Купаясь в озере лунного света, Кэй и Салливан погружались в глубины такого наслаждения, такого восторга, о котором и не мечтали. Единое тело и единый дух, они взмыли в блаженную высь.
Кэй улыбнулась, плотнее прикрыла веки и, ощутив на них теплые губы любимого, удовлетворенно вздохнула. Пресыщенность и нега охватила обоих, а Салливан продолжал как завороженный покрывать поцелуями ее лицо, шею, волосы, их тела по-прежнему были слиты воедино, ибо Кэй никак не хотела отпускать его.
— Даже в самых радужных снах, сжимая тебя в своих объятиях, я и вообразить не мог, что наяву все окажется еще прекраснее.
— Правда? — в изнеможении улыбнулась Кэй и нежно обвела пальцами изгиб его губ. — Мне надо кое-что сказать тебе, Салливан.
— Да, радость моя? — Он провел кончиком языка по ее пальцам.
— Помнишь нашу первую ночь? Я ведь была…
— Ну как я могу забыть это, дорогая? — Так вот… С тех самых пор… Словом, никого у меня не было… Ни разу я…
Салливан приподнялся на локте.
— О Боже! Так вот почему тебе было больно. Я это сразу почувствовал, только не понял… — Слова застряли у него в горле, и Салливан снова припал к ее губам. — Кэй, тогда ты сделала мне бесценный подарок. То было настоящее сокровище, то было счастье. А теперь послушай меня. За эти пять лет у меня были женщины. Но, клянусь тебе, занимался я с ними всего лишь сексом, любви не было.
Внимательно посмотрев на Кэй и не уловив в ее глазах ни тени упрека, Салливан улыбнулся.
— Можно еще сказать, Сал? — Ну конечно, родная. Теперь все можно.
— После отъезда я первые несколько месяцев чуть не каждый день писала тебе.
— Это верно, да только из писем твоих лишь одно можно было вычитать: как тебе хорошо в Лос-Анджелесе и как ты купаешься в лучах новой славы.
— Пусть так, но разве не писала я, как скучаю по тебе?
— Писала, но ведь показалась в Денвере только через три месяца.
— Просто не могла раньше. Да и какая разница? Ведь когда я приехала, ты нашел удобный предлог улизнуть. О Боже, я ушам своим не поверила, услышав, что ты отправился в горы на рыбалку. И никто не знал, куда точно.
— На самом-то деле никуда я не уезжал, просто заперся дома, — ухмыльнулся Салливан.
—Сал! — Извини, малышка. Конечно, поступил я как последний трус. Слишком плохо мне было.
— Думаешь, я не поняла, что ты не хотел меня видеть? — Кэй схватила его за руку и провела кончиком языка по перерезающей ладонь линии жизни. — Поэтому я, вернувшись в Лос-Анджелес, и перестала писать. А потом отец с мамой перебрались во Флориду, и мне не к кому — коль скоро тыне хотел меня видеть — было приезжать в Денвер.
Салливан вздохнул и поцеловал Кэй в висок.
— Какой же ты умный! Ты ведь знал, что я делаю ошибку, и все равно позволил мне уехать.
— Тихо, тихо! Никакой ошибки ты не сделала. Я считал так тогда, считаю и сейчас. Тебе самой выбирать, каким путем идти…
— Но выбор-то мой был неправильным. Как подумаю, сколько времени я убила Бог знает на что. Так давай же не удлинять этот срок. — Кэй склонилась над ним и нежно прижалась губами. Будь моим учителем, Сал. Научи, как любить тебя.
— Да тебя и учить-то нечему, счастье мое, но уж раз ты так просишь… А ну-ка посмотрим, не отвыкла ли за это время от приключений.
— А то ты сам не знаешь, как я люблю приключения, — храбро откликнулась Кэй, продолжая нежно ласкать его.
— Отлично. Мы ведь на острове, и надо этим воспользоваться, согласна? — Ясное дело, но, по-моему, мы и так пользуемся.
— Вот что я подумал. Завтра у нас свободный день, так что можно встать пораньше и слетать на Элефтеру. Это островок милях в семидесяти отсюда. Никаких тебе туристов, одни будем.
— Непременно, Сал! Никто нам мешать не будет, проведем там день…
— Ладно, с деталями повременим. — И он страстно впился ей в губы.
Кэй со вздохом выгнулась, наслаждаясь медом его губ, сладостью дерзкого языка, отправившегося в новое путешествие.
— Да, завтра, — едва слышно выдохнула Кэй.
И снова к ним пришло ощущение невесомости, снова их повлекло в какие-то иные неизведанные пределы.
Кэй и Салливан поднялись чуть свет. Уже в такси, уверенно обнимая ее за плечи, Салливан потянулся за сигаретой. Кэй поднесла ему спичку.
— Слушай, а где та зажигалка, что я тебе подарила? — Даже и говорить не хочется, так стыдно, — засмеялся он.
— Потерял? — Да нет, сломал. — Салливан покачал головой. — В тот самый вечер, как ты вернулась в Денвер, когда мы должны были ужинать с Шалтсами.
— А ты не пришел. Не захотел встретиться со мной.
— Да хотел я, хотел. Так хотел, что… В общем, шваркнул зажигалку об стену, и у нее отлетела крышка.
— А я думала, ты научился сдерживаться. Выходит, ошиблась.
— Теперь буду стараться, а зажигалку починю. Сразу же как вернемся в Денвер.
Едва набрав высоту, самолет местных авиалиний пошел на посадку и через несколько минут мягко приземлился. Салливан и Кэй сели в такси, которое доставило их на паром.
— Я договорился, чтобы нас перевезли на один необитаемый островок, там и проведем день.
— Шутишь? — У Кэй округлились глаза.
— Ничуть. Сейчас нам приготовят здесь нечто вроде обеда с собой, загрузимся да на пристань — там нас ожидает лодка.
Меньше чем через час Салливан, сгибаясь под тяжестью плетеной корзины, уже помогал Кэй сойти с лодки на обжигающий, слепяще-белый песок крохотного островка, который весь сегодняшний день будет принадлежать только им двоим.
Отыскав развесистую пальму, Салливан поставил корзину с едой на песок и предложил:
— Может, для начала искупаемся?
— Отлично! — И Кэй мгновенно оказалась в бикини.
На Салливане тоже остались только плавки. Он пристально посмотрел на стройную фигуру Кэй, и глаза его сузились.
— Забыла? Мы же здесь совершенно одни. Да эти тряпочки тебе и не нужны.
— Ну уж нет, купальник я не сниму, — решительно заявила Кэй и пошла к воде.
Салливан промолчал, но Кэй почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Раздеться сегодня придется, это уж точно, и у Кэй сладко заныло все тело.
Купались они долго, перебрасывались шутками, гонялись наперегонки, пока наконец не выбились из сил. Салливан поднял Кэй на руки, вынес на берег.
Перекусив, они погрузились в дрему. Кэй проснулась первой и счастливо вздохнула. Они одни. Этот чудесный островок только им и принадлежит. О чем еще можно мечтать? Кэй встала и, закинув руки за голову, пошла в море. Дождавшись, пока вода не поднимется ей до груди, она оттолкнулась от песчаного дна и поплыла вдоль берега. Но вдруг застыла от ужаса; кто-то дергал ее за ногу! Рванувшись изо всех сил, Кэй обернулась.
— Давно плаваешь? — Салливан обнял ее за талию.
