила руку.

— У тебя, по крайней мере, оставался муж…

Она гневно взглянула на него.

— Муж бросил меня на пятом месяце беременности. Как раз в тот день врачи сказали мне, что у моего ребенка практически нет шанса выжить. Думаю, он просто испугался.

— Зато ты — нет, — проговорил Франклин. — Ты осталась с дочерью, когда ей это было необходимо. Ты была сильной.

От слов Франклина на душе у нее потеплело. Это был совершенно другой человек, не такой, как Террелл. Ах, если бы Дени был ее сыном! Если бы!.. Но желания редко исполняются.