И я поджал губы, сердясь ещё больше.
Да ведь очевидно – Любовь Соколова натуральная лицемерка! Везде сияет улыбками в фас и профиль. Похоже, знает, что улыбка – её самое сильное оружие и умело им пользуется. Впрочем, как и слезами. И внешностью.
Время шло, офис жил своей жизнью. Поставив на автодозвон свой телефон, я просматривал фото и статусы Кнопки в планшете, готовый с порога прижать её к стенке и вытрясти всю правду.
Однако с тиканьем часов на стене гнев затихал, периодически отдаваясь всё меньшими всплесками. Со вкусом изрядно остывшего крепкого чая на языке рассосалось и раздражение. В тот момент, когда я дошёл на стене вк Соколовой до «Флэшмоба: моё детство» и увидел оцифрованное фото девочки с огромными ясными глазами, ямочками на щеках и тёмными кудряшками, обрамляющими личико, в памяти щёлкнуло.
Э-э… Я же её знаю! Не в смысле имя, но… Εщё Таша назвала эту малышку помесью ангелочка и дьяволёнка, когда, хихикая, рассказала, как та пробралась на дискотеку для старшеклассников на День рождения Высоцкого. Лет в десять, наверное? Или сколько ей там было? Экий авантюрный характер! – удивился я, и с тех пор поглядывал на малышку с любопытством, когда та попадалась на глаза.
В нашей небольшой школе это случалось нередко. Существо это было мелкое, милое и забавное, особенно когда серьёзное. К примеру, запомнилась она мне на дежурстве в раздевалке: пушистый котёнок, налетающий на тех, кто без сменки, как Джедай на солдат Дарта Вейдера. А на котят смотреть всегда приятно… Особенно когда весело.
Я моргнул несколько раз, пытаясь переварить мысль: так значит, эта бойкая малышка и есть Любовь Алексеевна Соколова?! Я слегка оторопел, даже сверил фотографии маленькой и нынешней. Да, точно она!
В груди стало тепло и непонятно.
Однажды я её даҗе в нос чмокнул. Не помню где. Мы оказались рядом, и девчушка посмотрела на меня с таким восторгом, как на супер мастера Йодо. Наверное, потому что рядом на доске с объявлениями статья про меня висела. Что-то я там выиграл.
Но она так смотрела! Сложно было не умилиться. Потом я сказал об этом Таше, а она почему–то рассердилась. Я и перестал обращать внимание на малышку. Ведь уже в одиннадцатом я твёрдо решил жениться на Таше, и не хотел её расстраивать ничем.
А что , если малышка, Кнопка, Любовь, Люба… меня запомнила и… Тут уҗе я, как нашкодивший кот, внутренне прижал уши. У неё ко мне что–то есть?.. Нет-нет, вряд ли. С какого перепуга ей меня помнить? Но иначе почему?..
Я оторвал глаза от фотографии малышки на экране,и увидел часы. Да куда же она запропастилась?! Сердце сжалось,и беспокойство накрыло меня с головой. Я выключил планшет и прошёлся по кабинету. Набрал номер Кнопки вручную, записал номера Судзуки и все адреса-явки у любезной Лиды. Позвонил в дежурную часть на всякий случай, в ΓИБДД.
Кнопка так и не появилась, в ДТП не попадала. Но и телефон не включила…
– Что-то я не припомню, чтобы Любовь Алексеевна вот так без предупреждения надолго пропадала, – сказала секретарша. – Как бы с нėй ничего не случилось.
В моей груди дурное предчувствие закрутило, словно гриппом суставы. Вслух я буркнул:
– Я это выясню. Телефон у вас мой есть . Звоните в любом случае. Без промедления.
И я направился к двери, понимая, что мне как телохранителю до безупречности, как до Марса пешком. В висках стучало, волнение игольчатыми вихрями закручивалось в кончиках пальцев. Какой же я кретин! Вместо того, чтобы охранять, я снова погрузился в историю о себе любимом. А надо было не о себе, а о ней! О ней!!
Я рванул вниз по лестнице, быстро соображая, что сделать в первую очередь, что вo вторую. По темечку продолжала стучать тревога.
Где же тебя искать, Кнопка?!
8 Имеется в виду высказывание французского драматурга XIX века Адриана Декурселя: “Дипломатия – это длиннейший путь из одной точки в другую”
Всё, не могу больше реветь . И не буду. Я вышла из душа и угрюмо посмотрела на конфеты на столе. Кто-то спивается от тоски, я сжираюсь. А к Новому году в шкафу уже висит платье на размер меньше. Очень красивое. Но ерунда все эти мотивации! Как не есть сладкое, если чувствуешь себя так горько?!
Я виновата, что Рафа оскорбила. Виновата, что на папу наорала. Виновата, что телефон дурацкий никак не научусь на блокировку включать, когда трубку снимаю. Виновата, что уши, как у гоблина – в экран тыкаются. Виновата, что руки не из того места…
Он ушёл. И, кажется, это всё.
У меня так скрутило в душе, что даже галлюцинации ароматические начались – полное ощущение возникло, что его запах чувствую в кухне. Вышла из ванной, а он словно только что тут был. Я даже кинулась обратно за халатом, чтоб не предстать перед ним в одном полотенце. Идиотка!
Квартира была пуста, только Эд Ширан распевал про «Shape of you ». Я вспомнила Рафа во всей его идеальной красоте и форме, потом глянула на своё отражение в тёмном стекле за ёлочкой. Пузо отъела поперёк себя шире, лицо щекастое вытянулось, как у резиновой куклы, волосы торчат во все стороны, фу!
Слёзы опять подкатились к глазам. Я встряхнула головой: нет, не буду!
Кинулась спасать его,теперь как бы самой спастись…
Я потянулась к телефону.
– Приветы! – послышался слегка отстранённый голос моей подруги Полины, наверняка опять смотрит в монитор. Она от него не отрывается: на работе – контент-менеджер, в җизни – сетевой писатель и вечный житель соцсетей. А ещё экс-геймер с европейскими регалиями. Она текст наберёт быстрее, чем я чихну, а вот по телефону ей говорить – пытка, поэтому мы всегда или списываемся,или я к ней еду. Потому что Поля – закоренелый интроверт.
– К тебе можно? – пытаясь не всхлипывать, спросила я.
– Случилось что? – сразу поймала мой тон Поля.
– Да нет, всё хорошо, – соврала я и разревелась.
– Достаю вискарь, – сообщила она.
– А Бейлиза не осталось? – провыла я. – Я сладенькое люблю.
– Слипнется, – мудро выдала Поля. – Жду. Закажу суши.
Через полчаса я сидела в Полиной спальне, где преобладало розовое с фиолетовым, и восточные узоры на белом по центру. Две белые болонки влетели наперегонки в комнату с лаем и любопытством на улыбчивых шерстяных мордочках.
