на ее спину ладонью, притискивая поближе к себе. — Я тебя в чем-то обвинил? Откуда такая реакция? Я просто сказал как есть. Ты можешь делать все что хочешь, но повзрослей уже и открой глаза. Сказки ты давно переросла.
— Нет, ни в чем. Только ты, — упирается указательным пальцем в мою грудь, — прямое напоминание о моем прошлом. Может быть, тебе пора вырасти и понять, что сказки… — она сбивается.
Я и сам не слишком сейчас силен в том, чтобы что-то сказать, потому что как-то незаметно для нас обоих мы оказались друг к другу слишком близко. Несколько миллиметров до ее лица всего. Красивые мягкие губы, стоит только податься вперед, и я коснусь их своими. Почувствую ее вкус. Потому что запахом уже наелся. Ее духи въелись в кровь. Все легкие забили, я сегодня на полном серьезе в отделе к людям принюхивался, везде Олькин запах мерещился.
— Кончились? — завершаю предложение за нее. — Ты замерзла?
— Что? — вскидывает взгляд. Смотрит широко распахнутыми глазами. Такие они красивые.
— Дрожишь.
— Тебе кажется, — шепотом. — Я поверила ему, Кирилл. На секундочку, но поверила. И я так себя за это ненавижу.
Она продолжает смотреть мне в глаза. Ждет какой-то реакции, точно готова поставить мне диагноз.
— Он тебе что-то сделал?
Почему-то только сейчас в мою голову приходит мысль о том, что Олег мог применить силу. Он спокойный по жизни, но мало ли…
— Нет. Я испугалась своих реакций и закрылась в ванной. Он потом ушел. Мне так стыдно, Кирилл, — сжимает в кулак рукав моей куртки. — Так за себя стыдно. Ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Думаешь, что я настолько больная на голову, что до сих пор не осознаю того, что было в прошлом? Того, что это ненормально? Такие отношения?
Она стискивает зубы. Ее потряхивает и заносит на словах.
— Все вокруг считают, что я дура. Больная, зависимая, слабая, никчемная идиотка. Я все это знаю и понимаю. Да, я такая. Вот такая! — взмахивает руками.
Сейчас, на удивление, без слез. Она просто кричит на пол-улицы.
— Мне теперь убиться, что ли? Пятно на всю жизнь.
— Тише, — обхватываю ее запястье. Сжимаю, но не сильно, так, чтобы не осталось следов. — Я так не считаю. Да и кто эти все? — оглядываюсь по сторонам. — Где эти все, а, Оль?
Она всхлипывает. Повторяет мои движения головой. Осматривается и поджимает губы.
— Прости меня, — закрывает глаза, робко обвивая руками мою шею.
11
"Никто не спешит сделать первый шаг, чтобы уйти". (с) Оля
Так тепло.
Я чувствую, как вздымается мужская грудь, а еще то, как горячее дыхание опаляет мою щеку. Жмусь к нему ближе.
Кирилл отвечает взаимностью, сжимает меня в своих руках так крепко, что дышать нечем становится.
Кажется, ничего более странного со мной еще не происходило. Мне совершенно не хочется, чтобы этот вечер заканчивался, ровно так же, как и момент такой вот спонтанной близости. Но всему хорошему всегда приходит конец.
Кирилл отстраняется, делает глубокий вдох. Мне даже кажется, ему приходится приложить для этого усилие. Смотрит на мои губы. Потом в глаза.
— Пойдем, я тебя провожу.
Мне так хочется ему что-нибудь сказать, но все, на что меня сейчас хватает, — это кивок головой.
Кирилл отстраняется, теперь уже на расстояние вытянутой руки. Сжимает мою ладонь, а я ежусь от ветра. Без мужского плеча рядом становится слишком холодно и неуютно.
Мы медленно переходим дорогу. Так же медленно и молча заворачиваем к подъезду.
— Спокойной ночи, — наблюдаю за тем, как шевелятся его губы, и снова киваю.
Да что ж такое-то? Язык словно к небу прилип.
— Оль?
Кирилл делает всего лишь шаг, и расстояние между нами сокращается до пары сантиметров. От него веет теплом, а у меня щеки горят.
— Ты извини меня…
— Все нормально, — обрываю его. — Спасибо за вечер. Я пойду.
Он кивает, но даже с места не двигается. Я, в общем-то, тоже. Стою как приклеенная, только в глаза ему заглядываю. Все пытаюсь прочитать там, что он сейчас чувствует. Выходит у меня плохо. Я всегда паршиво разбиралась в людях.
— Спокойной ночи, — повторяется. — Я позвоню, когда появится информация по работе.
— Спасибо, — встрепенувшись, тянусь за своим телефоном. — Запиши номер. Или продиктуй свой, я сделаю дозвон.
Бушманов забирает из моих рук смартфон и сам оставляет себе от меня «пропущенный».
Мы вроде уже все друг другу сказали. Поставили точку, даже вон номерами обменялись, но по-прежнему стоим не двигаясь. Никто не спешит сделать первый шаг, чтобы уйти.
Мы просто пялимся друг на друга как дураки, в полной тишине.
— Ты же бегаешь по утрам? — нервно сжимаю и разжимаю спрятанный в кармане телефон.
— Да.
— Можно напроситься составить тебе компанию?
Спрашиваю и сама себе поражаюсь. Кажется, Кирилл удивлен не меньше меня самой.
— Без проблем. Если ты готова просыпаться в такую рань.
— Ну, я все еще безработная, поэтому могу отоспаться днем, — пожимаю плечами. Улыбаюсь. Едва-едва.
— Тогда ставь будильник на шесть, — убирает руки в карманы куртки. Правда, когда это делает, тихонечко задевает меня локтем. Внутренне я вздрагиваю от этого мимолетного касания, внешне же никак этого не проявляю.
— Хорошо, — облизываю пересохшие губы, не упуская его взгляда. Кирилл прилипает взглядом к моему рту. Чуть прищуривается.
— Я позвоню, — бросает почти небрежно. Делает шаг назад и кивает на мой подъезд.
— Пока, — взмахиваю рукой, чуть привставая на цыпочки, чтобы развернуться и уйти. Но в самый последний момент Бушманов перехватывает мою ладонь.
