размашистую, уверенную подпись в нужной графе.
Я забыла как дышать, переваривая услышанное и не сразу обратила внимание на протянутую крепкую руку.
— Добро пожаловать, Лидия Ивановна. Надеюсь, сработаемся. — Ледяная ладонь утонула в его горячей. — У тебя всегда такие холодные руки?
Легкое поглаживание большого пальца – и я возгораюсь. Буквально почувствовала, как его тепло, через простое рукопожатие согрело застывшую кровь, заставило быстрее бежать по венам.
Не мешало бы прекратить пялиться, да и руку забрать тоже, вот только я продолжала зачаровано изучать лицо Егора, позабыв на миг жестокую реальность.
— Егор!.. — в кабинет без стука влетел чёрноволосый незнакомец. — Ой, простите… я зайду позже.
— Вал! Подожди, — Студинский выпустил мою руку, и магия исчезла. — Есть разговор.
Незнакомец вошел в кабинет и заинтересованно прошелся по мне взглядом, практически раздевая.
— Слышал, у тебя вчера было очень жарко. Жаль, меня не было, — присел за стол, продолжая глазеть. — Надо же, какая хорошенькая, — и вдруг спохватился: — Это случайно не новая Римма?
— Нет, старая Лида, — съязвила, решив поставить на место.
Он засмеялся.
— Смешная. Слушай, — повернулся к Егору, — и где ты их только находишь?
Студинский сдвинул плечами.
— Да они как-то сами.
Ой-ой-ой. Ты посмотри, какой скромный. Сами. Ага.
— Лида, познакомься с моим другом, партнером и юристом Дударевым Валентином Станиславовичем.
Дударев протянул руку, которую я быстро пожала.
— Можно просто Вал, — заявил благосклонно, развалившись на стуле.
— Вал, Лида – моя ассистентка. Отнесись к этому со всей серьёзностью, — Студинский выразительно посмотрел на друга. — Пока меня не будет, введи в курс дела. Кратко. В остальное въедет по ходу.
— А ты куда?
— У меня есть важное дело. Ближе к трем вернусь. И смотри, я предупредил.
Прихватив с кресла бежевый пиджак, Егор бросил беглый взгляд в мою сторону и поспешил из кабинета, оставив меня один на один с этим Валом. Я ещё не отошла от рукопожатия, коварного договора и известия о смерти свидетеля, как на голову свалилась новая напасть.
Дударев ловко вскочил, пересел в кресло Студинского и поманил меня к себе:
— Да не смотри ты так! Не съем. Теперь ты вместо Риммы, доверенное лицо. Трогать нельзя. Эх-х-х, — вздохнул, расслабившись, — может, и себе девочку подыскать. Что я как сирота казанская сам да сам.
— Может, мы приступим к делу, пока нет Егора?
— Деловая? А мне нравится. Палец в рот не клади. Ну, давай, коль не шутишь. Только потом чтобы не плакалась. Только… для начала, приготовь кофе. Что-то я себя неважно чувствую.
А чего я ожидала? Стоит посмотреть на Студинского, чтобы понять, каково его окружение. Нормальным тут не место. Пока готовила кофе в небольшой, но достаточно милой комнате, отведенной под столовую, познакомилась с двумя девчонками: Инной, отвечающей за рекламу и связь с общественностью, а Яной – бухгалтером. Они поведали, что шеф мотается по всему городу и никогда долго на одном месте не задерживается. Может пару дней на заводе ошиваться и руководить делами оттуда. Может – в горсовете в личном кабинете пропадать. А так же я узнала, что некая Римма – это предыдущая ассистентка, сейчас в больнице и не ясно, выйдет ли вообще на работу. Она работала ещё с отцом Егора и была наделена безграничным доверием.
Так и подмывало спросить: заключали ли они коварный договор, но сдержалась. Вдруг это только в отношении меня такой бзик? Это раз. А во-вторых, разве я не должна об этом молчать? Полностью секретные материалы. У каждого есть свои обязанности, задачи и никто не лезет в дела другого.
Пожелав коллегам продуктивного дня, я и сама направилась поглощать информацию. Сегодня вряд ли меня посветят в глобальные проблемы, а вот уже завтра… всё может быть. Поскорее бы разобраться с этим дело и дать дёру. Куда? Ещё не придумала. Но обязательно подумаю в свободное время. В тюрьму я точно не хочу.
Вал припал к кофе, словно измученный жаждой. Удивленно приподнял брови, заявив, что всё так, как он любит и, придвинув кресло поближе, начал вводный курс лекций.
Спустя четыре часа я была в курсе всего: всех объектов собственности Студинского; принципа, структуры и основных задач партии «Прорыв»; кто друг, а кого лучше обойти десятой дорогой. Кстати, Удовиченко числился в числе врагов, что не особо удивило.
Голова раскалывалась. Вал под конец решил добить новостью о грандиозной гулянке, запланированной на завтра в честь подписания выгодного контракта.
— Так, а я причем? — не хватало ещё. Коллектив коллективом и всё такое, но у меня были свои планы.
— Как причем? — удивился Дударев. — Отныне ты с нами. Даже Римма не пропускала, а ей, между прочим, под шестьдесят. Чем быстрее вольешься, тем лучше.
Потом на мои хрупкие плечи легло задание найти бригаду по ремонту, договориться о стоимости услуг, созвониться с тридцать пятым садиком, согласовать строки, потом обратно позвонить прорабу, согласовать с ним и сложить смету. А потом эту долбаную смету стоило показать Егору и получить разрешение. Если нет, то всё сначала, но уже с другой бригадой.
Так же мне выделили небольшой кабинет, смежной с кабинетом Студинского и я приступила к выполнению поручения изредка бросая на Вала нетерпеливые взгляды. Он вообще думает сваливать? Или у него нет своего угла? Такая возможность пошерстить по документам, нарыть что-нибудь стоящее утеряна.
После обед вспомнила, что собиралась позвонить Илонке. Вал был не против часового перерыва и закрыв за мной дверь главного кабинета, пошел на перекус.
Тимохину набрала с телефонной будки в конце улицы. Ритмично пережевывая блинчик, поведала о вчерашнем собеседовании и сегодняшнем попадалове. Подружалька охала и ахала, искренне сочувствуя моей невезучести.
— Мне нужно проработать все пути к отступлению, — жуя очередную порцию теста, подытожила я.
— Тогда начинай присматривать жилье где-нибудь в глухомани. Чтобы наверняка.
— Как у тебя всё просто. Ты бы видела его лицо, когда он говорил о предательстве. Такой и на Северном полюсе найдет. Я просто в шоке, Илонка. Из огня да в полымя.
— Не парься. Как-то оно будет. Сама сказала, у него врагов предостаточно. Пускай сначала докажет, что это ты.
— Не знаю, — вздохнула, отметив, что уже пора возвращаться. — Чем дальше в лес, тем больше дров. Боюсь, что уничтожит меня, сотрет с лица земли и даже не моргнет.
Тимохина шумно вздохнула. То-то
