class="p1">Настроение стремительно катится к чёрту.
— Трошин, взбодрись! — Чиж, очевидно задавшийся целью накачать всех так, чтобы эта вписка наверняка вошла в историю, протягивает мне стакан «секретного».
— Пока не хочется.
Мне первого коктейля более чем хватило на пустой желудок. Проигнорировав его недовольную реплику, прислоняюсь плечом к стене и задумчиво присматриваюсь к Карине, раздумывая, стоит ли ей здесь задерживаться.
Снежинская, в отличие от остальных девушек выглядит трезвой как стёклышко. Ещё бы, сестрица с маниакальным упорством кружит вокруг Климова, как хищник перед добычей. Периодически она мастерски подливает водку в стакан с пивом, из которого потягивает ничего не подозревающий Эд. А какие глаза у неё при этом! Их невинность и ангела смутит. Актриса, что сказать.
Похоже, заставить Карину сейчас уехать нереально. С другой стороны, а нужно ли? Здесь все свои, вряд ли кому-то придёт в голову кого-то к чему-то принуждать. К тому же, принимая во внимание упрямство маленького монстра, ещё вопрос, кто тут в большей опасности.
Между тем, сестрёнка переходит в активное наступление: ловко расстёгивает две верхние пуговицы на блузке и подворачивает клетчатую юбку едва ли не по самые ягодицы. Не знаю, из какой стали сделан Климов, но мне становится трудно дышать, в то время как Эд продолжает обсуждать подаренное дедом авто, с таким спокойствием, словно в упор не видит манящих линий её фигуры. Как она изощряется! То рукой заденет, то прижмётся невзначай, а взгляд при этом с лица не сводит, за реакцией следит.
Меня передёргивает от такой непосредственной расчётливости. Использовать живого человека, чтобы кому-то что-то доказать, как это на неё похоже! Кривлю губы, вспоминая Катины слёзы утром в школьном дворе. Снежинской ведь плевать на всех: на Эда, на Катю, на меня, она как бездушная машина движется к своей цели, ломая чувства других. Стервозная дрянь. Так и хочется, наплевав на всё, сжать её тонкую шею и хорошенько впечатать в стену, а затем врезать пару раз. Заставить понять, что она творит. Отрезвить. Показать каково это, быть использованным.
Наверное, не стоило мне сегодня соглашаться на вписку и тем более пить, отношения с алкоголем у меня никогда не складывались. Однако мы имеем, что имеем. Карина, наконец, отлипает от Климова и куда-то идёт, а я мрачной тенью следую за ней, ещё не решив, что именно собираюсь сделать, но уже не сомневаясь, что своё она получит сполна.
И всё же когда Снежинская заходит в ванную комнату, я притормаживаю, не зная как быть дальше.
Дверь остаётся приоткрытой. Прислонившись плечом к дверному косяку, задумчиво наблюдаю, как она подходит к раковине, открывает воду, и какое-то время просто смотрит, как та стекает по рукам, затем плескает немного себе в лицо. Её всю трясёт, наверняка от злости. Переживает, что задуманное не движется с мёртвой точки? Сейчас сдвинется.
Предвкушающе улыбаясь, скольжу рукой по стене. Нашарив выключатель, гашу свет, затем плотно закрываю за собой дверь. Попалась.
— Эд, ты? — голос Карины звучит не столько встревожено, сколько удивлённо.
Отвечать я естественно не собираюсь. Уверенным движением разворачиваю девушку к себе и, зарывшись рукою в густые, пахнущие дикой айвой волосы, накрываю её рот своим. Поначалу Карина хочет меня оттолкнуть. Я сразу чувствую это по её скованности, и даже какое-то мгновение подумываю отпустить и извиниться, глупо всё как-то и мелочно, но… в следующую секунду она сама льнёт ко мне, непростительно быстро сдаваясь под жёстким напором моих ласк. Неумелая и такая податливая, что у меня под рёбрами взрывается маленькое солнце, заливая слепящим сиянием агонизирующий от злобы разум. В этот момент я готов убить за неё. Готов зубами разорвать любого, кто посмеет коснуться моего монстра, так как это делаю я. Она — моя. Дурманящая, сладкая как сам грех, совсем непохожая на расчётливую стерву, какой была пару минут назад.
Как это оказывается здорово, отпустить к чертям все мысли и раствориться в запретной сладости желанных губ. Мне раньше не доводилось настолько терять над собой контроль, чтобы забыть о том, где я нахожусь и с кем, а главное — почему. Сейчас для меня существует лишь Карина и безоговорочная покорность, с которой она позволяет моим ладоням сминать острые груди под кружевом нижнего белья. Я немного пьян и несдержан, где-то даже груб, но Снежинской это нравится, она гнётся в моих руках тёплым воском и тихо стонет, порывисто привлекая к себе. Мокрые пальцы пропитывают леденящей влагой ткань рубашки, постепенно приводя меня в чувство. Действительность врезается в разум безжалостным ударом кнута:
Она же думает, что это другой её целует! Климов…
Вместе с ясностью ума, ко мне возвращаются ненависть и злость, приправленные каким-то непонятным разочарованием.
— Ай! — негромко вскрикивает Карина. Я готов зарычать, слизывая проступившую на её губе кровь. Никогда ещё солённое не было таким сладким.
Злость, какой я ещё не знал, лютует во мне, кромсая грудную клетку на сотни кровоточащих лоскутков, и чувства эти прошибают страхом. С трудом отстранившись, выдыхаю. Хаотичный перестук наших сердец теряется в густой, пронизанной ритмичными басами темноте, и я вдруг осознаю, что подобный шквал эмоций мне вряд ли доведётся ещё когда-либо пережить. Обидно, что их я разделил именно со сводной сестрой. Обидно, но предсказуемо, Мне тянет к этой стерве с первых секунд знакомства. Надо же, как я бездарно влип.
Я горько и очень тихо смеюсь. Карина вздрагивает, но отпрянуть почему-то не пытается.
— Разочарована? — моя рука нащупывает выключатель, и вспыхнувший свет на миг ослепляет наши глаза. — Кто-то ошибся партнёром…
Я продолжаю улыбаться, а Карина стоит напротив, растерянная, взъерошенная, в приспущенной с плеч рубашке и с припухшей от моего укуса нижней губой. Она выглядит испуганно и жалко, но при этом остаётся немыслимо желанной.
— Зачем ты это сделал?
— Хотел проверить чего ты на самом деле стоишь, — мне противно это произносить, но злость и желание наказать её в отместку за подлость и грязные желания, что она во мне будит, придают голосу недостающую уверенность. — И страшно разочаровался. Ты обычная пустышка, Карина. Доступная кукла, готовая прогнуться в ванной комнате, прямо в разгар вечеринки, лишь бы потешить свои глупые амбиции.
— Ты не прав! — её лицо вспыхивает, а глаза сверкают неуместной в данных обстоятельствах обидой.
Не прав? Не похоже на то, чтобы Снежинская собиралась меня останавливать. Я всего лишь собирался украсть её первый поцелуй, чтоб она узнала, каково это, когда кто-то рушит твои планы. Я даже не ждал, что она ответит! Тем более с такой охотой.
— На моём месте мог оказаться любой, и вряд ли дело
