Ты будешь наша - Ронни Траумер

Но по мере взросления я перестал придавать этому значение, либо просто привык к отсутствию родителей в моей жизни, не знаю. В какой-то момент осознал, что становлюсь похожим на отца – отказываюсь от походов с друзьями, аргументируя тем, что у меня учёба, не хожу по клубам, как большая часть молодёжи, не цепляю девушек при любом возможном случае.

Учёба была для меня на первом месте. Может, это гены или влияние слов отца, но стать большим человеком, бизнесменом, стало для меня жизненно необходимым. Сидячий образ жизни заставил ходить в зал, чтобы мышцы не атрофировались, и это помогало отвлечься или обдумывать своё будущее.

Я закончил Московский университет, но мне этого было мало, и я поехал в Италию доучиваться в Римской бизнес-школе, где и познакомился с Димой. Парень совершенно противоположный мне – с блядской натурой, как, собственно, и все итальянцы. Привлекательный, чересчур ухоженный, у которого ветер в голове гуляет – так я подумал при знакомстве.

Однако через некоторое время нашего общения я узнал, что родом он, как и я, из России. Его мать вышла замуж за итальянца, когда Диме было десять лет. Естественно, что мальчик влился в итальянскую атмосферу, язык выучил, принял их привычки, и теперь его хрен отличишь от загорелых южан. Так как дома они разговаривают больше на итальянском, теперь на родном языке он изъясняется с акцентом, хотя должно быть наоборот.

Я его принял за избалованного мажора, которому родители всю жизнь чесали за ушком, исполняли все его желания. В отличие от меня, которому нужно было заслужить что-то, несмотря на толстый кошелёк отца.

– Я сделал все отчёты и исправил базу данных наших сотрудников, – раздаётся серьёзный голос моего друга.

У нас у обоих есть свои автомобили, но мы ездим в ресторан на одной, а сегодня ещё и с водителем, чем Дима и пользуется, напоминая мне в очередной раз о своём профессионализме. Как только мы сели на заднее сиденье автомобиля у дома, он достал рабочий планшет и всю дорогу что-то там черкал.

– У меня сегодня встреча с поставщиком, – в свою очередь ставлю в известность о своих планах.

– Может, мы обсудим твои игры с нашей девочкой? – спрашивает, выключая планшет и кладя его между нами на сиденье автомобиля.

– Нечего обсуждать, – сухо бросаю и отворачиваюсь к окну.

Я сам не знаю, что происходит. Когда я успел так увлечься этой заразой? Дерзкая, строптивая, язык без костей, а наглости, как у целого народа. Возможно ли, что именно это меня так привлекло? Я не встречал таких, как она, и дело не в её симпатичной мордашке и отличной фигуре. Есть в ней что-то… необычное. И как бы банально это не звучало, но факт на лицо – она не такая, как все.

Выбила меня из колеи, мысли о ней отвлекают от работы, и это настораживает. Впервые за тридцать четыре года меня заинтересовало что-то, кроме работы и поставленных задач. Я добился успеха в учёбе, я стал не хуже, чем мой отец. Работа для меня всегда на первом месте. Планы у меня огромные, и я намерен исполнить их во что бы то ни стало.

После бизнес школы, получения диплома аспирантуры и решения, что учился достаточно, мы с Димой открыли ресторан в Риме. Огромное элитное заведение, которое пользуется большим спросом. Отец, конечно, хотел, чтобы я пошёл по его стопам. Встал у руля его строительной фирмы и руководил семейным бизнесом. Но я из принципа ушёл подальше от строительства и занялся предпринимательством. Ресторан в Италии был только началом. Заведение, которое мы сейчас приобрели, станет франшизой, а дальше мы расширимся по всему миру. Да, как и говорил, планы грандиозные.

Но одна маленькая засранка медленно сдвигает мои амбиции с первого места. Только я не должен этого допустить. Никто не должен мне мешать идти к своим высотам, и она – не исключение. Нет ничего важнее, чем исполнение своих мечтаний. Я обязан стать самым известным ресторатором в мире. Поэтому мои «игры» с этой девочкой – всего лишь игры. Временное увлечение, возможно, даже неосознанно поставленная задача, решив которую, я смогу вернуться на свой путь.

– Самообман, Рома, не лучшее качество, – со вздохом проговаривает друг. – Я знаю тебя десять лет уже, и ты никогда ни на одну женщину так не смотрел.

– Как? – лениво поворачиваю голову к нему.

– Как на восьмое чудо света, – усмехается он.

– Не выдумывай, – цокаю языком и откидываюсь на спинку сиденья. – В ней ничего особенного, женщина как женщина, – пожимаю плечами, готовясь выйти, так как машина затормозила у больницы.

– Самообман, – протягивает Дима и выходит на улицу.

– Закроем тему, ты бредишь, – небрежно бросаю я.

– Григорий пришёл в себя, или будем смотреть на него спящего, как и вчера? – интересуется, пока мы поднимаемся по ступеням ко входу.

– Пришёл, – киваю. – Мне Галина позвонила и сказала, что мужчина хочет с нами поговорить, поэтому мы и пришли.

– Ну посмотрим, – вздыхает и проходит внутрь.

Поднявшись на нужный этаж, мы подходим к палате Григория и заходим без стука.

– Как понимаешь, я не смогу в этом месяце поехать в детский дом, – сдавленным голосом говорит мужчина Полине, которая сидит на стуле рядом с кроватью.

– Не переживайте, я сама съезжу, – милым голосом отвечает ему девушка.

– Грехи замаливаете, Полина Сергеевна? – спрашиваю я, привлекая внимание присутствующих.

Роман

Видимо, мой вопрос всем показался неуместным, потому что на меня уставились, как на врага народа. Особенно Полина. Судя по взгляду, она готова бросить в меня чем-то тяжёлым.

– Здравствуйте, ребята, – едва заметно улыбается старичок. – Приходится хоть как-то просить прощения за грехи молодости, – проговаривает Григорий, и я вижу, как от его ответа Полину передёргивает.

Неужели я наступил на больное? У этой девушки есть грехи, которые надо замаливать? Никогда бы не подумал. Несмотря на её ядовитый язык, она хороша в своем деле, и мои задевания были впустую, пришлось это принять. Но лишь для себя, ей я этого никогда не скажу, уж больно тяжёлая у неё корона на голове.

– Как вы себя чувствуете? – интересуется Дима, проходя вперёд.

– Жить буду. Пока что, – шутит мужчина.

– Что врачи говорят? – спрашиваю я и смотрю на Полину, которая встает со стула и отходит к стене, видимо, давая нам возможность поговорить.

– Ничего серьёзного, – отмахивается Григорий.

– Не врите, дядь Гриш, – подаёт голос наша девочка.

Наша? Это что ещё за заявление, Рома?

– Ай,