Не представляю, что после этого думает обо мне Анна.
Оминис предложил спуститься в Крипту и обо всём поговорить, и под подозрительные взгляды ребят мы покинули гостиную Слизерина.
***
— Амелия, я попросил профессора Чесноук заварить каких-нибудь успокаивающих трав. Зелья тебе сейчас ни к чему. — Друг протягивал мне чашку, от которой шёл пар.
Поднеся её к носу, я ощутила весьма приятный, хоть и резкий аромат. Стёкла очков тут же запотели, и я поспешила убрать кружку от лица.
Я ждала его в Крипте уже минут десять, пока он подготавливал помещение для серьёзного разговора: бегал за травами, раскладывал плед и зажигал факелы на стенах. Его присутствие успокаивало, и в то же время пугала предстоящая беседа по душам: Оминис всегда говорит всё прямо, что иногда может быть не очень приятным.
Отхлебнув отвара, я закрыла глаза и попыталась расслабиться, сидя на нашем потрёпанном диване. Проводя рукой по его кое-где порванной и обшарпанной обивке, я подумала о том, сколько же раз предлагала заменить его на более комфортный, но Себастьян сказал, что тогда потеряется весь антураж Крипты. Мои губы предательски задрожали, когда я вспомнила о нём. Неужели я действительно сделала то, что сделала? Сглотнув ком в горле, открыла глаза и увидела сбоку от себя Оминиса, усаживающегося на диване.
Я села к нему полубоком, поскольку ширина дивана и моя узкая юбка позволяли только такую позу. Друг сделал то же самое, запрокинув одну ногу на другую.
— Ну, рассказывай. — Он тоже взял чашку и немного оттуда отхлебнул.
— Оминис, скажи честно, я — чудовище? — я была готова разрыдаться вновь, но его горячая ладонь накрыла мою, и он мягко заговорил.
— Амелия, вы с Себастьяном очень мне дóроги, и никого из вас я не считаю чудовищем. Ну… — он слегка задумался, — из вас двоих точно не тебя.
Я раскрыла рот от удивления, потому что даже шутка в конце не перебила то редкое откровение, которое я услышала в начале. Это было совсем на него не похоже.
— Мы? Дóроги? Оминис, что там у тебя в кружке? Сыворотка правды? — я попыталась в шутку заглянуть ему в чашку.
— Серьёзно. Я отчасти понимаю, почему ты так поступила. Но, — друг на секунду замешкался, — ты неправильно истолковала его мотивы во время дуэли.
Я и сама не знала, что со мной тогда произошло: вдруг всё вокруг показалось мне каким-то цирком, где я — зверушка, которую используют в качестве развлечения.
Оминис воспользовался тем, что я задумалась, и продолжил:
— Мы разговаривали с ним прямо перед дуэлью. Он сказал, что не хочет в этом участвовать. Ему больше не хотелось причинять тебе вред.
— Может, ему и не хотелось, но он только и делал всё это время, что причинял мне вред! — горячий отвар в кружке немного выплеснулся мне на руку, отчего я болезненно шикнула, собирая капли губами.
— Я знаю, как трудно с ним иногда бывает. Раньше он просто ни с кем особо близко не общался, а я, ну ты знаешь, не сильно эмоциональный. Потом появилась ты, и его как будто подменили. Ты такая же упёртая, как и он, и вам вдвоём очень непросто друг с другом. — Оминис покачал головой и тяжело вздохнул. — Вам бы просто поговорить с ним. По душам.
— Да, мы уже как-то поговорили, — хмыкнула я, вспоминая недавний разговор здесь же, в Крипте, который закончился нелепым поцелуем. О, Мерлин! Как хорошо, что Оминис не мог видеть, как мои щёки покраснели. Однако я всё равно поспешила спрятать лицо за чашкой, отхлёбывая немного отвара.
— Так вы сходили в пещеру? — друг с энтузиазмом подался вперёд, но только после минуты моего молчания осознал, что болтнул лишнего.
— Ты! Откуда ты знаешь про пещеру? — я предусмотрительно отставила чашку на столик рядом, готовясь к рукопашному бою.
— Мне… мне Себастьян сказал, ты чего?! — он попытался встать, но я резко пригвоздила его к дивану, положив ему на плечо руку.
— Врёшь! Он сказал, что не хочет втягивать вас с Анной, он бы не проболтался! — до меня уже всё дошло, хотелось лишь услышать правду от него самого.
— Прости меня, Амелия. — Сдался Оминис, беспомощно обмякая на диване. — Я вообще не знаю, как нам… то есть, мне такая мысль пришла в голову. Я не мог видеть, как вы избегаете друг друга. Ты постоянно отказывала мне, когда я предлагал нам всем вместе сесть и поговорить. Да и Себастьян, — он неопределённо махнул в сторону, — тот ещё баран!
— Здесь я соглашусь, — хмыкнула я, но тут же вернула лицу серьёзное выражение. — Ты же понимаешь, что это было жестоко по отношению к нам?! Я прощалась с жизнью, заходя в эту треклятую пещеру! — я вспомнила тот день и поёжилась от пробегающих по телу мурашек.
— Да понимаю, понимаю! — Оминис затряс руками перед моим лицом. — В моей голове этот план выглядел намного лучше, впрочем, как и эта дуэль. Я привык, что вас с Себастьяном сближают проблемы, вот и решил, что это поможет.
— Кстати о дуэли. — Я придвинулась ближе, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не стукнуть друга по лбу. — Мадам Гекат проговорилась, что это твоих рук дело! Оминис, что с тобой в этом году не так? Где твоё благоразумие?
— Не только же вам думать одним местом! Я устал быть в нашей компании здравым смыслом. Просто хотел вас сблизить снова, чтобы вы высказали друг другу все претензии!
— А какие, позволь узнать, претензии ко мне у Сэллоу? — я неодобрительно подбоченилась, глядя на друга с прищуром.
— Узнай у него сама! Как раз и навестишь больного. — Он фыркнул и отвернулся, приглаживая волосы на затылке.
— Больного? Разве что на голову! Подумаешь, царапина. — Я пыталась отмахнуться от подступающего чувства вины, но это было почти бесполезно. Я знала, что поступила ужасно и что должна навестить Себастьяна и попросить у него прощения.
— Ага, царапина. Поэтому мадам Гекат чуть не потеряла сознание, а вопли первокурсников? Ты напугала их до смерти!
— Спасибо, что напомнил мне об этом, я уж было забыла, — с обидой отозвалась я на слова Оминиса, и он слегка стушевался.
— Да, прости, что-то я… сегодня болтливый какой-то. — Он поджал губы и потёр заднюю часть шеи рукой.
— На самом деле ты прав, мне надо сходить в больничное крыло. Может, сейчас нам как раз и удастся нормально поговорить и всё обсудить. — К глазам снова предательски стали подступать слёзы. Я попыталась проморгаться, но было бесполезно: доверчивая обстановка в Крипте сделала своё дело, и я
