чёрные трусики. Я схватил пригоршни тёмных волос, и будучи грубым, использовал её рот так, как хотел. Я смог вынести не больше минуты такого блаженства. Затем поднял её и наклонил над кроватью.
— Крид, — выдохнула она, пытаясь повернуться.
— Тише, милая.
Презерватив уже был на месте, и я отодвинул атласный барьер трусиков. Она знала, как выгнуться, чтобы придать мне нужный угол, и когда я вошёл, из меня вырвался гортанный стон; Трули извивалась подо мной, а я тонул. Несколько раз я выходил только для того, чтобы снова погрузиться в сладкую агонию глубокого погружения. Проклятье, это было ох***льно.
Я ощутил, как она сильно содрогнулась подо мной и продолжил изо всех сил. Трули откинула волосы с лица и повернулась, чтобы поцеловать меня. Я кончил, засунув язык ей в рот и сжимая руками её буфера. Оргазм продолжался целую вечность, я почти забыл, кто я такой. Она отстранилась, когда я вышел из неё.
— Иди сюда, — сказал я с придыханием и потянул её на кровать. Избавившись от использованного презерватива, я заключил Трули в свои объятия. Она была потной и тяжело дышала.
— Чёрт, — прошептала она, прижимая руку ко лбу. Я приподнялся на локте и посмотрел, как она смеётся про себя, закрыв глаза, — это было мило.
Эта девушка была невероятной. Обычно я всегда ощущал беспокойство, даже во время акта, зная, что этого будет недостаточно, и я убегу, как только закончу. У меня были самые разные женщины, и иногда я задумывался о том, что со мной не так, ведь меня интересовали только отношения на одну ночь. Но мне всегда казалось, — мои братья придерживаются того же мнения, поэтому я списал всё на извращённые гены Джентри.
Потом в нашу жизнь вернулась Сэйлор МакКенн, и с Кордеро было покончено. Я понял это, как только он положил на неё глаз. Молодец, подумал я тогда. Он вырвался из дерьма Джентри; нашёл милую девушку, которая обожала его.
Я не заметил, что Трули открыла глаза и смотрит на меня. Она начала что-то говорить, но остановилась, решив вместо этого протянуть руку и коснуться моей щеки, а затем приблизила лицо и поцеловала меня. Не горячим страстным поцелуем, как это было раньше. Она целовала медленно, лениво. Я перекатился на неё сверху. Наши губы играли, языки дразнили. Она прильнула к моей шее, и в какой-то момент я отклонился, чтобы посмотреть на неё. В её глазах сияла мягкость и нежность. Затем она раздвинула ноги, потому что почувствовала, — я снова возбуждён.
И позднее, во второй раз менее чем за неделю я сделал то, чего никогда не желал делать. Я заснул с девушкой в своих объятиях и проснулся счастливым оттого, что она всё ещё рядом.
Глава 11
Трули
Первая ночь, которую я провела с Кридом Джентри, была лучшей и самой грязной ночью в моей жизни. На следующее утро я долго смотрела на него. Вспомнила всё, что уже думала — за этими выразительными голубыми глазами Криденс был вульгарным плейбоем и мало кем ещё. Он подарил мне самый яркий сексуальный опыт в моей жизни, но это не имело значения.
Вторая ночь была такой же горячей. Раньше с мужчинами у меня не возникало никакой химии, я только слышала об этом. А Крид не мог насытиться мной.
— Что это? — спросил он после пятого раза. Мы лежали на его кровати, оба взмокшие от пота. Крид касался моей головы сбоку.
— Ничего, — ответила я, поправляя волосы на участке над ухом, который несколько месяцев назад побрила в эмоциональном порыве. Волосы там отрасли, но всё равно оставалось заметно, если не прикрыть.
Крид упёрся подбородком мне на грудь. Он выглядел очень молодым и очень серьёзным.
Я вздохнула.
— У меня выдался плохой день, вот и всё.
Он кивнул, будто точно знал, что я имею в виду.
— Со мной это тоже случается.
Я поверила ему. Когда мы держались за руки на парковке у стадиона, я начала думать, что, возможно, наша связь может выйти за рамки физического влечения.
Я легко провела кончиками пальцев по его плечам, затем вниз по рукам. В этом мужчине не было ни дюйма, который не был бы твёрдым, как скала. Крид, должно быть, сильный засранец, способный разнести практически всё на части голыми руками.
Но то, как он смотрел на меня, ощущалось почти нежным, терпеливым. Внезапно Крид показался мне совсем непохожим на того грубоватого парня, каким я его себе представляла. Это придало мне смелости продолжить рассказывать.
— Мама говорила: «Девушки плохо кончают, если не чувствуют себя красивыми внутри». Когда я была маленькой девочкой, мы некоторое время жили на отшибе рядом со старым фермерским домом в Южной Каролине. Если подумать, то, скорее всего, дом был построен в период плантаций, — я прочистила горло и немного приподнялась, — сразу за домом росла прекрасная магнолия, посаженная каким-то предком, чьё уродливое лицо было изображено на портрете в доме. Мы с сёстрами пробирались туда при каждом удобном случае и срывали бутоны. Ты когда-нибудь чувствовал запах цветущей магнолии? Это так по-райски восхитительно, что щемит сердце. Хозяйка дома часто выходила из себя, потому что мы трогали её священное дерево своими грязными руками. Она считала нас детьми дьявола, сама женщина была очень верующей, а у всех нас были разные отцы. Однажды мама вышла и увидела, как нас прогоняют, и разозлилась. Поздно вечером мама вывела нас на улицу с большой бочкой, которую где-то нашла, и заставила нас, девочек, срывать все цветы, до которых мы могли дотянуться. К тому времени, как мы закончили, густой запах магнолии пропитал наши волосы и маленькие тела. Мир должен пахнуть так всегда. Когда мы вернулись к нам домой, мама сделала настой из лепестков и велела его выпить. Знаешь, цветы магнолии съедобны. Мама сказала, что это заставит нас почувствовать себя красивыми внутри: это чувство мы должны помнить, когда у нас плохой день, как случается иногда… — я затихла, потому что Крид перекатился на спину и закрыл глаза. Я натянула одеяло на грудь, внезапно и остро почувствовав себя обнажённой.
— Почему ты замолчала? — спросил он, слегка нахмурившись.
— Думала, ты перестал слушать.
Крид открыл глаза.
— Нет. Я всегда слушаю.
— Ну, история в любом случае закончена. Просто в тот день, когда взяла в руки
