Форма кижанская, белая нашивка с буквой "V" на плече.
Это сепаратисты!
Это конец!
Один из солдат обыскал меня и снял с меня жетон. Поднеся его ближе к лицу, он сверил фотографию на нём с моим лицом. Мой телефон он бросил на землю и раздавил ботинком. Моя связь с отцом с хрустом прервалась навсегда.
— Кончай её, Малой! — приказала девушка, и я закрыла глаза, чтобы помолиться. Сейчас точно всё закончится! Теперь уже точно всё! Хотя бы я умру быстро, как Берта. Не в плену и не в муках. — Давай быстрее! Чего ждёшь? — раздражённо поторопила парня она. — Сейчас все северяне сбегутся на шум!
— Да погоди, Даша! Это дочка говноеда Дюпона! Я в интернете видел её пафосное выступление. На вот сама посмотри!
Господи, они убьют меня уже, в конце концов, или нет? Это просто невыносимо! Я сейчас сойду с ума!Когда я открыла глаза, бандиты разглядывали моё удостоверение, а я всё ждала и ждала.
— Ты смотри, как по-берлесски балакает, морда лягушачья! — рассмеялась девушка.
— Жить захочешь, ещё не так заквакаешь, — заржал тот, кого она звала Малым. — Что вы делали в лесу? Где остальные? — снова направил на меня винтовку он.
— Мы одни. Мы заблудились!
— Всё, пошли! — скомандовала Даша и за шиворот подняла меня с колен. — Заберите их вещи и оружие. На базе разберёмся!
— Берта! — истошно завопила я. — Вы бросите её тут? Её нужно похоронить!
— Шагай, блять, резче, жаба фрогийская! Пока я добрая! А не то рядом положу! — толкнула меня в спину девушка.
Мне даже не дали с ней попрощаться. Берта, моя смелая, отважная Берта! Как же так? За что?
Тихо поскуливая, я оплакивала погибшую подругу, еле разбирая дорогу из-за слёз и горя. Это был такой сильный удар для меня, как будто и моя жизнь закончилась.
Даша шла сзади, больно тыча мне в спину своей винтовкой, напоминая мне этими толчками, что, в отличие от подруги, я всё ещё жива. Мы вышли из леса и направились к дороге, где стоял большой грязный внедорожник, возле которого нас ждал ещё один солдат.
Я попросила воды, когда где-то совсем рядом послышался рокот вертолётов. Все замерли, жадно вглядываясь в небо, а у меня сердце замерло и неприятно сжалось. По мере приближения стало ясно, что вертолёта два. Папа меня не обманул? Они прилетели за нами? Мы с Бертой были всего в каком-то маленьком шаге от своей цели, но так нелепо потеряли этот единственный шанс.
— Фрогийские вертушки, — подтвердила мою догадку Даша, разглядывая небо через оптический прицел своей винтовки, как будто бы целилась в них. — За тобой, что ли?
Она повернулась и громко расхохоталась, заставив меня снова захлебнуться слезами. Вдруг откуда-то сбоку раздался хлопок, а следом ещё один и ещё. Вертолёты поочерёдно вспыхнули, закружившись на одном месте, а затем, протягивая за собой чёрный шлейф дыма, рухнули куда-то в лес.
— Ай да барсик! — восхищённо воскликнул Малой. — Ай да красавчик!
Я не понимала, о чём он говорит, но одно я понимала точно, больше шансов покинуть Кижи у меня нет.
Час назад я думала, что хуже быть не может, а теперь меня схватили сепаратисты, а Берту убили и бросили гнить в лесу. Наступило самое страшное, что только могло со мной случиться, чего так боялась моя мама. Грэй повесит меня на столбе, чтобы отомстить моему отцу. Надеюсь, АС рванёт быстрее, чем меня начнут насиловать и пытать! И я уже не увижу, как весь этот дурацкий мир летит в ад!
Мне дали попить и шоколадку. Я была так голодна, что глотала батончик почти не жуя. Потом меня посадили на заднее сиденье внедорожника. Справа от меня села Даша, слева Малой, третий солдат сел спереди, и машина тронулась с места.
— Кто вы такие? — спросила я у Малого.
Мне он показался более добродушным, чем Даша. На неё я даже взглянуть боялась. И этот парень угостил меня шоколадкой.
— Заткнись! — одёрнула меня Даша и пихнула локтем в бок.
— Просто скажите, сепаратисты вы или нет? — не унималась я.
— А тебе как больше нравится? — оскалилась девушка. — Блядь, чего от тебя так воняет? Вы вообще не моетесь?
— У них же воды горячей нет, — сказал водитель и все, кроме меня, заржали, как кони.
Я поняла, что больше ничего не добьюсь от этих бандитов. Через какое-то время меня начало клонить в сон. Я пыталась держаться, клевала носом, испуганно просыпалась, но потом меня словно вырубило.
— Эй, жаба! — грубый толчок в плечо вернул меня в реальность. — Выходи!
Я не знаю, сколько мы ехали и сколько я проспала, но почувствовала я себя лучше. Не физически, а морально. Рассудок вернулся ко мне, а вместе с ним и воспоминания о недавних событиях.
Я вышла из машины и огляделась по сторонам. Бетонный забор, с колючей проволокой поверху, мрачные здания с решётками на окнах, даже на третьем этаже...
Тюрьма?
Даша жадно покурила, не сводя с меня цепкого, проницательного взгляда, а затем приказала мне идти в двухэтажное здание, стоящее отдельно от остальных.
На улице было полно людей, одетых в такую же форму с нашивками "V", как у тех бандитов, что привезли меня сюда. Все были чистенькими, опрятными и трезвыми.
Они сновали туда-сюда, совершенно не обращая на меня никакого внимания, как будто пленные тут ходят толпами, и это дело обычное. Это должно быть и есть их база?
"Госпиталь" было написано на двери в здание, куда меня привели под конвоем.
Мы поднялись на второй этаж, а затем остановились напротив одиночной камеры, так что моя догадка подтвердилась, мы были на территории тюрьмы.
— Раздевайся! — приказала мне девушка. Не издав ни единого звука, я быстро скинула с себя одежду, побросав её на пол, и осталась в одном белье. — Всё снимай! Глухая, что ли? — прикрикнула на меня Даша. — Лихорадкой болела? Контактировала с кем-то из заражённых? Сифилис? Триппер? Вши? Чесотка?
— Нет!
— Точно? Не пиздишь?
— Нет.
