Давид рассказывает отцу о друге, шмыгает и улыбается во весь щербатый рот. Бесо делает вид, что ему до черта интересен какой-то рыжий Сашка из параллельного класса. Он с деланным любопытством поднимает бровь и спрашивает, что нового хотел бы узнать Давид? А меня сейчас все только бесит… Его непринужденный вид, спокойствие, угадывающееся в каждом жесте, милые улыбки.
Нетрудно догадаться, что остаток пути я молчу, пялясь на пролетающее мимо пейзажи.
– Пап, я хочу в кафе! Поедим пиццу? – весело кричит Давид, завидев вывеску популярного сетевого заведения.
– Насть, ты как? Проголодалась? Или желаешь что-то другое? Можем пойти в приличное место и…
– Пицца подойдет, – деловито отвечаю я.
Глубоко вздыхаю и переключаюсь на мальчишку. Он ведь ни в чем не виноват… Давид бродит по залу, ища удобный столик, важно спрашивает у официанток, есть ли в меню клубничный молочный коктейль и картофель фри, а Бесо… Он касается моей ладошки и крепко ее сжимает, замедляет шаг, с гордостью наблюдая за проявляющим самостоятельность сыном.
– Насть, я хотел объяснить тебе все, – начинает он, когда мы усаживаемся за стол возле окна.
Давид убегает в игровую зону, оставляя нас одних.
– Хорошо, – отвожу взгляд в сторону. – Если ты хочешь оправдаться, то…
– Насть, мои оправдания вряд ли изменят твои чувства. Я знаю, как ты ко мне относишься. Но мне казалось, после визита к Левицким ты… Ты хотя бы смотреть на меня стала, как на человека, – выдыхает Бесо.
Кручу в руках стикер сахара, пытаясь переключить волнение в другое русло. Почему-то кажется, что мое мнение имеет для Бесо исключительную ценность.
– Это не так, Бесо, – хрипло выдыхаю я. – Я всегда была тебе очень благодарна. За маму, спасение, помощь с университетом. Зря ты так обо мне…
– Алина не солгала, когда сказала тебе про… Да, я был с другой женщиной тогда.
– Я и не сомневалась, если честно… Слишком уж ее ненависть неприкрытая.
– Насть, я уже не жил дома. А мой адвокат готовил документы о разводе. Я не был связан с Алиной обязательствами. И я был с ней честен. До развода оставалась неделя и… Она ненавидит меня не потому, что застала с другой. Она до сих пор любит меня и хочет вернуть. Она и в тот раз приезжала помириться. Нарядилась, накрасилась, засунула все свои ядовитые словечки поглубже и приехала. А тут… Ассистентка. Да, я не ангел, – шумно выдыхает Бесо, складывая перед собой руки.
– Да, ты Бес, – улыбаюсь я. – Тебе правда важно, что я об этом думаю?
– Да, представь себе. Ты выходишь за меня замуж. Я предпочитаю в отношениях честность.
– Бесо, неужели ты и до того случая не изменял жене? Ты не ангел, я понимаю… Не святой. И мне ты тоже будешь изменять. Так к чему эти оправдания? У нас будет все так же…
– Да уж… Оптимистичный у тебя настрой, ничего не скажешь. Когда ты познакомишь меня с мамой?
– Ты не ответил на вопрос, – решительно повторяю я.
– Насть, чего ты хочешь? Совсем недавно ты радовалась, что сбежала от меня. Потом при любой возможности напоминала, что наш брак продлится недолго. И я непременно должен тебя отпустить.
– Бесо, ты и сам так говорил. Я гожусь для прислуги, но пожениться нам придется. Ненадолго – пока шумиха в прессе не уляжется, – не выдерживаю я. – Прости… Наверное, я задала слишком интимный вопрос. Учитывая наши отношения, мне совсем не нужно знать, как ты жил с женой.
– Да, я ей изменял. Довольна?
– Мне… все равно.
– Нет, не все равно. Я вижу это, Насть. Да, я ошибался. И я никогда не корчил из себя святошу. И Алине я сразу предложил развод. Хотя мог бы втихаря ходить налево и строить из себя примерного мужа. По-твоему, так лучше?
– Нет, так не лучше. Лучше горькая правда, ты прав. Я прошу тебя не скрывать ее, если в нашей семье такое случится. Я просто… Я не смогу второй раз это…
– Что? Второй раз? Ты о чем говоришь? – ладони Беса накрывают мои дрожащие руки. – Постой, речь о том… как его… Ване из Рязани?
– Неважно, – сиплю я. – Даже не второй, а третий. Я переживала предательство, Бесо. Это… невыносимо больно. Оглушительно. И я отчаянно боюсь познать это снова.
Не понимаю, что в его взгляде? Море слов, чувств, признаний. Недоумение, удивление, желание меня защитить от невзгод всего мира? Бесо пронзительно на меня смотрит. Гладит кожу на запястьях и молчит, так и не сумев подобрать нужных слов.
– Настя… – лишь выдыхает он. – Я никому не позволю тебя обидеть. Даже себе…
Глава 30
Бесо
Даже себе… Черт… Что я такое сейчас говорю? С трудом выдавливаю из себя слова, смотря на скованную смущением девчонку. И мне нравится, что я вижу. Настя ведь не делилась со мной своей болью или прошлым… Да я и не спрашивал. Задавал дежурные вопросы о родителях и родственниках, но никогда не лез в душу. А тут такое… Интересно, этот мудак ей сразу изменил? Я даже могу пересказать, как все было. Как любой нормальный мужик, ее Ваня не сумел смириться с походом Настёны ко мне. Болтал чушь, смотря ей в глаза, и вынашивал план мести. А ведь мог прийти ко мне и поговорить – если бы любил… Защитить девчонку, спрятать от моих загребущих рук. Да мало ли что… Мне не хочется об этом думать. И, да… Я благодарен трусливому козлу, что он бездумно отдал свое сокровище на мое растерзание. Теперь она моя… Раненная поступками Вани и моими поступками… Молодая, но уже разочарованная в жизни и отношениях. Открытая передо мной. Сейчас и здесь. Откровенная, пусть и не конца.
Не зря я повез ее к Алине… Больно, оглушительно, волнительно – пускай, но мы стали ближе.
– Настён, я…
– Ладно, Бесо. Я поняла, о чем ты хотел сказать, – улыбается она.
Наконец-то, в ее взгляде мелькает облегчение. Она хотела выговориться, вот и все… Хотела быть понятой.
– Расскажи мне все, Насть. Я хочу знать о твоих подругах и… друзьях, увлечениях, желаниях, – севшим голосом произношу я.
– Зачем это тебе, Бесо? – тушуется она.
«Потому что я дурею от тебя, принцесса. Схожу с ума… Думаю о тебе чаще, чем о самых близких. Все время хочу… И хочу видеть тебя своей женой».
– Потому что… мы скоро поженимся. Это нормально – знать друг о друге многое.
– Я мечтаю открыть языковой центр и обучать детей, – мечтательно протягивает она. – Хочу увидеть много стран, прикоснуться к чужой культуре. Хочу увидеть, наконец, море…
– Что? Ты никогда не была на море?
– Нет, представь себе. Хочу научиться водить машину, прокатиться на мотоцикле, – с улыбкой продолжает она.
– И это могу исполнить. А с вождением тебе поможет Влад, – оживляюсь я. – Полетим на море, Насть? Прямо в день свадьбы. У тебя есть загранпаспорт?
– Есть. Правда, он пустой…
– Завтра же повезу тебя к турагенту и выберем направление.
Переплетаю наши пальцы, чувствуя, как сердце распирает радость, а все окружающее мельтешение становится размытым пятном. Нет официантов, музыки, шорохов и звона посуды… Есть только мы и…
– Папа!
– Давид, хочешь, поиграем? – улыбается Настя, отнимая ладонь.
– Да. А во что? – сынок любопытно вскидывает бровь.
– Ты рисуй животных, а я буду называть их по-английски.
– Давай.
Давид бесцеремонно садится рядом с Настей, ерзая и слегка ее отталкивая. Хватает чистые листки бумаги и фломастеры, лежащие на подоконнике, прикусывает нижнюю губу и начинает выводить изображения кота, собаки и льва.
А Настена подписывает рисунки старательным почерком. Говорит четко и громко, чтобы сын запомнил названия на английском.
– Ты прирожденный репетитор, – улыбаюсь я.
– Пап, я запомнил, что собака будет до-о-г! У нас в школе еще не было английского.
– Ты молодец, Давид. А английский скоро начнется, потерпи немного.
– Пап, она хорошая. Нравится мне… Она добрая и красивая, – протягивает сынок, с гордостью смотря на Настю.
