стоп! — спрыгнула я с кровати и перегородила ему дорогу. — Результаты прослушивания?
— Угу, — кивнул он. — Фёдор мне только что написал в сети, что решил.
— Говори, — горячо потребовала я.
— Но ты же устала и хочешь спать, Диан, — усмехнулся он. — До завтра подождёшь.
Ланской попытался продолжить путь дальше, но я ухватила его за огромную ладонь и потянула на себя.
— Ну пожалуйста… — попросила я, испугавшись собственной дерзости и решимости. Попыталась увести свою руку, но теперь уже Мир оказался не готов её отпустить, сжав мои пальцы в своих. — Скажи сейчас.
— Хорошо, скажу, — кивнул он, и я просто задрожала вся от предвкушения.
Выходит, он уже знает решение режиссёра, ему осталось лишь озвучить его мне… Но Мир будто назло тянул кота за хвост и молчал. Просто загадочно улыбался. Настолько загадочно, что захотелось дать ему затрещину и стереть с лица эту наглую мажорскую улыбку.
— Ну? — поторопила я его, сгорая от нетерпения, и снова предприняла попытку забрать свои пальцы. Ничего подобного — мёртвая хватка. Мы будем беседовать вот так, пока Ланской не пожелает меня отпустить, похоже.
— Сначала твой ход, Диана.
— Какой ещё ход? — спросила я.
— Белыми.
— Какими ещё, блин, белыми, Ланской? — вспылила я. — Ты меня совсем доконать собрался в эту ночь?
— Ты мне кое-что должна, Диана. Не прикидывайся дурой.
— Я тебе всё время что-то должна, — проворчала недовольно я.
— А что поделать, что ты такая у нас штрафник и нарушительница. Кто тебе сегодня с мамой помог?
— Конь в пальто, — огрызнулась я.
— Не конь в пальто, а я, — изогнул он одну бровь. — А будешь так отвечать, то со своей мамой будешь разговаривать впредь сама.
Я замолчала. Только дышала так, что ещё немного, и начнут развеваться мои распущенные волосы.
— А я ведь уже знаю, кто будет Джульеттой, — сказал он мне, заглядывая в глаза. Для этого ему пришлось прилично наклониться. — Знаю точное имя. И знаю, ты это или не ты.
— Ладно, что ты хочешь, чтобы я сделала сейчас? — психанула я. Очень хотелось знать.
— Хочу, чтобы ты поцеловала меня, — ответил он просто, словно это совсем легко для меня.
Издевается же, засранец. Ему ли не знать, что значат для меня поцелуи…
Преодолела себя и приблизилась к нему. Посмотрела снизу вверх в его серые глаза, которые довольно хорошо видно в свете фонарей. Они горели, я читала в них предвкушение удовольствия и ожидание. Не могу поверить: Ланскому в самом деле нравится со мной целоваться?
И что делать? Реально, что ли, взять и поцеловать его? Может, сразу упасть на кровать и ноги рогаткой? Хамло ещё. Но ведь так любопытно, а он просто так не скажет.
Протянула к нему руки и обхватила ладонями его лицо. Даже не могу сказать, почему делала именно так, просто импровизировала. Пальцы колола его небольшая щетина. Позволила себе провести немного по ней пальцами. Не такая уж и жесткая… Поймала себя на мысли, что Мирослав будто замер и почти не дышит. Тело напряжено. Он ловит каждое моё движение и касание. Почему?
Мягко потянула его голову к себе ближе. Мои губы всё ближе к его, его дыхание уже обжигает мои… Неужели я в самом деле решусь и его поцелую?
Комнату освещал тусклый ночник, но мне было отлично видно каждую черту его лица и глаза, которые он не закрыл и жадно следил за тем, что делаю я. Когда мои губы оказались возле его губ, я прошептала:
— Мир, скажи мне, что тебе сказал режиссёр?
— Хитрая, — улыбнулся он. — Целуй, потом узнаешь.
Я придвинулась ещё ближе, но на последней секунде повернула его голову и чмокнула в щетинистую щёку. Опустила руки и отошла на шаг от него.
— Всё. Говори теперь.
Ланской смотрел на меня пару секунд, потом рассмеялся.
— Ты серьёзно, Синеглазка?
— Хватит так ржать, соседей пожалей!
— Да как тут не ржать-то? Это, по-твоему, поцелуй? — продолжал он смеяться надо мной.
— А что это, по-твоему? — развела я руками. — Поцелуй и есть.
— Это детский сад, Диана, — посмотрел он в мои глаза. — Целуй нормально, иначе ничего не узнаешь.
— Как нормально? — начала нервничать я и тянуть время. Не хочу я его целовать, но узнать, кто стал Джульеттой, очень хочется.
— Как взрослые это делают, — он сделал шаг ко мне и обвил мою талию руками. — Поцелуй в губы. И с языком.
Первое желание было избавиться от его тепла и ощущения соприкосновения с моим телом, и я нажала руками на его грудь. Потом поймала на себе его взгляд из-под приподнятых бровей.
О боже, ещё и с языком он хочет! Покраснела. Я и не умею. И вообще, это же гадость. Неужели ему нравится, когда кто-то шарится в его рту своим языком?
— Заставлять я тебя не стану, — отпустил он меня, видя сопротивление. — Или ты делаешь это, или я ухожу.
— Мир, я тебя поцеловала, — настаивала я на своём.
— Не так, как я хотел.
— Надо было ставить задачу яснее!
— Учту в следующий раз.
— Ты собрался ещё не раз меня так шантажировать? — возмутилась я.
— Ну, у меня ещё и фотка со Стасиком осталась, помнишь?
— Ты её не удалил?
— Пока нет. И пока не показал ректору. Но это пока.
Насупилась. Вот козёл же. Мог бы и удалить уже, сколько раз он получал от меня то, что хотел. Или это далеко не всё и он не намерен останавливаться на поцелуях? Его аппетиты каждый раз растут, и я не знаю, как ему противостоять.
— Твой поцелуй тянул только на: Фёдор сказал, что роль Джульетты получит… Девушка!
— Ну, хватит придуриваться, Мир, — сложила я руки на груди. — Я тебя поцеловала! Так нечестно.
— Так маму свою целуй, а не меня.
— Я тебя вообще никак не хочу целовать, понятно?!
Он перестал улыбаться. Взгляд стал холодным и острым. Его задели мои слова.
— Понятно, — поджал он губы. — Тогда ложись спать.
Он развернулся и пошёл к двери. Мне хотелось гордо остаться на месте, но любопытство взяло надо мной верх.
— Ладно, — сказала я ему в спину, и Ланской остановился.
Медленно обернулся на меня.
— Что тебе? Что "Ладно"?
— Я тебя поцелую, — робко ответила я.
— А мне уже не надо, — покачал он головой. — Ты только что сказала, что такого желания у тебя нет.
Растерялась. Блин, я что — всё испортила? Мне теперь ещё уговорить надо ЕГО на поцелуй?
— Мир, ну прекрати уже издеваться…
Он всё же вернулся. Подошёл почти вплотную и смотрел на меня снизу вверх.
— Тогда хочу не просто поцелуй.
— А что ещё? — совсем оказалась в замешательстве я.
