на кухню, обиженно греметь кастрюлями.
На улице было еще светло, солнце лениво сползало за горизонт, оставляя на небе разводы желто-розовых облаков. Света вышла на балкон и громко чихнула. Ласточки, что жили под карнизом не остекленной лоджии, испугавшись, бросились врассыпную.
— Светик, — послышалось из-за спины. Теть Аня вышла на балкон, накинув халат поверх любимой сорочки. — Ты не заболела?
Она материнским жестом потрогала лоб девушки и та раздраженно поморщилась.
— Теть Ань, нет! — фыркнула Светка.
Тетушка тяжело вздохнула и выудила из пачки на комоде толстую мужскую сигарету. Пахнуло табаком, и этот запах тут же напомнил Светке то, что она изо всех сил стремилась забыть. Теть Аня оперлась о перила. В ее пепельно-русых волосах играло закатное солнце.
Она была младше Светкиной матери, и отличалась свободным нравом. А потому сестры не ладили! И мать ее, ярый консерватор, через силу отпустила дочь на попечение сестры. Боясь, что та научит девочку плохому. Прошло два с лишним года, за это время Светка научилась готовить глинтвейн, сворачивать самокрутки, и выучила несколько срамных частушек. Быть может, мама была права, но жизнь с теть Аней была похожа на вечный праздник. Она, будто старшая сестра, которой у Светы никогда не было, не стесняясь, делилась подробностями своих любовных приключений, позволяла Светке гулять допоздна и никогда не читала нотаций.
— Знаешь, Светик, — теть Аня выпустила в воздух облачко мутного дыма, — не влюбляйся раньше времени.
Светка удивленно вскинула брови:
— С чего это ты?
— Да так, — промолвила тетка, стряхивая пепел на газон под окнами, — рано еще! В таком возрасте, как ты сейчас, влюбиться можно в первого встречного. Гормоны! Залетишь, замуж выскочишь. Оглянешься после, а жизнь пролетела…
Маленькая пушинка, семечка неизвестного растения, точно в замедленной съемке, проплыла мимо них, замерла на секунду, и устремилась вперед, вслед за потоками теплого воздуха. Ласточки суетливо чирикали, укладывая спать своих птенцов. Где-то под окнами протяжно замяукал соседский кот.
Светка кивнула, посмотрела на тетку. Лицо ее в профиль напоминало скульптуру, из тех, что стояли в фойе института. Она блаженно прикрыла глаза, нежное закатное солнышко напоследок погладило щеку, скользнуло по окнам, точно прощаясь, и упорхнуло за горизонт. Как будто там его с нетерпением ждали!
Телефон, что молчал целый день, загудел, настойчиво и протяжно. Света схватила его со стола и закрылась в комнате, оставив тетку наедине со своими мыслями.
— Ну что, красавица? Готова? — прогремел сквозь помехи голос шефа.
— Еще ведь рано! — Света бросила взгляд на часы.
— Так нам еще столько нужно успеть, — деловито заметил мужчина, — нарядить тебя, причесать.
— Зачем? — упрямо возразила она, — Я сама!
На том конце провода послышался смешок.
— Это тебе не новогодний утренник, малышка, — съязвил начальник, — там солидная публика. И выглядеть нужно подобающе! Будь готова через полчаса, встречу тебя на остановке!
Он сказал и бросил трубку. Такая злость объяла Светку, захотелось выбросить телефон в окно, или швырнуть о стену, чтобы вдребезги… Но не поможет! Она встала и подошла к шкафу, окинула взглядом скудный запас одежды. «Какая к черту разница», — подумала Светка, вытащила первую попавшуюся кофточку и, напялив любимые джинсы, отправилась на «эшафот».
— Сергей Александрович, вы должны сказать мне, куда мы едем, — со всей серьезностью заявила она, заняв место на пассажирском сиденье громадного джипа.
— В магазин, Светик, — подмигнул шеф, — девчонки же любят шопинг?
Он не соврал и в самом деле привез ее в магазин. И не в абы какой, а в бутик, где одна маечка стоила как весь ее гардероб вместе взятый. Пока Светка с разинутым ртом изучала ассортимент люксовых тряпок, он щелчком пальца подозвал консультанта. И в центре зала, точно из воздуха, материализовалась женщина. Заметить ее среди всей этой роскоши было весьма затруднительно. Казалось, она скрывается между кронштейнов с одеждой, выслеживая случайного покупателя. Но они были не случайными… По всему было видно, что СА — завсегдатай фешенебельного магазина. И Светка догадалась, что именно здесь шеф наряжает своих любовниц.
— Мариш, — обратился он к женщине, — нам нужно что-то нарядное, но не вычурное; сексуальное, но не вульгарное; элегантное, но не бабское. Задача ясна?
— Конечно, Сергей Александрович, — пролепетала она и смерила Свету презрительным взглядом. Девушка хотела оправдаться и возразить: «мол, я здесь по воле случая». Но, вовремя прикусила язык.
Несмотря на антипатию, консультант оказалась профессионалом. И потому, нацепив дежурную улыбку, незамедлительно взялась за дело. Спустя полчаса из целой груды изысканной мешанины, дорогущих фасонов и тончайших тканей, она выудила нечто стоящее. Платье было великолепным! Оно так изящно обхватывало тонкий девичий стан, струилось складками вдоль лифа, подчеркивало талию и разлеталось лепестками цвета фуксии вдоль стройных бедер. Не хватало разве что хрустальной туфельки! Яркое и заметное, оно было одновременно сдержанным, по-девичьи легким и невесомым.
Выбирая белье, девушка долго и нерешительно топталась в примерочной. Кружево было шикарным, и Светка за всю жизнь не носила ничего подобного. Женское начало возобладало, и она восторженно оглядела себя в зеркало. Восторг сменился волнением! Ощущение незримой опасности холодком пробирало до самых костей. Весь этот фарс был похож на тщательную подготовку. Словно ее, как подарок упаковывали, чтобы вручить… Но кому? Вдруг стало страшно настолько, что захотелось бежать отсюда со всех ног. Однако ее надзиратель караулил снаружи.
— Позволишь взглянуть, — СА бесцеремонно отодвинул штору. Светка прикрыла ладонями грудь и лобок. Нежно-розовый шелк так заманчиво просвечивал, скрывая все, но интригуя.
Мужчина шагнул внутрь, и в просторной кабинке вмиг стало тесно.
— Убери руки, хочу полюбоваться тобой, — сказал он, глядя на Свету в зеркало.
Она стыдливо опустила глаза и руки вдоль тела. С минуту он молча оценивал, блуждая взглядом по ее почти обнаженным прелестям в отражении зеркала. Затем обхватил руками за талию, прижал к себе. И девушка ощутила его возбуждение.
— Мммм, — приглушенно выдохнул он и зарылся носом в ее волосах, — как не хочется делиться.
Света затаилась, не смея предположить, что будет дальше. Большие лапищи скользнули вверх, накрыли груди, сминая их в ладонях, точно резиновый мячик. Девушка поморщилась от боли, однако, не решаясь противиться грубой ласке.
— Но надо! — почти выкрикнул он, обреченно и с досадой, затем отстранился, звонко шлепнул одетую в шелк ягодицу и вышел прочь.
Образ завершали клатч и туфельки в цвет ремешка из черного бархата. Сколько ее щедрый благодетель заплатил за все это великолепие, Светка не знала, и знать не хотела. Едва ли эти шмотки ей разрешат оставить! Так зачем привыкать к красивой жизни? Следующим пунктом в программе значился салон красоты, где ее длинные каштановые волосы уложили крупными локонами, схватив на затылке
