В этот момент она ощущала себя действительно старше и опытнее, чем эти юные ребята, которые вешали нос от первой же неудачи. В груди разгорался азарт. Это ведь далеко не самые плохие актеры, раз они вообще тут оказались. Просто не совпали с представлениями Юрича о главных героях, но это не страшно. Ася сейчас из них сделает конфетку! Концепция этюда выстроилась в голове так четко, будто она видела перед глазами картинку.
— Вы трое у стола, — командовала Ася, — играете в карты, но больше пьете. Включим фонари и сделаем так, чтобы половина сцены была в свету — там как раз будут мужчины, а половина в тени. Там мы со Стеллой. Мужской и женский мир, ясно?
— Ясно, — закивали её актеры.
— А потом вот здесь свет выключится, я буду стоять за портьерой и будет виден только мой силуэт. Бланш раздевается, а Стенли следит за её тенью. Задача понятна?
— Да, да, — снова закивали ребята.
— Тогда за работу! У нас осталось не больше часа!
21
— Чей этюд? — спросил Юрич, когда они закончили показ и, переминаясь с ноги на ногу, нервно ожидали реакции режиссера. По тону вопроса было невозможно понять, понравилось ему или нет.
— Это наш общий этюд, мы вместе делали и… — начала было Ася.
— Понятно, что вместе делали, не держите меня за идиота, Асенька, — грубо оборвал её режиссер. — Я спрашиваю, кто ставил?
— Асташкова, — тут же «сдали» девушку её актеры. Они явно занервничали, хотя, судя по реакции смотревших, этюд получился отличный. Если уж свои смотрят, затаив дыхание, а потом аплодируют, значит, и правда всё удалось. Но режиссеру, конечно, виднее.
— Я и не сомневался, — усмехнулся Юрич, — кстати, было неплохо.
Раздался облегченный вздох. «Неплохо» от Гончарова было высшей похвалой. Большего никто не удостаивался. Дальше на этой шкале по ниспадающей шли «пойдет», «так себе», «ерундистика» и, наконец, «херня собачья», как худшая оценка, после которой лучше идти в дворники, а не в актеры.
Ася счастливо улыбнулась и машинально глянула на Димку. Он поймал её взгляд и слегка приподнял бровь. Её сердце пропустило удар, и кровь прилила к щекам. Да что ж такое! Перестанет она когда-нибудь так на него реагировать или нет?!
— Асенька! — ироничный голос Юрича тут же вернул её внимание на сцену. — Совет вам на будущее: не увлекайтесь режиссурой и старайтесь показать в выгодном свете себя, а не партнеров. В следующем этюде должно быть больше Бланш, вы меня поняли?
Ася судорожно закивала головой, как китайский болванчик. Больше всего она боялась, что Юрич не разрешит дальше пробоваться на эту роль. А теперь от сердца отлегло.
— Про остальных — неплохо сработали, — от скупой похвалы режиссера актеры расцвели и глупо заулыбались. — буду иметь вас в виду, когда начнется распределение ролей второго плана. Кстати, Оля…
Девочка, которая играла Стеллу, сестру Бланш, замерла.
— Мне понравилось. В следующий раз можешь снова попробовать Стеллу, шанс у тебя есть.
Девчонка завизжала:
— Петр Юрьевич!!! Спасибо!!!
Потом вдруг разрыдалась и бросилась на шею Асе.
— Ася, спасибо, спасибо!!! Если бы не ты!!!
— С эмоциями в коридор, — оборвал её Юрич, — следующая группа на сцену.
Ася пошла отнести реквизит, который они брали для этюда, и — конечно же, совершенно случайно! — прошла мимо Варламова. Он лениво развалился на стуле, вытянув длинные ноги и закинув руки за голову.
— Поздравляю, — легкая усмешка тронула четко очерченные губы.
— Спасибо, — Ася напряглась, ожидая подвоха. И была права.
— Ты отлично раздевалась за шторой! Задница у тебя огонь, конечно. Только при чем тут актерское мастерство, всё никак не могу понять.
— Юртч сказал, что было неплохо, — воинственно выпятила подбородок девушка.
— Так он же не уточнял, что именно ему понравилось, — хохотнул Димка, — Этюд или твоя задница. Готов спорить, что второе.
— Не все ж такие озабоченные, как ты, Варламов, — сочувственно покачала головой Ася, — ты попроси девочек, пусть они тебе как-то помогут что ли, по дружбе. А то совсем тронешься на этой почве.
— Ты правда думаешь, что у меня с этим могут быть проблемы? — весело протянул Димка.
— Помнится, были, — не удержалась Ася.
У Димки хищно сузились глаза и в них блеснуло что-то опасное, от чего у девушки сразу же екнуло внутри.
— Асташкова, ты дошутишься.
— Ой, ты все только обещаешь, — насмешливо улыбнулась Ася, ощущая, как под его взглядом все внутри неё плавится и превращается в жидкий огонь, — Удачи на этюде, малыш!
Дима скрипнул зубами, его дико бесило, когда она к нему так обращалась. И Ася это прекрасно знала.
Он проводил взглядом её спину. Интересно, она правда не в курсе, какие у неё шикарные формы? Или просто в скромницу играет? Дима прикрыл глаза, снова вспоминая эту охренительную сцену из этюда: темнота, высвеченная прожектором полоса ткани, а на ней Асина тень. Она медленно снимает блузку, бросает её на пол, потом с бедер сползает юбка. Затем поворачивается боком, дав возможность зрителям оценить соблазнительные линии женского силуэта — выпуклую попку, ножки, изящную линию плеча и шикарную грудь. Да тут только мертвый бы не среагировал! И Димка только наполовину шутил, говоря, что Гончаров тоже заценил Асины прелести. Лицо у режиссера было, конечно, непроницаемое, но смотрел он, не отрываясь. И вообще Варламова немного бесила манера Юрича обращаться к Асташковой «Асенька». Что-то он так больше никого не называет! Ладно, надо действительно идти готовиться к своему этюду, чтобы не лохануться в первый же показ.
— Стелла!!! — хрипло заорал Стенли так, будто у него разрывалось сердце. Мощные плечи поникли, темноволосая голова бессильно упала на грудь.
«Ох как он хорош», — у Аси мурашки бегали каждый раз, когда она смотрела на Димку. Не было ощущения, что он играет, наоборот — персонажи Варламова буквально оживали на сцене. У него неуловимо менялся голос, жесты. Даже взгляд. «Не понимаю, почему Юрич не утвердил его сразу на роль, — думала девушка, — это просто нечестно по отношению к другим парням. Ребята-то надеются на что-то, хотя всем очевидно, что до Варламова они не дотягивают».
— Отдайте мне мою девочку, пусть вернется, — снова заговорил Стенли, на этот раз жалобно и проникновенно. Таких чувств не ожидаешь от грубияна и бунтаря, но тем интереснее и многограннее получался у Димки этот персонаж.
— Стенли… — из-за кулис выскочила Стелла в исполнении Кати Игнатенко. И вот, кстати, непонятно было, кому принадлежал страстный и влюбленный взгляд — то ли героине, то ли самой Кате. Она так откровенно пускала на него слюни, что была похожа не на законную жену героя, к тому же беременную, а скорее на его тайную любовницу.
Стенли развернулся к своей любимой, восторженная Катя подбежала к нему.
Ася с раздражением подумала, что они сейчас будут целоваться, а ей придется смотреть на это. Вряд ли Дима, с его правдивостью на сцене, изобразит сейчас целомудренный поцелуй в щечку.
Судя по всему, Катя на это тоже надеялась и решила усилить эффект. Она забросила руки на плечи своему сценическому мужу и вдруг резко запрыгнула на него, обхватив парня ногами. Совершенно не ожидавший такого страстного порыва Димка машинально поймал девушку, зашатался, сделал шаг назад и…наступил на край кулисы. Нога поехала в сторону, и парочка феерично рухнула на пол.
Наверное, это могло бы выглядеть даже страстно, если бы Дима не зашипел от боли, приложившись спиной об пол, а Катя от неожиданности не выдала звонкое «бл. дь».
Зрители на секунду замерли, а потом разразились громовым хохотом. Ася, как бы ей ни было жалко Варламова, тоже не могла удержаться и смеялась в голос.
— Стоп, — прогремел Юрич. Похоже, ему одному было не до смеха. — Закончили, следующий этюд.
— Но Петр Юрьевич! — из-за кулис высунулась, чуть не плача Наташа, — я даже не успела выйти!
— В другой раз, — отрезал режиссёр, — скажи спасибо своим партнерам.
