но почему-то выглядел растерянным. Бросился на меня, как истинный боец, но я умел и удары отражать, и атаковать. Тимур до изнеможения меня тренировал. Мое тело не способно уже воспринимать боль. В итоге, я, игнорируя его боксерское мастерство, разбил его нос, губу. Еще удар и еще и, наконец, он упал. Дышал тяжело. Я остановился, подошел к нему ближе и присел, чтобы меня было слышно.
- А теперь слушай сюда, Валя. Ты сейчас пойдешь к Кристине и извинишься. А еще умолять будешь на коленях, чтобы она не сделала аборт. Что хочешь, делай, но не допусти. Узнаю, что обидел, убью.
- Хорошо, но я не готов отцом быть, - вытирая кровь с губы рукавом, отозвался Валентин.
- Об этом, нужно было раньше думать, герой любовник недоделанный. Как видишь, не только ты хочешь жить. Предохраняться надо было. А Амалию тронешь хоть пальцем, можешь с жизнью проститься сразу, - я встал и снял свои очки, которые, увы, были сломаны.
- Ты как, Серый? - тронул за плечо Тимур.
- Нормально, этот гад очки мне сломал.
- Ты чего один пошел на стрелку? На такую беседу компанию брать положено, а если бы Пикассо мне не позвонила? Она разговор Валентина подслушала. Ты смотри. Сила это хорошо, но количество противников тоже нужно учитывать.
- Вообще-то мы один на один встретиться договаривались.
- Серый, ты бы в наше время не рассчитывал на благородство и честь со стороны противников. Ты звони, мы своих не бросаем. Подъедим, поговорим.
- Хорошо, буду знать. Отделался так сказать сломанными очками, - Валентин и его приятели, как побитые собаки попятились назад, а потом и вовсе сорвались на бег. Правда, бежали не быстро. Травмы давали о себе знать, но мы их останавливать не стали. Информацию донесли, и они все поняли. А не поймут, так мы и повторить встречу можем.
- Как там Амалия?
- Благодаря Валентину не очень, - и тут Тимуру позвонили. Его лицо было серьезным, немного побледнело. Я понял, что что-то серьезное. Стоял, ждал. Тимур отключил телефон.
- Кто? - просто спросил я.
- Кристина, ушла в заброшенный дом, там, на окраине, и упала с верхнего этажа. Сама. Воспитатель узнала, что не беременна она и перегнула немного. Накричали там на нее наши, а она просто Валика удержать хотела. И … глупая девчонка. Да что ж такое-то, а? Как этим нашим девчонкам объяснить, что не стоим мы того, чтобы так бездумно уходить из жизни. И Валик этот тоже. Зачем он ей сдался? Вон Яша ее любил очень. Только вот отвергла она его. Тоже год страдал, но сейчас успокоился как-то, пока Кристинка в любовь со всеми подряд играла. Как мотылек крылья опалила, и вот результат. Душа-то она у всех ранимая. И Лийка тоже. Закрылась и не вытащить ее настоящую. Таких замков навешала на себя. Гот не гот, а тоже ведь ранимая, странная, - Тимур с силой ударил кулаком в дерево, а потом тяжело вздохнул.
- Тимур, я за Амалией присмотрю, обещаю, - ровным голосом проговорил я, правда, сам пытался в этот момент переосмыслить услышанное.
- Да-да, присмотри за ней. Замкнутая, самостоятельная слишком. И все эти ритуалы на кладбище. Вытягивай ее из этого мрачного общества.
- Я сделаю все, что смогу. А как про Кристину стало известно?
- Вездесущая Пикассо. Она бежала по лестнице того заброшенного дома, чтобы остановить, а Кристина уже сделала это. Пикассо звонила мне с крыши. Плакала. Сложно было разобрать, но я понимаю Коралину, и то, что она говорит. Она не одного вытащила с того света, а вот Кристине помочь не успела. Винить теперь себя будет. Знаю ее. Она, как я, чувствует ответственность за всех наших. Дакота много раз порывалась вскрыть вены, но Пикассо с ней всегда рядом. С такой подругой Катька не пропадет. Коралинка мне сказала как-то, что пока под защиту сильного надежного мужчины Катю не передаст, не сможет подругу отпустить от себя. Видимо, так и будет.
- Меня она тоже спасла. Коралина. Тимур, а я все думаю про Амалию. Ее родители ведь возможно живы.
- Родители Пикассо тоже возможно живы. Выбросили ребенка, а сами живут где-то среди нас.
- Тоже верно. Ты куда теперь?
- Идем в детский дом. Пикассо надо поддержать, Лии позвонить и Варю тоже успокоить нужно. Да и воспитатели тоже хороши. Сейчас проверки начнутся. Многих уволят. Доведение до суицида - статья. Виноват Валя, а сядет воспитатель. Не уберегли, значит виноваты.
Сегодня небо было особенно мрачным. Ветер завывал, создавая зловещую атмосферу. Шум деревьев давил и хотелось забыться. Не самая простая жизнь не самых простых детей, и когда случается такое, как сегодня, хочется отмотать время назад и помочь той, что нуждалась в помощи больше всего. Я отомстил за Кристину и Амалию, но поздно. Слишком поздно. Что стало главной причиной? Валя, воспитатель, или то, что придали огласки всю эту ситуацию. Понятно, что мы теперь не узнаем об этом.
Когда мы с Тимуром оказались в детском доме, до нас не было дело никому. Участковый был здесь и сейчас воспитателей допрашивали, а я заметил Пикассо. Она сидела на окне и, спрятав лицо в ладонях, которые опустила на согнутые колени сидела тихо-тихо. Тимур первым поспешил к ней, и она обняла его. Коралина плакала навзрыд, а чуть позже подбежала Дакота. Я теперь утешал ее. Моя рубашка промокла от слез Кати, да и Пикассо была безутешной. Подхватил Дакоту на руки, как и Тимур Пикассо, и так мы быстро добрались до моей комнаты. Девчонок усадили на кровати, и я сразу подал им стакан воды каждой, сначала Коралине, а потом Кате.
- Серый, ты, где очки потерял? - вдруг спросила Дакота почти шепотом.
- Сломались. Не важно. Завтра новые закажу, - задавать вопросы не стал, они только немного успокоились.
- Тимур, я опоздала, совсем немного. Я была на двенадцатом этаже, а Кристина на тринадцатом. Я не успела.
- Ты сделала все что смогла. Не всегда мы успеваем помочь. Винить себя не надо. Я понимаю тяжело,
