- Еще кое-что, - произнесла я размеренно. - Ты должен брать трубку всегда, когда я звоню! Я больше не желаю разыскивать тебя черт знает где, когда твоему сыну плохо! И я не хочу каждый раз, как ты не отвечаешь, думать о том, не со Светой ли ты снова!
- Этого не повторится, - пообещал муж твердо.
А я с трудом удержалась, чтобы не искривить губы в скептической улыбке. Мне отчаянно хотелось поверить всем его обещаниям, но… не получалось. И как мы со всем этим грузом будем жить - я пока не представляла.
- Пока все, беги на работу, - сказала я, намереваясь отвернуться, но Ваня вновь схватил меня в объятия и поцеловал с такой жадностью, что у меня мгновенно сбилось дыхание. Я даже вспомнить не могла, когда он целовал меня так последний раз…
- Иди, - повторила я, когда он оторвался от моих губ.
По его лицу скользнула озорная улыбка.
- А может… - выгнул он заговорщически бровь, но я прервала:
- Иди! И не задерживайся на работе.
Муж неохотно кивнул и, чуть помедлив, все же скрылся за дверью, предварительно кинув:
- Я люблю тебя.
И я едва не заплакала от желания, чтобы это было правдой.
Конечно, первым порывом после того, что сказала Мия, было поехать к Свете и узнать правду. Но, едва оказавшись в машине, Иван растерянно замер, вцепившись руками в руль. Пора было признать, что он безнадежно запутался.
Только что он упрямо врал жене, что дочь Светы - не от него. Врал, зная, что это вполне может быть его ребенок. Врал, потому что просто не мог иначе. Потому что боялся. Боялся, что если признает даже всего лишь вероятность подобного - Мия выгонит его навсегда.
От мысли, что будет видеться с сыном какие-нибудь пару раз в неделю, внутри закипало. Он обожал Никитку, он видел его появление на свет, помнил первый крик… И хотел и дальше видеть, каждый божий день, как сын растет. До ужаса боялся пропустить в его жизни что-то важное.
А что, если уже пропустил несколько лет в жизни дочери? Что, если Мия была права и Света скрыла от него отцовство просто потому, что ей были не нужны подобные сложности в виде груза из прошлого в ее новой жизни? Что, если его дочь называла отцом совсем другого человека?
Костяшки пальцев побелели от того, как сильно он сжимал несчастное рулевое колесо. Как ему теперь со всем этим жить? Как поступить в этой ситуации, из которой, казалось, не было правильного выхода?
Хотелось верить, что Света не могла сделать ничего подобного. Не могла скрыть от него дочь, не могла навязать ее другому мужчине. Но ведь когда-то он считал, что и на измену она неспособна, и что в итоге?
Иван растерянно потер лоб, снова припоминая во всех деталях разговор с женой. Кажется, она упомянула, что узнала о дочери Светы от Лили. Но откуда та, в свою очередь, могла знать об этом? Ответ был очевиден: из соцсетей.
Иван выругался себе под нос. После последнего бегства Светы он всеми силами пытался вычеркнуть воспоминания о ней из своей жизни. Он запретил себе просматривать ее профили, запретил даже имя ее называть вслух. Нарушил свой же запрет только тогда, когда рассказывал о своем прошлом Мие. Хотел быть честным и откровенным. А теперь это обернулось против него же самого.
Телефон подрагивал в трясущихся руках, когда Иван открывал популярную соцсеть. Пошел самым простым путем - через друзей Лили. При виде имени Светы на экране что-то предательски дрогнуло внутри, но, сделав глубокий вдох, он перешел на ее страницу.
И сразу же уперся взглядом в фотографию маленькой девочки. Удивительно хорошенькая, она поразительно напоминала детские фото своей матери. Темные волосы, карие, почти черные, колдовские глаза…
Он пролистал несколько фото с замиранием сердца. Упрямо, до боли в глазах, вглядывался в изображение, пытаясь найти там свои черты. И одновременно этого страшась...
Но понять ничего так и не сумел. Даже возраст ребенка, как и говорила Мия, мог быть любым - и пять, и семь лет. Выходило, что только у одного человека был ответ на его вопрос.
Иван кинул тревожный взгляд на дом, где остались его жена и сын. Правда о ребенке Светы может стоить ему очень дорого. Готов ли он был заплатить такую цену? Он не знал. Понимал лишь, что этого, нового обстоятельства в его жизни Мия точно не стерпит. И тогда - конец всему…
Перед ним снова стоял тот выбор, которого делать он не желал. Заведя мотор, Иван тронулся с места, сам не понимая, куда едет и зачем.
Сколько он так, не находя себе места, колесил по городу, Иван не мог бы сказать и сам. Просто ехал бездумно, знакомыми и незнакомыми дорогами, и думал.
Он уже солгал жене, что это точно не его дочь. Преподнести ей новость о том, что все оказалось иначе и объяснить, что он не виноват в том, что ни о чем не знал, уже не получится. И что тогда? Тайная жизнь на две семьи? Ничего не выйдет. Мия отныне будет следить за каждым его шагом.
Но это могла оказаться вовсе и не его дочь. Самый простой и наилучший для всех вариант. Но при воспоминании лица девочки, так похожей на мать, отчего-то внутри мерзко скребло.
Он мог спросить Свету об этом прямо, а мог просто жить дальше, как ни в чем не бывало, прячась от возможной правды. Второе давало ему шанс наладить отношения со своей семьей. Вернуться домой…
Звонок Мии застал его аккурат у дома Светы. Раздираемый сомнениями, он и сам не знал, как оказался здесь. Он смотрел на дом и даже сейчас не понимал, как поступить.
- …К десяти дома. И точка!
Решительный тон жены заставил его наконец очнуться. Мия сбросила звонок раньше, чем он успел что-либо ответить, не принимая, тем самым, никаких возражений. И он с облегчением ей подчинился. Наверно, это
