- Поехали, - соглашаюсь, давненько никуда с подругой не выходили.
День выдался такой теплый, что захотелось погулять с дочкой после детского сада, на прощание. На ум приходит странное желание пригласить и Макса на прогулку, как раньше. Позвоню, вдруг придет. И может быть не придется собирать вещи и уезжать.
- Роза, я хочу тебе сказать… возможно мне придется вернуться домой, - кручу пальцами стакан яблочного сока с мякотью, и не знаю, как сказать, но решаю не мямлить. – Вам с Александром придется искать другое жилье, с тобой мне было комфортно, но он твой мужчина, и мне неловко. Или найдите мне однокомнатную квартиру, желательно недалеко от станции «скорой помощи», чтобы на работу пешком ходить. Мне теперь придется на всем экономить. Если все получится, то я не смогу работать какое-то время, а расходы возрастут, когда малыш родится.
- Ну, во-первых, не «если», а «когда» все получится, а во-вторых, с чего тебе возвращаться? – подруга уже уничтожила свою половину пиццы и облизывалась на мою часть, я подвинула угощение ей ближе, мне и одного кусочка достаточно.
- Не прижилась в том доме, так скажем, - откусываю тонкое тесто с начинкой, жмурясь от удовольствия. Мой любимый вкус, с копченой курицей и сыром, тягучим и теплым.
- В смысле, не прижилась?
- В прямом, Роза. Я полностью поглощена дочерью, играю с ней, гуляю, купаю и делаю все, что требуется. А Макс вообще перестал на нее обращать внимания. И я в этом виновата, влезла в их идеальную маленькую семью силком, не ждали там меня, понимаешь? А Дарьяна скучает по отцу, ходит грустная, мне просто рыдать хочется оттого, что виновата… - даже сейчас, вспомнив грустное личико дочери, мне плакать хочется, смахиваю слезу со щеки и тянусь за салфеткой. - Понимаешь, они почти шесть лет вместе, с самого рождения малышки, он ее любимый папочка. А я просто тетя Даша. Вот и решила – Нина Андреевна завтра вернется из клиники, и я уйду.
- М-даа… вот гад, нашел выход, как тебя вытурить из дома. Тогда знаешь, что? Пусть квартиру тебе купит. И не придется тебе тратиться на съем жилья, на свою-то ты сроду не заработаешь. А че, должна же быть какая-то компенсация, за то, что скрывал ребенка от тебя.
Я чуть не подавилась куском любимой пиццы. Нет, на такое никогда не пойду. Я же не вымогательница!
- Так действуют только бессовестные женщины, я до их уровня никогда не опущусь, - гордо вскидываю нос, салютуя стаканом с соком.
- Ну тогда твой Нечаев будет воспитывать двоих детей скоро. Дочку, и того, которого ты родишь.
Она это так спокойно сказала, что я не сразу вникла в суть. А когда вникла, то сок превратился в комок глины и встал поперек горла, аж закашлялась. Подруга шлепала мне по спине, ладно вполсилы, а то бы дух мой вылетел вон.
- Ты не шути так, Розочка, - смеюсь сквозь выступившие слезы, пытаясь дышать ровно.
- Я вполне серьезна. Не знаю, чем ты думаешь, но тебе с ним трудно будет тягаться в суде, ни денег, ни друзей влиятельных. А у Нечаева все это имеется в достатке.
- Да какой суд? Ничего не понимаю.
- Давай рассуждать логически, не торопясь. Если ты после сегодняшней процедуры окажешься беременной, то через полгода будешь вынуждена уйти в декрет. Так?
- Ну-у… месяцев через семь, да, чему буду безумно рада, - улетаю мысленно на семь месяцев вперед, представляя большой уже живот, в котором живет сын любимого мужчины. Даже захотелось положить руку на живот, но одергиваю себя.
- Во-о-от. Зарабатывать уже не сможешь, оплачивать съемное жилье тоже, - вкрадчиво цедит подруга, пытаясь донести все ужасы материнства, видимо. Но я это и сама знаю, уже думала, как зарабатывать буду в дальнейшем.
- Я буду брать больше работы в инете, медицинские статьи переводить, или курсовые писать. Да репетитором стану, сейчас можно и по скайпу работать, даже из дома не выходя.
Роза откинулась на спинку диванчика и смотрит на меня так, будто я чушь сморозила. Потом тянется за зубочисткой, и отворачивается от меня, вздыхая. Ее душит мой оптимизм.
- Ну а что? Сколько молодых мам воспитывают деток без мужа, не я первая, не я последняя. Мой сын будет иметь все, что нужно!
- Хах, сын? Ты уже на пацана настроилась, удивляюсь тебе.
- Я так чувствую. Ну или так хочу, никто не может мне запретить мечтать.
Мне надоел этот странный разговор, да и в кафе душновато, хочу на свежий воздух. Смотрю на позолоченные часики на левом запястье, еще рано за дочкой в детский сад, придется еще посидеть здесь. Оглаживаю витой браслет часов, вспоминая, как Макс подарил их мне на трехлетие нашей совместной жизни, вместе с огромным букетом розовых роз. Вернуть бы это время…
- Значит, будет у Нечаева дочь и сын. А ты снова одна останешься, - продолжает мучить меня Роза, чую, поссоримся сегодня, впервые за все время нашей дружбы. – Вот так узнает Нечаев, что ребенок от него и подаст в суд, или в органы опеки, и будет прав. Жилья своего у тебя нет, мужика тоже, который содержал бы вас, работы нет. Ту подработку в инете они во внимание даже не примут. А у Макса все есть.
- Чего ты хочешь от меня, - рычу уже, бросая измятую салфетку на стол. – Макс не такое чудовище, ты просто его не знаешь… Сдается мне, ты просто не хочешь съезжать с моей квартиры, и искать другое жилье.
- Ну да, нам комфортно в этой квартирке. А вот, что ты знаешь о бывшем муже. Сама говорила, что он изменился. Разве нет? А чего же ты сбежать от него решила?
- Тут другое… не хочу мешать, - закусываю нижнюю губу и рассматриваю улицу за окном кафе, пошел дождь, мелкий и теплый, никто даже не торопится укрыться в помещениях, идут прохожие, улыбаются, будто радуются весеннему изменению погоды.
- Ну вот, обижаешься. А так и будет, люди меняются, особенно если бизнесом серьезным занимаются, черствеют и уже не смотрят, кто перед ними, если надо растопчут и не пожалеют. А вот если у тебя будет собственное жилье, то уже можно будет побороться за малыша. И мы с Сашей поможем.
- Я не хочу бороться. Макс не узнает о моей беременности, если она случится. Даже разговаривать пока не о чем. Ты поела? Подбрось меня до детского сада.
Я поставила точку в разговоре, но эта мысль точит мой мозг, грызет нещадно. Да, что я дам малышу? Ничего. А Максим может дать все, уж не знаю, насколько он богат. Странно то, что простой спасатель за несколько лет поднялся так быстро и высоко, хотя всегда раньше мечтал разбогатеть, а я еще смеялась, что он не ту профессию выбрал. Но он смог. И он изменился, это точно, как Роза сказала – стал черствым и беспощадным. Ему меня не будет жаль, если так случится. И вместо того, чтобы помочь мне с ребенком, он просто отберет его у меня.
Останавливаюсь у старенькой иномарки Розы и хватаюсь за дверцу. Мне так плохо от всех этих мыслей, что в глазах темнеет. Хватаю воздух ртом, дышу часто, гипервентиляция уже делает свое черное дело. Паническая атака, которую я не испытывала много лет, вернулась, но теперь по другому поводу.
- Эй, ты чего? – волнуется подружка, спешно доставая из бардачка целлофановый пакет с леденцами, высыпает их на сиденье и заставляет меня дышать в него, устраняя гипервентиляцию. – Вот я дура! Вот надо было мне лезть и так пугать тебя… прости, солнце…
Я только киваю, но понимаю все яснее, что Роза права. Мне нужна квартира. И я стребую ее с Нечаева.
Глава 26
После детского сада мы с Дарьяной погуляли в парке, ели мороженое и катались на каруселях. Последняя прогулка с моей малышкой, хочется разреветься, но только улыбаюсь ей.
- Ну что, зайдем в кафе, выпьем сок и домой? – спрашиваю девочку, и та подпрыгивает.
- Да-да-да, - хлопает в ладоши, - может сегодня папа пораньше придет с работы, а не тогда, когда я спать буду.
- А давай ему позвоним, и ты пригласишь папу поужинать с нами в кафе. Пока он приедет, мы закажем вкусняшек.
Достаю телефон и звоню Нечаеву, мысленно молясь, чтобы он взял трубку. Может и не взять, когда увидит имя абонента. Но гудки прерываются, и я слышу строгий голос.
