был, чтобы задавать такие вопросы. Или же правильней было бы спросить — почему именно сейчас приехал? Но и это не будет уместно. Потому лучше трусливо не договорить, надеясь, что он сам поймет меня, мои чувства.
— Давай не будем, — обрезает крылья категоричным тоном, совершенно не желающим ни рассказывать, ни что-либо объяснять.
Мрачнеет на глазах, меняясь в лице, впервые за все время показывая свое другое лицо, то о котором, наверное, и предупреждала Алекса — настоящего президента байкеров, а после, вновь говорит непринужденно, видимо, посчитав, что вот так отмахнувшись от меня он отрезал все вопросы, рвущиеся наружу.
В другой раз я бы кивнула и согласилась, а сейчас получается только натянуто улыбнуться. Комок такой стоит в горле, что улыбнуться открыто не получается, просто не могу. Да и ехать куда-то… впервые не хочется. Нет, я конечно знала, что он не простой. Большой такой серый волк. Но отчего-то, по-дурацки, придумала себе другую реальность, в которой он все рассказывает, обещает больше так не делать и не пропадать. А вот это — то же самое, что «закрой рот», только сказанное иными словами, оно рушит выстроенный замок. Замок, что изначально строился из песка…
Глава 14
— Ну, ты чего, детка? — спрашивает, замечая мою реакцию.
— Ничего, — качаю головой, — только, я, наверное, домой пойду. Не могу отлучиться, — а сама шажок делаю по направлению к дому.
Все равно на выходной. Не хочу быть просто приключением для него, но, видимо, таковой являюсь, если он считает возможным просто приехать ко мне когда вздумается, ничего не объясняя, улыбнуться и ждать, что я повисну на шее, потому что влюбленная дурочка. Может быть, так и есть, но я далеко не глупа. Сколько раз я видела такое, как мои одноклассницы и подруги рыдали в жилетку кляня своих парней на чем свет стоит за неуважение, невнимательность, секреты… Насмотрелась. Вот и хотела для себя чего-то другого. Да, я сама нарисовала себе идеальный мир, придумала сказку, я это понимаю. Но разве это плохо — хотеть большего? Пусть я сама во многом виновата, ведь вешалась на него именно я, провоцировала, да и откровенно напрашивалась тоже, но это не значит, что со мной можно как со всеми. Лучше тогда уж сейчас это все прекратить. Все равно ничего из этого не будет. Кто я? А кто он? Слишком велика пропасть между нами, чтобы сексом ее преодолеть. А с таким его отношением дальше только хуже будет. И хоть я осознаю, что пожалею. Слишком уж сильно чувство к нему, слишком велико желание, несмотря на россказни тети, чтобы у нас получилось. И нет никакой твердой решимости уходить, но и по-другому не могу… Не могу проглотить горький комок и, как ни в чем не бывало, по щелчку улыбаться — тоже. А, значит, пока не передумала и не бросилась в омут с головой, надо бежать. Так будет правильно.
— Обиделась, что ли? — спросил удивленно, заметив мое тактическое отступление. Оставалось только усмехаться в душе. А ты как думаешь, Влас? Не за что на тебя обижаться? Но сказала вслух я другое, напоминая себе — он ничего не обещал. Не делал предложение. Не клялся в вечной любви. Всего лишь взял то, что любезно предлагали. Это он мне сделал подарок, обратив на меня внимание, а не я ему… Сколько у него таких глупышек как я было? Немерянно. Пора принять это и отступить. Не будет для меня сказки, сырая действительность… Зато есть, что вспомнить, подругам рассказать — такой мужчина. Может быть, сфоткаться с ним на прощание, ведь не поверят же, что было у меня что-то с таким как он. Я и сама не до конца верю…
— Нет, просто мне действительно пора, Алекса злиться будет, — покачала головой и снова сделала шаг по направлению к дому.
— Так, давай я с ней поговорю, нельзя же свою племянницу так эксплуатировать, — сократил расстояние между нами, снова окутывая своим ароматом, собой… Я даже споймала себя на мысли, что таю как то мороженное, которое купил в особо жаркую погоду и, не успев даже толком открыть упаковку, замечаешь, что оно предательски быстро тает. На этой самой обертке и остается. Со мной та же история.
— Не надо, она не эксплуатирует, я сама хочу. Тетя столько сделала для меня, неправильно будет оставить ее на целый день с Соней. Она приболела, капризничает, — придумываю на ходу. Не хватало еще, чтобы он зашел в дом, но у Власа свои мысли по этому поводу.
— Это ее дочь, надо было осознавать на что идешь, когда заводила ее, — сказал, как отрезал, а после за руку меня взял и по подъездной дорожке к дому направился.
Я пыталась его как-то отговорить, придумать что-то, но он был как движущаяся скала, что вдруг оторвалась от почвы и движется так, что не остановить.
— Привет звездной семье, — открыв двери прокричал, а я тут же зашикала на него.
— Соня спит, тише.
— Хорошо, хорошо, — уже шепотом ответил мне, улыбнувшись, а на меня такое впечатлении произвела его улыбка, что я так и замерла, смотря на него, наверняка, влюбленным взглядом. Внутренний голос нашептывал — не надо, одумайся, но я ничего не могла с собой поделать. Обида за его долгое отсутствие и секреты не уменьшила симпатию.
— Ну, привет, — появилась в коридоре Алекса, и встала напротив, замерших нас, прислонившись плечом к лутке, — с чем пожаловал?
— Малышку отпусти, пусть развеется, совсем уже ее затуркала, — сразу же начал он, совершенно не подбирая слов, а мне провалиться сквозь землю захотелось. Неудобно-то как.
— Так я же… — непонимающе начала она, но увидев мое несчастное выражение лица, умолкла, а после резко поменялась в лице. — Слушай, През, не офигел ли? Приехал тут весь такой, а я должна отпускать своего работника.
— Так она и не штатный работник — твоя племянница или я что-то путаю? — спросил, но так и не дождавшись ответа продолжил. — Должна же понимать…
— Ну, так-то я ей плачу, — пыталась вставить веское Алекса, перебив его.
— А я родственникам просто так деньги даю, но не будем сейчас о твоей жадности. Посиди сама с
