заправляет свой автомобиль.
— Да, отличная идея, — тут же с ним соглашается Николай Васильевич, который брал меня на работу. Поворачивается к своему заму. — Тоня, организуй съемки.
— Конечно.
— Извините, мне кажется, это плохая идея. — Неожиданно даже для самой себя я произношу это вслух.
Десять человек за столом тут же поворачивают головы к моему углу и в недоумении на меня смотрят. А я тем временем уже залилась краской и стала похожа на помидор.
— Не понял, — сурово произносит Сергей Борисович.
Я вжалась в стул и боюсь пошевелиться.
— Аня, объяснись, — требует Николай Васильевич.
— Да уж, милочка, будь добра, — хмыкает Антонина Павловна.
Я встаю со своего стула.
— Ну, бензин и выхлопы от него же очень плохо влияют на экологию. Люди вряд ли положительно отреагирует на увеличение количества наших автозаправок и их ребрендинг. Скорее, будет негативная реакция, что мы засоряем окружающую среду и портим воздух.
Собравшиеся за столом громко смеются.
— Дорогуша, собственный автомобиль есть почти у каждого. Бензин и автозаправки — это необходимость, — продолжает Антонина Павловна.
— Да, но люди не любят, когда им напоминают о том, что они сами портят окружающую среду. Это как люди, которые с удовольствием едят колбасу, но не любят думать, что ради этой колбасы были убиты животные. То же самое и с заправками. Они всем нужны, у всех есть машина на бензине, но это не мешает гражданам возмущаться тем, что в стране портится экология и детям нечем дышать. У меня самой маленький ребенок, и я знаю, о чем говорят молодые мамы возле песочниц. Все жалуются на плохой воздух, но при этом у всех них есть свой автомобиль, и им не нравится мысль о том, что воздух портят они сами. Поэтому мне кажется, что широкое освещение в СМИ ребрендинга наших автозаправок вызовет только волну недовольства ухудшающейся экологией, и обвинят в этом нас.
Я выпаливаю все, как на духу, и тут же замолкаю. Участники совещания за столом переглядываются между собой, а я уже мысленно готовлюсь к увольнению. Сергей Борисович снова поворачивается ко мне и внимательно смотрит.
— А ты вообще кто? — Спрашивает, прищурившись.
Не успеваю я открыть рот, чтобы представиться, как меня опережает Николай Васильевич.
— Это новая стажерка Анна Устинова, еще студентка.
Сергей Борисович кивает головой.
— Молодец, здравая идея, — поворачивается к людям за столом. — Странно, что такое верное замечание звучит из уст стажера, а не из ваших, коллеги. Вы тут все уже сколько лет работаете?
Участники совещания молчат, уткнувшись в бумаги на столе, а я без сил опускаюсь на стул в своем углу. Сергей Борисович переходит к следующему вопросу, а я пытаюсь отдышаться и прийти в себя.
Это что только что было? Меня похвалили?
А вдруг Николай Васильевич меня теперь уволит???
Господи, лучше бы я молчала.
Когда совещание заканчивается, и все выходят из зала, я плетусь на выход последней. Неожиданно мне на плечо опускается тяжелая ладонь.
— Молодец, Анюта, — говорит Николай Васильевич и устремляется вперед.
После этого случая ко мне перестают относиться, как к девочке на побегушках, и даже иногда поручают важные задания. Я без особых проблем закрываю летнюю сессию, Юра поступает в аспирантуру, и мы проводим еще одно беззаботное лето. У меня есть интересная работа, у Юры в строительной компании тоже все хорошо складывается, Андрей растет, и мы счастливы.
В конце августа Юра начинает заводить разговоры о втором ребенке. А у меня до сих пор глаз дергается каждый раз, как я вспоминаю первый год с Андреем.
— Юр, ну ты чего? Какой еще второй ребенок? Только Андрей успокоился. — Говорю ему как-то раз в кровати.
Муж притягивает меня к себе и просовывает ладонь под ночную сорочку. Ведет ее вверх по ноге и задерживает на ягодице. Склоняется губами к шее, поддевает пальцем трусики и тянет их вниз.
— Юра, никакого второго ребенка! — Протестую, но не останавливаю его поцелуи.
— Ну почему ты не хочешь?
— Потому что мы только отмучались с Андреем!
— То есть, ты вообще никогда теперь не хочешь второго ребенка? У нас будет только один сын?
— Нет, ну почему… — Тут же капитулирую назад. — Я не против второго, но не сейчас.
— А когда?
— Попозже.
Муж внимательно смотрит на мое лицо.
— Да лучше сразу отмучиться с двумя маленькими, чем растягивать это.
— Но я только устроилась на работу!
Юра аккуратно целует меня несколько раз в губы.
— Чего ты боишься, Ань? Мы справились с Андреем, справимся и со вторым ребенком. Зато у них разница в возрасте небольшая будет, они смогут дружить. Да и мы сами, если долго затянем со вторым, то потом вообще его уже не захотим.
Что-то в интонации Юры заставляет меня прислушаться к его словам. Я кладу ладонь ему на затылок и притягиваю к себе для поцелуя. Впервые после рождения Андрея мы занимаемся любовью без презерватива. Спустя месяц частого незащищенного секса, у меня не идут месячные и начинается легкая тошнота по утрам.
Юра счастлив, а вот меня одолевает тревога. На работе только-только меня стали воспринимать всерьез, а я сейчас возьму и уйду в декрет. О моем интересном положении приходится сообщить начальству раньше, чем я планировала. Начало беременности оказалось очень тяжелым, и я загремела в больницу. Токсикоз выжал из меня все силы.
Я отношу больничный лист в отдел кадров и иду в кабинет к Николаю Васильевичу.
— Поздравляю, — говорит совсем не поздравительным голосом.
— Спасибо.
— И когда ты в декрет?
— Наверное, в апреле.
А сейчас декабрь.
— Ясно. — Больше Николай Васильевич ничего мне не говорит, и я ухожу из его кабинета.
Меня снова перестают принимать в расчет, меня больше не привлекают к важным вопросам и на совещания я ходить перестаю. Ведь зачем им тратить на меня время, если через несколько месяцев я уйду в декрет минимум на год? Все это меня слишком угнетает.
В начале июня у нас рождается девочка, которую мы называем Василисой. Мои страхи очередных криков и бессонных ночей так и остаются страхами. Вася оказалась на удивление спокойной. Она просыпается пару раз за ночь, я ее кормлю, и дочь тут же засыпает. Вообще, она подает голос, только когда хочет есть. Все остальное время она или спит, или молчит.
— Я говорил тебе, что все не так страшно будет, — Юра держит на руках спящую девочку и любуется ею. Рядом с ним на диване сидит Андрюша и с любопытством рассматривает сестренку.
— Сплюнь и постучи три раза.
Я опять становлюсь домохозяйкой. Утром провожаю Юру на работу и отвожу
