А что, если там и раньше что-то было? С кем-то другим? Не Настя, а какая-нибудь Света или Катя?
Может, я, находясь в своем придуманном радужном мирке счастливой семейной жизни, просто ничего не замечала?
Впрочем, ладно. Нет смысла накручивать сейчас себя еще больше.
Возможно, я его уже просто демонизирую, обвиняя во всех грехах.
Он и так достаточно накосячил. Пусть все, что там раньше было или не было, останется на его совести. Теперь это уже не важно.
Но эта Настя меня удивила. Что-то не похоже, чтобы она была так уж влюблена в Диму. Судя по ее разговору, она вообще очень себе на уме.
Ну, да это уже не мое дело. Пусть сами между собой разбираются.
Я бродила по улочкам, мостам и паркам, пытаясь хоть немного перезагрузиться, проветрить голову. Низкие серые тучи, дрожащая рябь каналов на ветру, ощущение безнадеги.
Мне не к кому было обратиться за поддержкой. Я могла только сама поддержать себя.
К вечеру я здорово продрогла и устала. Но это была хорошая такая усталость, которая давала надежду на то, что я не буду заводиться по щелчку пальца. А значит, можно было ехать к родителям.
Вернувшись к машине, я села в нее и направилась в бывший дом.
Старый двор, чуть погнутые качели, облупившаяся краска на двери парадной. Поднялась на третий этаж и нажала на кнопку звонка.
Дверь открыл папа.
— Доченька! — изумленно застыл он в дверях. — Как неожиданно! А чего не предупредила?
Да, я не стала предупреждать заранее о том, что приеду. Нет, лучше так, внезапно.
— Привет, пап, — слабо улыбнулась я.
— Да проходи, чего ты стоишь? А Дима где? Внизу? Машину ставит? Надо ему сказать, чтобы под окнами не ставил, тут позавчера соседский сорванец баловался, скинул что-то с балкона… Так, не понял, а чего это ты с чемоданом?
В это время за папиной спиной появилась кудрявая мамина голова.
— Ой, Лиза! Вот это сюрприз! Приехали навестить? Валер, а ты чего ее на пороге держишь? Ой, ты с чемоданом?
Я вошла в квартиру и закрыла дверь. Не стоило устраивать тут шоу перед любопытными соседями.
— Мам, пап, я поживу пока у вас? Я ушла от Димы.
Мама ахнула и прижала руку ко рту. Папа повторил ее жест, только прижал руку к груди.
Они молча смотрели на меня полными ужаса глазами.
— Лиза, что за ерунду ты говоришь? — мама отмерла первой. — Нельзя так делать! Все разногласия нужно решать внутри семьи, дома.
— Доченька, вы поругались? — спросил папа.
— Нет, мы…
Но мама не дала мне договорить.
— Все ругаются! И ссорятся. Но это не значит, что каждый раз нужно уходить из дома! Так ты можешь разрушить отношения!
— Они уже разрушены, мам. Дима привел домой другую женщину.
Мама вновь охнула и схватилась за сердце.
— Так, проходи, давай. Вер, давай-ка поставь чайник. Хватит в коридоре стоять. Сейчас сядем и поговорим по-человечески, — велел папа.
Мы прошли на кухню. Я села за стол. Как же давно я тут не была — старенькая мебель, пожелтевшие обои.
Тут давно нужно было сделать ремонт. Я предлагала родителям помочь с этим, но они вечно находили причины, чтобы отложить ремонт на потом.
Мама поставила на конфорку оранжевый чайник со свистком. Сто лет таких уже не видела.
После того, как чай был налит, а на стол поставлены вазочки с вареньем и сушками, родители уселись напротив меня и впились в мое лицо настороженными взглядами.
— Рассказывай, — скомандовала мама.
Я вздохнула.
— У него на работе новая помощница, которая вокруг него постоянно вьется. А Дима начал врать и вести себя странно. Это все тянется уже месяц. И сейчас он привел ее к нам домой под предлогом, что она будет помогать ему по работе, а живет она, мол, далеко.
— Фух! — облегченно выдохнула мама. — А я-то подумала, что там что-то серьезное! Ну ты меня напугала!
— А это что, недостаточно серьезно для тебя? — нахмурилась я.
— Так это же по работе! Запомни, никогда не нужно вмешиваться в работу мужа. Для мужчины его работа очень важна. Пусть они работают! Что ты себе сразу ерунду надумываешь! — мама даже заулыбалась, явно довольная, что проблема оказалась такой «пустяковой».
— Я не считаю возможным приводить к нам в дом другую женщину, мама. Жить! По работе или нет. Тебе бы понравилось, если бы папа кого-то привел?
— Это другое, Лиза! — нахмурилась она.
Ну, конечно! Это другое!
— Доченька, у нас и правда разные ситуации. Я никогда не занимал такие высокие должности, как твой муж. Мы — люди простые. И дома еще кому-то жить у нас условия не позволяют — квартира-то маленькая. У вас же — совсем другое дело! У вас там просторно, и комната для гостей есть. Все условия. К тому же, Дима — важный человек, ему по должности положено помощницу, — вступился за Диму папа.
— Она не только помощница, — с намеком произнесла я.
— Ты свечку что ли держала? — тут же вскинулась мама. — Откуда знаешь? Видела своими глазами?
— Нет, но…
— А раз не видела, то и нечего напраслину возводить на человека! Ты всегда такой была, Лиза. Докапываешься до мелочей, мозг выносишь. И Диме, небось, весь вынесла. Он у тебя такой терпеливый, просто золото, а не муж!
— Мама, хватит! — я начала злится. — Ты не знаешь всего.
Я понимала, что так будет, но все же было обидно.
— Я много чего знаю, Лиза! Например то, что Дима нам здорово помог! И мы ему сильно обязаны. И ты, кажется, начала об этом забывать. Он умный, добрый, богатый! Ты живешь с ним в красивом доме. Он не шляется нигде, деньги в дом приносит, не пьет, не обижает, заботится о тебе! А ты чем ему отвечаешь? Устраиваешь истерики по пустякам? Так и знай, Лиза, однажды его терпению придет конец, и тогда ты останешься одна! И будешь только сама в этом виновата!
— Доченька, мама права. Характер у тебя сложный. Нужно ведь иногда и глаза закрыть и притвориться, и по шерстке погладить. Мудрее надо быть, хитрее. А ты вечно ищешь какую-то правду и справедливость. А кому она нужна? Одной ведь плохо быть. А муж у тебя хороший. Ты подумай, остынь, а завтра езжай домой мириться, — папа потрепал меня по плечу.
— Завтра? Валер, да ты издеваешься? — возмутилась мама. — Пусть сегодня и едет! Прощения пусть попросит, а то вдруг Дима до завтра поймет, что ему без нее лучше и уже не примет обратно?
