Фрэнк усмехнулся.
— Если я их выиграю этих рыбок, Тони, тебе придется поставить мне пиво.
Тони поддержал шутку.
— Да я тебе два пива поставлю, если ты их заберешь у меня. Все равно эта ерунда никому не нужна.
— Мне нужна, — глубоко вздохнув, пробормотала Пандора.
С первой попытки Фрэнк попал кольцом на край банки с рыбками, но в последний момент оно все же соскользнуло на землю.
— Я знаю, мой Боже, что не следует молить тебя по пустякам, — шептала тем временем Пандора, — но ведь тут дело вовсе не в пустяках. Рыбки ведь тоже Твои творения. И я обещаю тебе. Великий Боже, быть с ними доброй и ухаживать за ними всю их жизнь.
Второе кольцо пролетело мимо цели, даже не задев банки.
— Выпей пива, Фрэнк, расслабься, — посоветовал Тони.
— Ни в коем разе! Я просто пристреливаюсь. Смотри, следующее ляжет точно.
Следующее кольцо опять попало на край банки, секунду держалось на нем, но потом вновь сорвалось вниз. Рыбки заметались взад-вперед, а Пандора от переживаний чуть не описалась.
— Ну, давай, па! Давай же! — вслух молила девочка.
— Не бойся. Я попаду и выиграю тебе этих рыбок, — не сдавался отец. И оказался прав: четвертое кольцо легло точно на банку.
— Все! Он попал, малышка! — Тони обвязал горлышко банки бечевкой, чтобы удобнее было нести, и отдал приз Пандоре. — Бери! Они твои!
Пандора обхватила банку обеими руками, поднесла к лицу. Девочка и рыбки принялись рассматривать друг друга. Рыбка покрупнее даже пустила в сторону Пандоры несколько дружественных пузырьков.
— Спасибо, папочка, — сказала Пандора и потянулась к отцу, чтобы поцеловать.
— Ну, что ты, ерунда. Когда я был маленьким, я тоже любил рыбок, ходил рыбачить.
Тони крикнул своему сыну, чтобы тот приглядел за аттракционом, а сам обратился к Фрэнку.
— Пойдем, Фрэнк. Угощу тебя пивом, ты его заработал.
Пандора направилась вместе с ними. Она шла осторожно, на цыпочках, чтобы сильно не болтать воду в банке. У большой зеленой палатки, набитой посетителями, в основном, мужчинами, Фрэнк остановился.
— Побудь здесь, малышка, — попросил он. — Я недолго.
Тони погладил ее по голове.
— На, держи, — сказал он, давая Пандоре круглый стаканчик с рыбьим кормом. — Это в дополнение к призу, бесплатно, так сказать, от фирмы.
Пандора улеглась на пыльную траву, не обращая внимания на проходивших мимо людей. Тем более что видела она в основном шагавшие в ту или другую сторону ноги, Вечерело, над палатками и прилавками зажглись тусклые фонари. Голоса разогретых спиртным людей стали громкими и хриплыми. Юноши и девушки либо объединялись в гогочущие по любому поводу компании, либо, напротив, разбивались на романтически настроенные парочки, застывшие то тут, то там в безмолвных и страстных объятиях. Пандора глядела на них и была почему-то уверена, что никогда такой не станет. Она, например, и представить себе не могла, что сможет, даже шутя, замахнуться на кого-нибудь из мальчишек или презрительно поморщить нос в ответ на неуместное замечание. Скорее всего, думала Пандора, из нее выйдет одна из тех несносных бедняжек, кто лишь раз влюбляется и любит всю оставшуюся жизнь. Правда, в тот момент все это было для нее далеким будущим. Мысли маленькой девочки целиком поглощали золотые рыбки, которые так искренне и нежно таращились на нее сквозь стекло банки. Пандора понимала, что с этого момента жизнь рыбок в ее руках.
Она бросила в банку немного корма — несколько муравьиных личинок. Инструкция на боку упаковки корма предлагала давать рыбкам по одной-двум щепоткам. Пандора не знала, сколько составляет «щепотка», но, видимо, в раздаче корма не ошиблась, потому что рыбки с энтузиазмом принялись носиться по банке, подбирая одну за другой все брошенные им личинки.
Мелькание ног рядом с Пандорой ускорилось. Причем, теперь в большинстве случаев мимо девочки проходили мужские башмаки в обязательном сопровождении женских, отбивавших злые пулеметные очереди, каблуков. Это означало, что становилось совсем поздно, и жены начали наведываться к пивной палатке, чтобы забрать наконец оттуда своих подгулявших мужей. В результате стоявший здесь недавно гармоничный ровный гул мужских голосов все больше и больше уступал место вспышкам визгливых семейных перепалок, а иногда и поспешным шагам спотыкающихся, отступавших по дороге к дому побежденных мужчин под натиском воинственно напирающих на них женушек.
Пандора решила, что какой-нибудь из этих ссорящихся парочек недолго будет на нее и наступить. Поэтому она поднялась наконец-таки с травы и тут же заметила мать, решительно приближавшуюся, рассекая встречный поток людей.
— Где отец? — спросила Моника. Жесткой ладонью она провела по лбу Пандоры, откинула назад ее волосы. — Бог ты мой, детка, на кого ты похожа! Подтяни гольфы! Так, а это еще что такое?
— Это папа выиграл для меня двух золотых рыбок, мамочка. Они не будут нам мешать. Я их поставлю в свою комнату.
— Ну ладно, разберемся.
Это «разберемся» всегда путало Пандору. Потому что могло означать как сигнал к мгновенному, так сказать, применению силы со стороны матери, так и начало осуществления ею совершенно иной тактики — открыто замышляемых террористических действий. Моника часто вела «войну на истощение», не торопясь с репрессиями, а устраивая неожиданные атаки, засады, западни, коварно перемежая их с периодами затишья. Когда жертвой таких «боевых» действий матери бывал отец, Пандора чувствовала, что он терпит их и не уходит из дома только из-за любви к своей дочери, из чувства ответственности за ее судьбу.
Появление матери у пивной палатки, понимала Пандора, пока что ей ничем не грозило. Ведь сначала Моника должна будет заняться Фрэнком, вытащит мужа из круга приятелей, как всегда нарочито грубо его унизив при этом, а потом отконвоирует домой к ужину. За ужином, знала Пандора, все опять будут молчать. Все, кроме Моники, которая, конечно, примется занудно бубнить о том, с каким трудом удается ей хранить семейный очаг, поддерживать в нем, так сказать, огонь, заботясь о неблагодарном муже да бездарной, глупой девчонке.
После ужина, размышляла Пандора, если повезет, рыбок можно будет незаметно пронести к себе в спальню, а мать — отвлечь, скажем, оживленным обсуждением состояния кишок мисс Силесии. Вряд ли Моника откажется от удовольствия поговорить о пикантных подробностях чьей-либо болезни. Остаток же вечера можно будет провести в доме мисс Силесии, где Пандора будет, естественно, занята уборкой за кошками, а Моника могла бы свободно разнюхать, что и где лежит в доме соседки, — планировала Пандора.
