мной. Без каких-либо действий напирает, излучая уверенность и надменность, а я едва ли могу держаться на ногах. Коленки трясутся, кожа невыносимо горит. Хочу заживо содрать её с себя вместе с одеждой, прилипшей к взмокшему телу.
— Ян, у тебя проблемы со слухом? — говорит он, понижая голос, проникающий в вены и заражающий мою кровь. — Я говорю, раздевайся! Будем дружить без трусов, — не дождавшись от меня ответа, он цыкает. Хватает за руку и волочит за собой в комнату, где горит тусклый свет торшера. Ставит меня у кровати, взглядом устрашает, грозясь зайти дальше, чем я могла бы себе представить. — Ну что ты как не живая? Или ты передумала?
— Нет, я просто в лёгком замешательстве.
Голос мой скрипит как заржавевшие петли, сознание разлетается в щепки. Сердце трепыхается внутри, подобно раненой птице в клетке. Дразнящим взглядом Кирилл вскрывает все мои глубоко запечатанные желания.
Кирилл кивает, мол, другого и не ждал от меня. Только внешне я казалась смелой, но стоило сдвинуться с мёртвой точки, как я сразу же спрятала голову в песок.
Глядя на меня и моё бездействие, он хватается за край моей футболки. Бесцеремонно задирает вверх и снимает её, нарочно проходится пальцами по моим рёбрам. Я остаюсь в лифчике. Прикрываю грудь руками, а он грубо отдёргивает их. Фиксирует моё лицо ладонями. Он видит меня насквозь.
— Так, только вот давай без этого, — даже слова его выходят хлёсткими. — Если решила трахаться со мной, то будь смелее. Уламывать я тебя не собираюсь, — он заводит свою руку за мой затылок, пока я обездвижено стою. Стягивает с волос резинку и выбрасывает за спину. — Запомни, во время секса мне нравится, когда у девушки распущены волосы. Поняла? — кривовато улыбнувшись, он ждёт ответа. А я не могу. Разучилась говорить от шока и из-за хаоса мыслей. Я едва заметно махаю головой, широко раскрыв глаза. — Вот и хорошо. Ну, и раз на то пошло, у меня к тебе есть всего четыре условия.
— К-к-каких? — дрожу всем телом, боюсь свалиться в обморок от недостатка кислорода.
— Первое, — он загибает пальцы у моего лица, — мы просто трахаемся. Секс по дружбе. Никаких чувств и прочего дерьма я не потреплю, никаких обязательств. Не согласна — можешь прям сейчас проваливать отсюда, — он долго молчит, буравит моё нутро, потому что я не двигаюсь с места, не моргаю и даже не дышу, — Что ж. Второе, — никто не должен узнать о нас. НИКТО! Ни подруги, ни родители, ни даже твой пёс, чтоб его, — он ждёт, пока я кивну. — Третье, — встречаемся только тогда, когда я захочу, а это значит, ты не будешь здесь жить, — снова сверлит меня взглядом и я послушно киваю, окончательно сравниваю с землёй свою оставшуюся гордость.
— А четвёртое? — испуганно спрашиваю после паузы.
— А четвёртое то же самое, что и первое: никаких обязательств, никаких грёбаных чувств и звонков перед сном с тупыми эсэмэсками и кучей долбаных смайликов в виде сердечек. Ну так что? Всё ещё не хочешь уйти?
Он надеется, что я сбегу... Что сдрейфлю, даже не попробовав.
Не на ту напал.
Я готова пожертвовать всем, лишь бы он стал моим, а я его. Хотя бы на одну ночь. А дальше посмотрим.
Я не верю, что он такой бессердечный. Это лишь видимость. Кирилл, которого я знаю, никогда таким не был со мной. Он просто запугивает. Желает, чтобы я передумала, но чёрта с два я уйду отсюда, не заполучив его всего целиком.
— Нет.
— Что, нет? — разрастается его дьявольская усмешка. — Ты всё-таки не согласна?
— Ты пугаешь меня, но нет, — беззвучно произношу, шевеля губами, с которых он не сводит глаз. — Я не хочу никуда уходить. Я принимаю твои условия, — расправив плечи, я делаю шаг к нему навстречу и улыбка его увядает. Стирается с лица. Челюсть становится напряжённой, а грудь и вовсе каменной в тот момент, когда я дотрагиваюсь до него. Пробегаюсь пальцами по стальным мышцам пресса. — Или теперь ты передумал? — шепчу я, заглядывая в его глаза, смешанные с огнём. Я готова броситься в этот огонь. Не задумываясь.
— Я не делаю того, о чём могу пожалеть. Если я сказал раз, то не передумаю ни под каким предлогом, — он словно запугивает меня. Ситуация только разжигает во мне пламя, медленно засасывая в огненную воронку. — А теперь ты можешь раздеться уже?
— Сам не хочешь снять с меня одежду?
— Нет, — он отходит в сторонку, спиной наваливается на стену и подносит ладонь к челюсти. Потемневший взгляд его блуждает по моему телу. Он медленно очерчивает каждый изгиб, сворачивая внутренности в тугую спираль. — Поторопись, Яна.
Моё имя, произнесённое его глубоким голосом, становится толчком. Электрическим разрядом, несущимся по всему моему телу, который в итоге концентрируется у меня между ног. Приятно тянет внутри, клитор пульсирует и реагирует на каждый его шумный выдох.
Схлестнувшись с ним взглядами, я завожу руки за спину и расстёгиваю молнию на юбке. Она падает к моим ногам, я тут же перешагиваю её, становясь чуточку ближе к Кириллу.
— Теперь лифчик, — командует он, осматривая мои ноги сверху донизу, отчего тело бросает в сладкую дрожь, конечности судорогой сводит, а кожа покрывается мурашками вслед за его взглядом.
Медленно поднимаю руки к груди, дотрагиваюсь до застёжки. Расстёгиваю и, подцепив кружево указательным пальцем, я бросаю его на пол.
— Убери волосы с груди, я хочу её видеть, — снова повелевает хрипло.
Подчиняюсь. Перебрасываю волосы за плечо и отвожу глаза в сторону. Мне непривычно стоять в таком виде перед мужчиной. Особенно перед Кириллом.
— Не вижу твоих татуировок, где они? — хмыкает, потирая свою челюсть.
— Это была хна. Я не стала бы делать татуировку, не посоветовавшись с тобой, — честно говорю, чтобы перейти уже к главному.
Кирилл расплывается в самодовольной улыбке и удовлетворённо протягивает:
— Не сделаешь. Больше ты ничего не сделаешь, не посоветовавшись со мной!
— Теперь твоя очередь. Раздевайся! — краснею я, мысленно представив Кирилла без одежды. Закусываю губу и делаю судорожный вдох.
Краем глаза я вижу, как он молча просовывает пальцы под резинку свих спортивных штанов и высовывает ноги из штанин. Запинывает штаны в сторону, оставаясь абсолютно голым. Я не была готова к этому. Думала, за всем этим последуют трусы, но либо он снял их вместе со штанами и я пропустила этот момент, либо он их вообще не носит.
Залившись краской, я смотрю на то, как Кирилл стоит передо мной полностью обнажённый. С твёрдым и готовым членом, покачивающимся из стороны в сторону. Грудь его размеренно поднимается и опускается, глаза хищника смотрят на жертву. Своим видом он
