— Пусти! Выпусти меня. Да слезь же ты! — уже громче прошу я.
— Уль, что случилось? Я сделал тебе больно? Обидел?
— Ох, твою ж…
Совершенно отчетливые ощущения между ног и внизу живота дают понять, что на ближайшие пять дней Мише заказан вход во «Врата Рая».
Когда мне наконец удается перекатить Мишу на кровать, я вскакиваю на ноги. Лицо горит, низ живота подозрительно тянет и… мне кажется, сейчас будет конфуз.
— Миш, где туалет?
— Уль, тебе плохо?
— Где гребаный туалет? — рычу я.
— Следующая дверь налево, — удивленно отвечает он, кивая на выход из комнаты.
Я несусь туда. Запираюсь и, подбежав к унитазу, быстро стягиваю с себя джинсы и белье, убеждаясь в своей догадке. Приземляюсь на унитаз и стону. Все случается так, как должно, только вот как-то не выработалась у меня привычка носить с собой предметы гигиены. Когда ты работаешь в салоне и живешь в квартире, полной девчонок, это вообще не составляет проблемы. Но теперь… Что, если у Мишиной мамы уже наступил климакс, и ей просто не нужны все эти женские штучки? А до города, на минуточку, еще доехать надо. Эта ситуация меня бесит, еще сильнее усиливая раздражение от усиливающейся боли внизу живота.
В дверь стучат.
— Белочка, все нормально? — спрашивает Миша.
Я стону, сгибаясь пополам, и закрывая глаза. Даже долбаной Но-шпы с собой нет. Опять же, дурацкая привычка полагаться на предусмотрительность других людей.
— Уль, не заставляй меня выламывать дверь.
— Миш, отвези меня домой, — прошу я, глядя на дверь.
— Да что случилось-то? — психует он.
— У меня критические дни начались.
Слышу, как он шумно выдыхает. Ага, я тоже недовольна. Но такова наша природа, и ему придется смириться с этим. Интересно, каково это: только познать девушку, и тут же наткнуться на такую преграду? Хотя… это всего лишь небольшое препятствие, которое само по себе перестанет существовать через короткие пять дней.
— Подожди, сейчас вернусь.
Да куда уж я денусь? Натянув одежду, опускаю крышку унитаза, опускаюсь на нее и принимаюсь ждать. Чего — пока непонятно, но у меня другого выхода нет. Через несколько минут в дверь снова стучат.
— Уля, это Инна. Детка, откроешь?
Я встаю и иду к двери. Щелкаю замком и проворачиваю ручку, а уже через секунду в проеме появляется улыбающаяся хозяйка дома. Войдя в ванную, она прикрывает за собой дверь и протягивает мне пачку прокладок.
— Миша сейчас принесет тебе белье. Стиральная машинка у нас в отдельном помещении. Примешь душ — я все покажу. Только застирай холодной водой.
Я улыбаюсь.
— Спасибо. И в машинке, к счастью, нет нужды.
Инна Владимировна окидывает меня быстрым взглядом, а потом удовлетворенно кивает.
— Ну и славно. Все, я пошла. Не запирайся, Миша через минутку будет, а Тиша с Марком не войдут без стука.
Я киваю, а потом разворачиваюсь и стягиваю с себя свитер. Два коротких стука, и Миша заходит в ванную. Кладет на край раковины мои трусики и кивает на них.
— Я решил, что в такой день «Чудо-женщина» тебе подойдет лучше всего.
Я широко улыбаюсь.
— И даже тут он идеальный, — бубню себе под нос.
Миша подходит ближе и, обняв, гладит мою уже обнаженную спину.
— Что ты сказала? Повтори.
— Ни за что.
Он трется своим носом о мой.
— Ты что-то сказала про идеального.
— Если слышал, зачем попросил повторить?
— Хочу, чтобы ты произнесла это не так, словно говоришь о ком-то левом. Скажи это обо мне.
— О, нет. Ты зазнаешься.
— Я уже. Ну же, дай мне хоть что-то.
— Это ты сейчас намекаешь на секс, который тебе не обломился?
Миша смеется.
— Это я сейчас намекаю на то, что мое признание осталось без ответа. Давай, Белка, и я отстану.
— В смысле выйдешь и дашь мне спокойно принять душ?
Миша бросает взгляд на кабинку за моей спиной, а потом отстраняется и стягивает свою кофту.
— Воу, ты что делаешь?
Я пытаюсь натянуть его свитер обратно.
— Раздеваюсь. Пойдем в душ вместе, — отвечает он таким тоном, как будто это само-собой разумеющееся, и Мише совсем непонятно, как это я еще не догадалась, что так и будет.
— О, нет-нет-нет, — быстро тараторю я, а потом вырываю свитер Миши из его рук, чтобы… всунуть ему его обратно. — Я иду одна, а ты проваливай отсюда.
— Грубо, Белка.
— Зато смотри, ты даже сделал шаг назад.
Миша коварно усмехается и, отбросив свитер в сторону, наступает на меня, вынуждая меня пятиться, пока я не упираюсь спиной в стеклянную дверцу душевой кабины.
— А теперь я сделал шаг вперед, и не один. Ну же, Белочка, порадуй меня.
— Чем? — Я корчу из себя наивную дурочку, стараясь не обращать внимание на раздражающую тянущую боль внизу живота.
Миша склоняет голову набок и играет бровями, а я ахаю.
— Ну ты совсем ненормальный? — возмущенно восклицаю, упираясь ладонями ему в грудь. — Я же сказала, у меня «эти» дни начались.
Делаю глаза огромными, чтобы он понял масштабы трагедии.
— Поэтому мы и идем вместе в душ. Я помогу тебе, бедолажке, помыться и… — Он снова играет этими чертовыми бровями.
— Про «и», Миша, забудь на ближайшие пять дней.
Он фыркает.
— Это еще почему?
Я кривлюсь.
— Фу. Я не буду трахаться с тобой, пока у меня… ну, ты понял.
— Я-то понял, но никак не могу догнать, в чем проблема. Грязно? Но для этого мы идем в душ, — повторяет он мне, словно несмышленому ребенку.
Я тяжело вздыхаю.
— Так, смотри. У нас два препятствия: дом твоих родителей и выдающиеся дни месяца. Все. Не будет ни-че-го. Если ты не готов с этим мириться, значит, завтра отвезешь меня домой, и на этом закончим наши так толком и не начавшиеся отношения.
Миша поджимает губы.
— Ты всегда такая противная во время месячных?
Я развожу руки в стороны.
— Будем знакомы.
Уверена, выражение моего лица полно скепсиса. Мише не нравится ни то, что я говорю, ни то, как я это говорю, но ему приходится смириться. Он ерошит свои волосы и с недовольным выражением лица отступает от меня, позволяя мне наконец нормально вздохнуть. Окружил он меня тут, понимаете ли, своим убойным мужским запахом и этим его животным магнетизмом. А я вообще-то слабая женщина, падкая на такие сигналы. Делаю глубокий вдох. Нет, пока я не приму душ, запах Мишиной туалетной воды с моего тела никуда не денется. Надо срочно ступать под воду.
— Выходи! — безапелляционно командую я.
Миша вздыхает и, покачав головой, покидает ванную. Я быстро запираю за ним дверь, раздеваюсь и забираюсь в душевую кабинку, блаженно негромко застонав, оказавшись под теплыми струями воды.
Глава 19
Мне так сладко спится, и снится какая-то фигня про сладкую вату и озеро посреди парка, в котором водоема отродясь не было. И так мне хорошо, что хочется улыбаться во весь рот. А еще горячо внизу живота, при этом в ту область как будто простреливает удовольствием. Я еще не проснулась, а потому не могу осознать источника удовольствий, но в этом тоже есть своя прелесть. Я лишь чувствую крепкое теплое тело, которое прижимается к моей спине и… трется своей дубиной о мою попку. Ну ладно, извращенец, если тебе так нравится. Я улыбаюсь и устраиваюсь поудобнее, немного сильнее прижимаясь к Мише. Он перехватывает меня за бедро и вжимается так, что, кажется, пытается из моего тела сделать слепок для своего выдающегося члена. Я тихонько сонно хихикаю.
— Проснулась моя мучительница, — хрипло бормочет Миша мне на ухо, следом прикусывая мочку. Я сладко стону от его неспешных ласк. — М-м-м, такая вкусная сонная девочка, так бы и съел. — Миша продолжает тереться о меня, теперь уже настойчивее. Его рука блуждает по моему животу, поднимается к груди и сжимает сосок, и я понимаю, чем было вызвано это ощущение сладостного выстрела в пах. Выгибаю спину и хватаюсь за Мишино бедро для упора. Он тут же подхватывает мою ладонь и накрывает ею свой член. — Сожми.
