взгляд, а придурок начинает ржать.
— Успокойся, это была проверка, слушаешь ты меня или нет. У меня такое ощущение, что Алек ударил тебя не по колену, повредив кресты, а по голове, нарушив работу центральной системы и добравшись до центра Брока.
Святой Иисус. В голове не укладывается, что этот дебил учится на спортивного реабилитолога. Хотя, я должен радоваться, что не на психиатра. Ведь если бы он решил лечить душевно больных людей, то он потерял бы всех своих клиентов в первый же день терапии. Они бы просто кончали с собой после его речей, длиною с гребаный USS Энтерпрайз.
— Дей, как ты относишься к экстрасенсам?
— Если это она, и она сексуальная, то восхитительно.
— Огонь. Давай сходим на сеанс?
— Вместе?
Хмурюсь.
— Ну да.
Придурок начинает поигрывать бровями.
— Праведника Итана Мура потянуло на мжм?
Святое дерьмо!
А я ведь всего лишь хотел узнать, когда он умрет. Но мне уже не нужен экстрасенс, потому что я прям сейчас готов придушить его собственными руками.
— Да ладно, братишка, расслабься. Я понимаю, что ты пока не готов к мжм, учитывая твое длительное воздержание, всю работу буду выполнять с малышкой я. Так что, чтобы не вгонять тебя в депрессию после того, как ты кончишь через минуту, я, пожалуй, откажусь от твоего предложения.
Пресвятая Мария Матерь Божья!
— Эй, Итан! Здорово, мужик! — кричит Джоуи О’Конор, направляясь к нам.
Помимо того, что Джоуи — фланкер 79 «Ягуаров», который отвечает за функцию захвата мяча у противника, он еще и самый добрый парень, которого я когда-либо встречал. Вне зависимости того, какая на улице погода, съел ли его домашний кот рыбок в аквариуме, заразился ли он гонореей от бывшей подружки, Джоуи всегда поднимает командный дух. На поле он движется, как самый быстрый снаряд, который практически невозможно остановить в силу его скорости и ловкости.
Джоуи подходит вплотную, обнимает меня, похлопав по спине, а затем произносит:
— Ты совсем пропал, И. Какого хрена, кэп?
Пожимаю плечами, не чувствуя ни капли вины за это.
— Дела, мужик, — коротко отвечаю я.
Я был хорошим капитаном, которого уважали все члены команды. Да, я никогда не был дохрена общительным и не пытался завести друзей, но для своей команды я всегда выкладывался на полную.
После случившегося год назад мне совершенно не хочется, чтобы половину ужина я слушал про их жалость. Так произошло, да. Я просрал свою карьеру, я чирлидер, я лох. Но не надо меня жалеть. Я заслужил все, что произошло. И этой жалости в глазах товарищей по команде я предпочту одиночество.
— Вообще-то, это было даже обидно, Джоуи, ведь кэп — это я, — разводит в стороны руками Дэймон.
Мы с Джоуи закатываем глаза, пока над нами громыхает голос лока 80:
— Сантос, из тебя такой же кэп, как из моего члена..
— Фу, Пол, ты сейчас серьезно хотел сравнить меня и своего дружка? — морщится Дэймон.
Пол усмехается и подходит ко мне, чтобы стукнуть по плечу:
— Здорово, Итан. Ты с нами в бар?
Бросаю беглый взгляд на широкоплечего амбала ростом с меня и отрицательно киваю.
— Да ладно тебе, Итан. Мы уже больше года не зависали вместе.
Понимаю, что сопротивляться бесполезно, и начинаю молиться, чтобы на нас сейчас упал метеорит, земля под ногами провалилась, ну, или хотя бы бар, в который мы собираемся, сгорел. Меня устроит любой из вариантов.
Десять минут спустя мы оказываемся у входа в «У Рори», бара, находящегося в шаговой доступности от студгородка. На часах девять вечера, и обычно в Солт-Лейк-Сити не найти открытых баров в столько позднее время. Но студентам УЮ везет, «У Рори» работает аж до десяти. Тесное помещение кишит людьми. Из колонок звучит Arrows — I Love Rock N Roll, под нее прямо на барной стойке танцует какая-то блондинка в ковбойских сапогах и коротких шортах. Вопиющее пренебрежение санитарными нормами, ведь мы здесь едим. Лу сейчас закатила бы глаза и сказала, что я брюзга.
Почему я вообще о ней думаю?
Господи.
Хочется стукнуться головой об эту самую барную стойку, но приходится сдерживаться. Заказываю воду, пытаясь абстрагироваться от того, о чем болтают парни, но ничего не выходит:
— Иисус меня любит, — произносит Дей.
— С чего ты взял?
— Он даровал мне утренний стояк.
— Дей, ты же спортивный реабилитолог. Неужели ты не в курсе, как работает эрекция?
— Я-то в курсе. И всем своим подружкам я тоже продемонстрировал. Наглядно.
— Рад за тебя.
— Взгляни на эту рыженькую с большими зелеными глазами.
Даже не поворачиваюсь в сторону девушки.
— А, дерьмо, у нее есть парень. А ты не готов к мжм, как мы уже выяснили.
Закатываю глаза.
— Что насчет брюнетки в конце барной стойки? Попивает «Секс на пляже». У тебя дома как раз постельное белье песочного цвета, а в ванной, если не ошибаюсь, освежитель с запахом морского бриза. Хотя нет, она какая-то грустная. Еще разрыдается после секса. И ты тоже, учитывая то, как быстро ты кончишь.
Святой Иисус!
— Деймон, меня не интересуют девчонки в этом баре.
— Как тебе та блондинка в углу? — продолжает идиот. — В розовом топе, из которого буфера вываливаются.
Закатываю глаза.
— Не в моем вкусе.
— Мужик, ты давно зрение проверял? Да она же шикардос.
Господи. За что?
— Ух, забудь про нее, она только что подмигнула мне и пошла в сторону подсобок. Я сейчас вернусь.
Придурок широко улыбается и спрыгивает с барного стула.
Господь милостив ко мне сегодня!
Или не очень…
Проводив взглядом друга, цепляюсь за знакомое лицо и широко распахиваю от удивления глаза.
Аманда.
Она сидит на темно-коричневом кожаном диванчике в углу, ее длинные светлые волосы распущены и спадают локонами по груди, на ее плече — рука сидящего рядом с ней смазливого блондина, и даже отсюда мне слышен ее звонкий смех. Аманда словно ощущает на себе мой взгляд, потому что резко перестает смеяться и находит взглядом своих ярко-зеленых глаз мои. Она замирает, а я отворачиваюсь и спрыгиваю со стула.
Выхожу за дверь и, оказавшись на улице, ощущаю каждой клеточкой кожи холодный воздух. Вот только меня всего колотит. Внутри меня словно жгут костер.
Я не видел ее больше года. С того момента, как она огорошила меня новостью. Я просто не мог больше ее видеть. И слышать. Я хотел забыть о ней, как о кошмаре.
Быстрыми шагами направляюсь в сторону парковки, как резко останавливаюсь, услышав за спиной такой родной голос.
— Итан, — тихо зовет меня Аманда.
Через мгновение чья-то хрупкая рука касается
