Мое сердце грохотало так, что едва не выскочило из груди. Дыхание Кира обжигало мое плечо, шею, висок. Я помогала парню сбросить всю пыльную, пропахшую дорогой одежду.
Кирилл отстранился всего на миллиметр, чтобы включить воду нужной температуры. А я, дрогнувшими пальцами, перехватила флакон с мужским гелем для душа. Я не думала о том, что мои волосы не успеют просохнуть до ужина, и все наши с Киром близкие поймут, чем именно мы занимались в доме Пчелкиных. Все, о чем я думала: быть максимально ближе к моему Грому.
В какой-то момент флакон с гелем отлетел в сторону, а мои руки заскользили по напряженным мышцам моего мужчины. Я боялась взглянуть в его глаза. Боялась утонуть в них. Потому что знала: стоит посмотреть, и я перестану существовать. Потому что в этом красивом взгляде было слишком много жажды и нетерпения. И да, любви. Огромной, сумасшедшей любви.
– Лисенок… – хрипло шепнул Кирилл.
Его уверенные теплые пальцы коснулись моей щеки. И я не удержалась. Мои ресницы дрогнули, взметнулись вверх. Взгляд моего мужчины обжигал, обещал, пленил, подчинял себе. И я, точно завороженная, потянулась к нему.
Стоило оказаться в крепких руках Грома, как весь мир исчез. Остались лишь мы, наши ощущения, наша близость, жаркие прикосновения и жадные поцелуи.
Я и не помнила, как мы не вышли, а буквально вывались из душевой кабинки, а потом чудом добрались до постели. Кирилл крепко, но бережно удерживал меня своими обжигающими ладонями, зафиксировал руки над головой, словно не позволял касаться его влажной от воды кожи.
– Кирюш? – простонала я, но я была уже потеряна, оторвана от реальности.
Обжигающие прикосновения, легкие укусы, жадные поцелуи моего сумасшедшего мужчины превратили мой разум в густой кисель, и я сдалась. Подчинилась его желаниям. Послушно принимала любые ласки, даже самые откровенные.
Раньше наши занятия любовью выбивали почву из-под моих ног. Сейчас все стало еще более остро и прекрасно.
Губы Кира задержались на моей груди. Я бы хотела зарыться пальцами в волосы Грома. Я так любила то ощущение мягкого шелка, что рождалось у меня, стоило погрузить пальцы в русые, чуть отросшие пряди. Но Кирилл по-прежнему держал мои ладони, теперь уже фиксируя их одной рукой.
Я прогнулась в спине, неосознанно пытаясь быть ближе к Киру. Мои бедра раскрылись навстречу напряженной и возбужденной плоти.
Но мой Пчелкин лишь гортанно, приглушенно рассмеялся. Его обжигающая ладонь заскользила по моим ребрам, животу и вдруг накрыла самое потаенное местечко, где было влажно и жарко. И совсем не от воды в душе. А от того, что я безумно хотела Кира.
Влажный язык Кира заскользил ниже, вслед за рукой, снимая водяные капельки, оставшейся после нашего экспресс-купания. Разумеется, я понимала, что именно намерен сделать мой Гром. Эти порочные, даже развратные мысли заставляли мое тело трепетать еще больше, а щеки залились румянцем от смущения.
Это было… невероятно! Более того, горящие желанием и страстью глаза Грома не выпускали меня из своего плена. Удерживали, пока он сам, нависая надо мной, подался ближе, чтобы прижаться приоткрытым ртом к тому месту, которое было скрыто под широкой ладонью.
– О-о-о! – не сдержала я стона, полного удивления.
Тело перестало меня слушаться. Глаза закатились от удовольствия. И я ничего не могла поделать. Лишь цеплялась пальцами за русые пряди и не понимала, я хочу оттолкнуть Кира или, наоборот, прижаться ближе.
Одна рука Кира ласкала мою грудь, вторая фиксировала бедра, а сам он… нет, я даже боялась облачить этот процесс в слова. Но! Это был просто дикий ураган, тайфун, цунами!
Вполне вероятно, что мои стоны услышал даже Сема, оставшийся в нашей беседке. Ну или соседи через улицу от нас. Возможно, вся деревня слышала! Но я не могла ничего поделать со своим телом.
Я дрожала, меня било, точно в лихорадке, а потом, когда я ощутила Кира в себе, задохнулась от эмоций. Мне хотелось, чтобы Гром двигался быстрее, сильнее, резче, но мой парень, очевидно решив испытать мою выдержку на прочность, мучительно медленно погружался в мое тело.
Я не сдерживалась, вцепилась зубами в загорелое плечо. И расслышала протяжный стон.
– Лисенок! Что ты творишь, а?! – пробормотал Кир, нависая надо мной.
Его рот накрыл мои губы, язык в диком танце сплелся с моим. Я крепче обхватила ногами мужские бедра. Кирилл словно сорвался. Его движения становились все более резкими и сильными.
И меня унесло на небеса. Я лишь повторяла онемевшими губами короткое «Люблю!». И Гром последовал за мной. Обрушил на меня всю свою страсть, все свои эмоции и чувства, на которые был способен.
Я очнулась, когда Кир лег рядом. Прижал меня к себе, укрыл пледом. Мои мокрые волосы облепили наши тела. Не было сил, чтобы их собрать. Я вообще не была способна шевелиться. Физически была опустошена, но эмоционально меня разрывало от переизбытка ощущений.
– Люблю тебя, – хрипло шепнул Кирилл. – Знаешь, я использовал последний презерватив. Надо в аптеку сгонять или потрясти запасы твоего брата.
До ужина оставалось еще чуть больше часа. Я не хотела тратить время на поход в аптеку или на уговоры Семена.
– Мы могли бы попробовать кое-что другое, – сгорая от стыда, предложила я.
– Аналочку? Не думал, что ты так быстро согласишься, – поддел меня Кир, за что и получил кулаком под ребра.
– Дурачок, – фыркнула я и с трудом пробормотала: – Минет.
Все еще смеющийся Кирилл поперхнулся. А я, пусть с трудом, но взглянула на него. И коварно улыбнулась. Оказывается, не только я здесь лежу и смущаюсь. Кое-кто тоже покраснел и даже отвел взгляд.
– Дразнишь меня, да? – пробормотала я, чувствуя, как в мое тело возвращаются силы.
Я устроилась поверх Грома, волосы служили отличным прикрытием моей наготы. Да и шторы на окнах все еще были задвинуты. Словом, я решила, что не стоит терять время, пора показать моему парню, что и я настроена весьма решительно.
Кирилл лежал подо мной, запрокинув руки за голову и сцепив их в замок. На щеках под легкой щетиной играл легкий, но очень соблазнительный румянец. А в глазах моего парня застыл вызов.
Я изогнула одну бровь. Вызов? Да когда я пасовала перед вызовом?
Глава 32
Леська меня убила. В сравнении с ней спарринг с дядей Лешей или батей теперь казался мне детской трепкой. Потому что моя девушка каждым несмелым прикосновением, томным вздохом и румянцем смущения, игравшим на щеках, способна превратить меня в безвольный овощ.
Так оно и было по сути. Леська стремительно зашвырнула меня в космическую нирвану и оставила там. Других мыслей у меня просто не было.
Лежал и дурел, с трудом соображал, пялился в потолок и никак не мог восстановить дыхание. Понимал, что нужно бы разжать пальцы, потому что вцепился своими ручищами в хрупкие плечи со всей дури. А не мог. Просто не мог шевелиться.
И тихий, вкрадчивый, с легкой хрипотцой шепот на ухо смел остатки моей выдержки:
– А я тебя люблю…
У меня не оказалось сил, даже чтобы ответить. Рвано выдохнул, зарылся всей физиономией в любимую макушку.
– Лисенок… – пробормотал, когда смог ворочать языком, Леся рассмеялась.
– Точно понравилось? – смутившись еще больше, шепнула она.
У меня не было ни единого цензурного слова на уме. И без того никогда не умел болтать, а здесь и вовсе разучился говорить.
Выдохнул протяжно, со стоном, перехватил Леську за затылок. Позавидовал Семену, который всегда и при любых обстоятельствах мог говорить без остановки. А у меня – ступор.
И перед глазами все еще стоит картинка, как моя страстная девчонка с любопытством и дикой страстью изучает мое тело. И не только руками. Это был Рай, не иначе.
– Леся! – попытался собрать мысли, но тщетно, и просто выдохнул в нежные губы: – Я так тебя люблю! Ты даже не представляешь, как сильно.
В ответ Алексия обняла меня руками. Прильнула так, что, кажется, готова была остаться рядом со мной на вечность. А ведь и я готов. Давно все решил и не скрывал ни от кого.
