из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными — как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми — как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
«Война и мир»
Не просыпаясь, шлепнула Маратика по руке. Он шлепнул меня в ответ, я проснулась, и мы подрались подушками.
— …Ну всё, всё, хватит, я победил… Ты заметила, что я не спал всю ночь? Я не мог заснуть, ты заметила?
Как я могу не заметить, что он встает, роняет стул, зажигает свет, бредет на кухню, возвращается с бутербродом, ест бутерброд, смотрит кино, играет в игры, шуршит чипсами. Как я могу все это не заметить, если мы спим на одном диване?
— Мне страшно. Вчера было нормальное настроение, а сейчас плохое, ужасное… У меня периодами нормальное настроение — и вдруг ужасное.
— Послушай, я… Может, есть какие-нибудь лекарства? Я знаю, что у тебя БАР. Ну, там, таблеточки… или капли?
— Не-е-т! — заорал Маратик, как если бы я предложила ему мазать нос от вируса оксолиновой мазью.
Я кивнула — нет так нет.
Я давно поняла, что у Маратика БАР. Так смешно совпало: у меня ОКР, а у Маратика БАР. Смешно получилось, что мы тут собрались, все психи… кроме, конечно, Сани. Саня самый нормальный человек на свете.
БАР, биполярное аффективное расстройство психики, это чередование мании и депрессии: в период мании Маратик веселый и возбужденный, спит по нескольку часов в сутки, убегает играть, ездит на машинах друзей, одалживает деньги, придумывает проекты… Маратик придумал книжную лавку в период мании.
В период депрессии приходит домой и ложится, отвернувшись к стенке, молчит. Я прочитала в интернете, всё сходится. БАР в легкой форме. Маратик не один такой, например, у пяти миллионов американцев биполярное расстройство психики. Но это слабое утешение: пять миллионов американцев не пришли ко мне на самоизоляцию и не открыли у меня дома книжную лавку.
— …Ты можешь меня потерпеть? — спросил Маратик.
Так, могу ли я потерпеть? Вообще-то, нет. Закончится мания, начнется депрессия, закончится депрессия, начнется мания… В мании Маратик будет перескакивать с одного на другое, ничего не сможет завершить. В депрессии будет бродить по дому с тоскливыми глазами, спать до вечера, шуршать всю ночь чипсами. Шоколадные батончики особенно раздражают, вот этот громкий разнузданный шурш с его стороны дивана!..
— До зимы, ты можешь потерпеть меня до следующей зимы? — уточнил Маратик. — Летом мне всегда кажется, что я лучше всех, осенью — что хуже всех, а зимой я нормальный человек.
Сейчас весна. Потом лето. Осень. К зиме Маратик станет нормальным Маратиком, уравновешенным и спокойным, как слон. Могу ли я потерпеть до зимы? Это зависит от того, что считать зимой: по календарю зима начинается в декабре, но в ноябре уже может выпасть снег. Снега может не быть, но будет мороз. Или просто холодно: если ветер и минус два, то это уже зима. Иногда минус бывает уже в конце октября. Это же Петербург.
Депрессия — мания — депрессия — нормальная жизнь — мания — депрессия — к зиме нормальная жизнь… Могу ли я потерпеть?
— Конечно. Конечно, я могу.
А что мне остается делать? Я же не могу выгнать его из своей жизни, если начала жить с кем-то в мании, то придется жить и в депрессии.
— Мне не нравится твой тон, слишком героический… — придирчиво сказал Маратик. — Вот только не надо меня спасать. Не хочу, чтобы ты меня спасала.
Утешала Маратика, что я не могу его спасти: у него не болезнь, а личные особенности, от чего его спасать. У каждого что-нибудь есть. У меня ОКР в легкой форме, у него БАР в легкой форме, у каждого есть что-то в легкой форме.
— У тебя БАР, а я дрожу над розовым мылом и дотрагиваюсь до памятника Довлатова.
— Да уж, с мылом неприлично получилось, — оживился Маратик.
Он любит, когда я виновата, а он прав. Вчера вечером мне показалось, что я недосчиталась одного куска. Орала диким голосом, как медведь: «Кто взял мое розовое мыло?!»
— Я, кстати, не понял, чего ты так разоралась: у тебя сейчас тридцать пять кусков, и у меня в заначке еще три, я подкупил на всякий случай.
Цитата дня:
— …Такой, как мистер Найтли, сыщется, может быть, один из ста, столь явственно на нем написано: «джентльмен». Но вы не только с ним одним встречались последнее время. Что скажете вы о мистере Уэстоне и мистере Элтоне?
«Эмма»
— Ты задаешь так много вопросов, что я не могу ответить, — сказал Саня, и я уловила в его голосе — что?! А вот что — знакомую нежность. Что это, проснулась старая любовь? А, собственно говоря, почему бы и нет? Во мне, например, живы все мои любови с детского сада, в любую минуту можно достать, побрызгать водой и оживить: раз — и я опять влюблена в лучшего мальчика в детском саду.
Конечно, я задаю много вопросов! Я не видела Саню полгода, не знала о нем ничего, кроме того, что он уехал в Москву. Я задавала вопросы — как ты здесь оказался, почему ты здесь оказался, что ты здесь делаешь, почему ты уехал в Москву, что было в Москве, зачем ты приехал в Питер, как ты здесь оказался, что ты здесь делаешь…
Санина манера отвечать на вопросы меня бесит!
— Я пришел навестить бабку Ирку, потому что у меня в этом доме живет одинокий старик.
Можно из этого что-нибудь понять?! Да еще задумывается, делает долгую паузу, как будто боится что-то упустить. А потом отвечает невпопад, так, что ничего не поймешь!
Ну вот, кратко. В нашем подъезде висит объявление: «Бесплатная помощь одиноким пожилым людям в доставке лекарств и продуктов». Это Саня повесил. Старики не умеют заказывать продукты онлайн. Старики не могут справиться с алгоритмом: надеть перчатки, пойти в магазин, снять упаковку в перчатках, достать продукты без перчаток, надеть перчатки и выкинуть упаковку… У Сани несколько одиноких стариков в соседних домах. В его доме на Фонтанке два одиноких старика. В Толстовском нет одиноких стариков, но два диабетика с ослабленным иммунитетом. В Довлатовском доме есть две старушки и один одинокий старик в нашем подъезде. Саня принес продукты и лекарства деду с пятого этажа и решил зайти к Ирке, узнать, может быть, и ей что-то
