Вот я и вернулась. Родной город встретил солнцем и морозом.
Алла помогала мне с организацией похорон. Она от всего меня берегла. И почти всем занималась сама. Я все ещё до сих пор не верила, что мамы больше нет.
Я плохо помню когда я видела ее в последний раз. Она не признавала меня. Считала меня виновной во всех своих неудачах. Мы не были близки, но смерти я ей не желала.
И сейчас, я единственная, кто пришёл проводить ее в последний путь. Не считая Аллы конечно и ритуальной службы.
Рядом была могила моего деда, отца и бабушки. Вот и мама теперь с ними. И осталась я совсем одна.
Гроб стали опускать, я ухватилась, за локоть Аллы. Мне хотелось чтобы все это закончилось как можно скорее.
— Катюш, не плачь, все закончилось. Поехали. Тебе отдохнуть нужно. Да и мороз такой, замёрзла?
— Спасибо что ты со мной. Я бы одна здесь не справилась.
На выходе с кладбища, стоял мужчина, которого я знала как никто. От того как он на меня смотрел, ноги подкашивались, и я чуть было не споткнулась на ровном месте. Несмотря на сильный мороз, мне вдруг стало жарко и страшно. Я была рада, что на мне был одет объемный пуховик и в нем нет и намёка на живот.
— Кать, все в порядке? Ты совсем белая стала. Давай в больницу?
— Все в порядке Алл, я отойду на минутку, и поедем домой.
Я покосилась в сторону где стоял Павел и его друг Кирилл кажется.
Алла все поняла и пошла вперёд, а я решила подойти к Павлу сама, дабы не удивлять людей вокруг.
Кирилл понял, что он лишний, он пошёл за Аллой.
— Прими мои соболезнования-сказал Паша, и намереваясь меня обнять, шагнул в мою сторону, но я сделала шаг назад. Он все понял и остался стоять на своём месте.
— Зачем ты здесь?
— Хотел тебя поддержать, и если честно, то очень хотел тебя увидеть. Кать, если нужна хоть какая-нибудь помощь, ты только скажи.
— Ты уже помог, больше ничего мне ненужно.
Было видно как Паша волнуется и боится сказать лишнего.
Я же хотела поскорее закончить разговор. Я боялась, что не выдержу и брошусь к нему в объятья. Ведь я так мечтала об этом все это время. А сегодня такой день. И он как никогда был нужен мне, но он никогда об этом не узнает.
— Пройдёмся?
Я кивнула в ответ.
— Кать, давай поговорим.
— Как по мне, так не о чем.
— Кать, ты должна знать правду. Я должен обьяснить тебе…
— Нет, стой, ненужно. С меня и так уже хватит. Я больше не хочу ничего знать, ясно? И не преследуй меня.
— Да, прости, сегодня ведь и без меня такой тяжелый день. Можно тебя домой подвести?
— Уверена, у тебя и без меня хватает забот, мы как-нибудь сами. Паш, и не старайся быть хорошим, уже как-то поздновато, не находишь?!
Я последний раз взглянула на Пашу, и пошла в сторону, которую пошла Алла.
— Кать, она тебя обманула!!! — крикнул Павел мне в след, а меня как-будто водой холодной окатили. Зачем он сново делает больно, почему не оставит меня в покое.
Я не обернулась, и пошла дальше, но далеко уйти не получилось.
Мне как-будто воздух перекрыли. Дышать не могу. Боль в груди. Слёзы тонкими струйками потекли из итак опухших глаз. Я схватилась рукой за краешек стены какого-то здания, согнулась и расстегнула ворот пуховика который меня душил.
Сзади подбежал Павел.
— Катя, что с тобой- испуганно кричал Паша.
— Беги за Аллой, пусть она вызовет скорую.
— Как я тебя здесь оставлю?
Павел начал кому — то звонить.
— Кирилл, мы на углу жёлтого здания, подгоняй скорее машину, Кате плохо. Скорую ждать долго, сами ее отвезём, только быстрее.
— Котёнок, где больно?
— Здесь, — я показала на живот.
Через несколько секунд, к нам подъехала машина, из неё выбежала Алла.
— Так, ребят, ее сейчас нужно максимально аккуратно положить на заднее сидение.
— Кир, бери ее на руки, а я ее в машине приму.
Мы неслись в больницу. Я лежала на заднем сидении, головой у Паши на коленях.
— Котёнок потерпи, мы почти приехали.
Единственное чего я боялась, это потерять своего ребёнка. Больше меня ничего не волновало. Если я потеряю ещё и его, я не переживу. Я просто не смогу. Этот ребёнок, он плод моей любви. Это маленькая частичка Паши. Я уже так сильно его люблю. Не бросай меня пожалуйста малыш, останься со мной.
— Приехали — сказал Кирилл.
— Кир, беги за врачом — закричал Паша.
Через несколько минут меня грузили на каталку.
— Что с ней? — спросил врач
— Стало плохо, она беременна, восемнадцать недель, я ее врач-сказала впопыхах Алла.
Мне было уже все равно, узнаёт Паша или нет, лишь бы спасли моего ребёнка.
Меня увозили, а Паша стоял и смотрел мне в след. Глядя на него, можно было подумать, что он вот вот разнесёт здесь все или расплачется. Весь мой страх казалось передался ему. Ведь он теперь тоже знает о ребёнке.
Я проснулась от дикого желания пить. Палату освещала лишь старая одинокая лампа. В детстве у меня была похожая. Стояла на письменном столе, когда я делала уроки.
Я аккуратно стала смотреть по сторонам. Голова немного тяжёлая. Как если бы я проспала целый день. Я только сейчас поняла, что меня привезли в ту же больницу, где я когда-то работала.
Рука привязана к кровати. Капает капельница. С другой стороны, сидя на стуле, с измученным и напряженным лицом спит Павел. Ну или просто прикрыл глаза.
От его присутствия мне стало Хорошо и спокойно. Я дотронулась до живота и попыталась встать, но привязанная рука не позволила.
— Ребёнок.
От такой неожиданности Паша подскочил со стула и стал на ноги глядя на меня.
— Кать, спокойно, не волнуйся, все Хорошо. Ребёнок цел, никто не пострадал. Мы успели во время котёнок, успокойся и приляг.
Я облегченно выдохнула и легла обратно.
— Кать, давай я подушку тебе поправлю, удобнее будет.
— Где Алла? Сколько времени здесь?
Паша поправил мне полушку и я легла немного по выше. Так обзор был лучше. В палате только я. Не припомню чтобы у нас было столько свободных мест, мелькнуло в голове.
— Алла поехала домой, взять тебе свежие вещи и привести себя в порядок. Не волнуйся, ее Кирилл отвезёт и привезёт. Ну и подождёт ее сколько нужно. Она не отходила от тебя все время. Она хороший друг. Это видно.
Мы смотрели вдруг на друга и каждый не мог начать разговор о ребёнке. Да и как его вообще начинать. Этот ребёнок только мой. Мой и больше не чей.
— Кать, это случилось из-за меня. Я не хотел. Я ведь не знал. Ну, то, что ты в положении, я бы никогда, слышишь я бы не навредил.
— Успокойся. Ты здесь не причём. Просто были тяжелые дни. А кроме меня, похоронами заниматься некому. Да и мать все-таки. Я не могла не проводить ее.
Из глаз тонкими струйками потекли слёзы и я отвернула голову.
— Котёнок, ну не плач. Тебе нельзя малыш.
Я понимала, что Паша прав. Я чуть не потеряла ребёнка. Нужно брать себя как-то в руки.
— Спасибо, что зашёл, но тебе не обязательно здесь сидеть. Тем более ночью. Иди к своей семье. Ты им сейчас нужен.
Говорить становилось все труднее. В горле стоял ком и я боялась расплакаться.
— Мне некуда и не к кому идти. Оксана обманула тебя. Я пытался тебе это сказать, но ты мне не оставила даже шанса, чтобы объясниться.
Что он сейчас говорит. Это ведь все неправда. Зачем он сново все это делает.
— Я не одному твоему слову не верю, уж прости. Вы с женой разбирайтесь сами, меня не впутывайте. Мне ничего ненужно от тебя. Уходи
— Кать, ребёнок мой или его? Ответь мне, я места себе не нахожу. Я здесь всю палату измерил шагами пока ты спала. Я передумал все, что можно и нельзя.
Я повернулась и взглянула на Пашу. Опа. Приехали. Я видимо что-то пропустила, пока здесь нахожусь. Чей это интересно «его»?!
— Ты о чем?
— Я приезжал в город, в котором ты сейчас живешь, я искал, искал и нашёл тебя.
— Ты о чем, ты что, приезжал? Но зачем?
— Потому, что я тебя люблю. Я очень тебя люблю. Но ты все время бежишь от меня.
